Право свободно выражать свои мысли является естественным и неотъемлемым правом человека, принадлежащим ему от рождения.
Оно гарантировано международными и российскими основополагающими документами: Всеобщей декларацией прав человека (ст. 19), Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (ст. 10), Конституцией РФ (ст. 29).
Правовые нормы государств обычно регулируют ограничение свободы слова на своей территории. Согласно международному праву, такие ограничения должны:
– строго соответствовать закону;
– преследовать легитимную цель;
– должны быть необходимы и адекватны для достижения этой цели.
Законы, вводящие ограничения, не могут давать возможность для разных толкований, недвусмысленность – их обязательный признак.
В российском законодательстве одной из норм, ограничивающих свободу слова, является ст. 282 УК РФ.
Однако в научных кругах, средствах массовой информации, блогосфере в последнее время все чаще стал звучать призыв отменить ст. 282 УК РФ. Она утратила свое изначальное предназначение – охрану общественного согласия. Стала инструментом, который используется для преследования политических оппонентов действующей власти и в безумной «гонке за статистикой» подразделений по противодействию экстремизму МВД и ФСБ, обосновывающих свою нужность в системе правоохранительных органов. Статья оказалась инструментом злоупотребления и беззакония, которые порождают массы уголовных дел, вызывающих общественный резонанс и вопросы об адекватности действий должностных лиц.
Спорная судебная практика по ст. 282 УК РФ
В ежегодном докладе начальника УВД по Зеленоградскому округу г. Москвы по итогам 2016 г. упомянуто о пяти преступлениях экстремистского характера, раскрытых с участием Федеральной службы безопасности. Звучит героически. Однако дьявол кроется в деталях...
Одно из указанных раскрытых преступлений – дело Евгения Корта, осужденного к лишению свободы сроком на один год с отбыванием наказания в колонии за сохранение на своей странице «ВКонтакте» карикатуры на националиста Тесака и Пушкина. Мосгорсуд изменил приговор Корту, убрав из квалификации вмененного преступления «возбуждение ненависти либо вражды», оставив «унижение группы лиц по национальному признаку “нерусские”», и назначил наказание в виде штрафа в размере 200 тыс. руб. В настоящее время Корт внесен в список экстремистов и террористов Росфинмониторинга.
Другой пример – осуждение известного журналиста, общественного деятеля, блогера Антона Носика за одобрение действий Вооруженных сил России, выраженное им в «Живом журнале» и эфире радиостанции «Эхо Москвы». Тут уже как в анекдоте: бомбить в Сирии – можно, а поддерживать и указывать, как это нужно делать, – нельзя. Не смей, Антон Борисович! – заявил Пресненский районный суд.
И в первом, и во втором деле, согласно приговорам, действия осужденных были направлены против социальных групп, искусственно выделенных правоохранителями в угоду одной им ведомой целесообразности: в первом случае – нерусские, во втором – сирийцы.
Указанные дела, к счастью, не привели к лишению свободы осужденных. Однако известны случаи, когда обвиняемые были приговорены по ст. 282 УК РФ к реальным срокам – в их числе Демушкин и Белов (Поткин).
Модификация уголовной нормы
Изначально ст. 282 УК РФ была изложена в следующей редакции:
«Действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации».
Таким образом, в первоначальной редакции ст. 282 УК РФ предусматривалось посягательство на межгрупповое национальное, расовое, религиозное согласие. В дальнейшем в ст. 282 УК РФ были внесены поправки. Законодатели исключили понятие пропаганды, добавили «ненависть и унижение человеческого достоинства», расширили группу признаков: пол, раса, язык, происхождение, отношение к религии, принадлежность к социальной группе. Также был добавлен способ совершения преступления – «интернет», увеличился размер санкций.
В последней, действующей редакции поправок «пакета Яровой» от 6 июля 2016 г. ст. 282 УК РФ изложена следующим образом: «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». И состоит она из двух частей:
«1. Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет», –
наказываются штрафом в размере от трехсот тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до трех лет, либо принудительными работами на срок от одного года до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок от двух до пяти лет.
2. Те же деяния, совершенные:
а) с применением насилия или с угрозой его применения;
б) лицом с использованием своего служебного положения;
в) организованной группой, –
наказываются штрафом в размере от трехсот тысяч до шестисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до трех лет, либо принудительными работами на срок от двух до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок от трех до шести лет».
С принятием Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства, были включены в понятие экстремистской деятельности (экстремизма) и стали рассматриваться законодателем в качестве одного из преступлений экстремистской направленности.
Уголовно-правовой запрет должен иметь четкие границы
Обосновывая действие ст. 282 УК РФ, часто ссылаются на ст. 19 Конституции РФ, согласно которой «государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности».
Вернемся к неотъемлемому праву каждого человека – свободе слова. Следует помнить, что в ст. 29 Конституции РФ каждому гарантируется свобода мысли и слова, установлен запрет на пропаганду и агитацию, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть либо вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного и языкового превосходства.
Подчеркну, что в Конституции РФ не содержится непосредственного указания на необходимость использования именно уголовно-правовых средств, чтобы обеспечить соблюдение запрета на возбуждение ненависти и вражды, а равно на унижение человеческого достоинства. Вместе с тем уголовно-правовой запрет как крайняя форма реагирования государства на опасное поведение людей должен быть понятен для общества и соответствовать принципу правовой определенности, а также касаться только тех посягательств, которые обладают характером и степенью общественной опасности, присущим преступлению. В контексте преступлений экстремистской направленности данный запрет должен иметь четко и однозначно определенные границы в виде исчерпывающего отражения в законе содержания и объема понятия таких уголовно наказуемых деяний, не допускающего расширительного толкования соответствующих нормативных положений.
Кроме того, следует разграничивать общественно опасные и общественно вредные деяния, не допуская их смешения.
Отнесение того или иного проявления ненависти либо вражды к общественно опасным деяниям должно быть урегулировано на основе тщательного научного исследования социальных и правовых предпосылок такого решения.
Нельзя оставлять на усмотрение правоприменителя решение об отнесении к преступлениям экстремистской направленности любого умышленного деяния, в котором проявилась, по его мнению, ненависть или вражда.
Объективным признаком данных составов является способность подрывать основы конституционного строя России. Такая способность должна находить свое проявление в признаках, характеризующих потерпевших, место, время, способ, обстановку, орудия и средства преступления. Поэтому установление одного лишь мотива, а равно цели деяния, предполагающих его экстремистскую направленность, само по себе еще не подтверждает попытки насильственного изменения основ конституционного строя на уровне обязательного непосредственного объекта. Ненависть и вражда должны быть существенными и типичными признаками состава преступления, а не привноситься в него решением правоприменителя по конкретному уголовному делу. В противном случае уголовно-правовой запрет порождает борьбу государства со свободой слова и произвольное усиление ответственности на уровне конкретного состава преступления, а также за счет отягчающих обстоятельств, которые применяются чуть ли не по каждому уголовному делу об умышленном преступлении.
Диспозиция ст. 282 УК РФ фактически дублирует п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ в части признания совершения преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы отягчающим обстоятельством, учитываемым судами при назначении наказания. То есть законодатель уже гарантировал уголовным законом охрану равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Поэтому ст. 282 УК РФ является излишним, дублирующим механизмом.
В содержании понятия преступлений экстремистской направленности отсутствуют признаки, характеризующие ненависть либо вражду, которые могут придавать последним способность во внешнем своем выражении существенно нарушать толерантность, терпимость в обществе.
Недопустимым является использование в диспозиции ст. 282 УК РФ такого оценочного признака, как «принадлежность к какой-либо социальной группе». Наличие данного признака приводит на практике к тому, что к «каким-либо социальным группам» начинают относить любую группу людей, обладающих хоть каким-нибудь общим для них признаком, в том числе даже с отрицательным значением, имеющим асоциальный и враждебный характер.
В настоящее время широкое толкование понятия социальных групп позволяет не ограниченной законом фантазии следователей и экспертов рождать такие уродливые формулы, как «социальная группа “сотрудники ОМОНа”», «социальная группа лиц без определенного места жительства» и т.д.
Таким образом, термин «социальная группа» не обладает ясностью и привносит в ст. 282 УК РФ расширительный смысл. Признак принадлежности к какой-либо социальной группе подразумевает любые не названные в диспозиции ст. 282 УК РФ признаки. Несмотря указанную неопределенность, официальные разъяснения по данному поводу отсутствуют, что на практике приводит к неоправданно широкому применению уголовно-правовой репрессии. Постановление от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях экстремистской направленности» не содержит разъяснений относительно рассматриваемого признака, оставив решение этого вопроса на усмотрение правоприменителя. Таким образом, включение в диспозицию ст. 282 УК РФ признака «принадлежность к какой-либо социальной группе» противоречит принципу правовой определенности.
Попытка устранить правовую неопределенность
Верховный Суд РФ, пытаясь устранить правовую неопределенность, в вышеуказанном постановлении Пленума предписал: при решении вопроса о направленности действий лица, разместившего какую-либо информацию либо выразившего свое отношение к ней в сети «Интернет» или иной информационно-телекоммуникационной сети, на возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение достоинства человека либо группы лиц следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, контекст, форму и содержание размещенной информации, наличие и содержание комментариев или иного выражения отношения к ней.
В части применения ст. 282 УК РФ Пленум обратил внимание на то, что критика не может рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти и вражды, объективную сторону преступления образуют «высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия» (п. 7 постановления). Иными словами, возбуждением вражды и ненависти могут считаться только такие высказывания, которые направлены на совершение противоправных насильственных действий, но не повлекшие причинения вреда здоровью человека или имуществу и не создавшие угрозы безопасности населения и окружающей среды.
Таким образом, с учетом разъяснений Пленума ВС РФ и сложившейся судебной практики к уголовной ответственности по ст. 282 УК РФ могут быть привлечены лица за любые не понравившиеся сотрудникам, проводящим ОРМ, или следователю высказывания, не повлекшие причинения вреда здоровью человека или имуществу и не создавшие угрозы безопасности. Прокуратура и суд выступают в подобных делах в роли надстройки процессуального контроля, а не контроля (надзора) за соблюдением закона.
Несмотря на принятые Верховным Судом РФ меры, без правового и судебного разъяснения остались такие ключевые признаки преступлений экстремистской направленности, как мотивы ненависти либо вражды, а также понятие «какая-либо социальная группа», не проведено четкого разграничения преступлений, предусмотренных ст. 280 и ст. 282 УК РФ, что влечет за собой нарушение принципа правовой определенности.
Следует отметить, что критика и постановка неудобных вопросов в публичном пространстве могут быть неприятны определенным лицам и группам лиц, но они неопасны для общественных интересов. Критика – неотъемлемый и важный элемент демократического общества. Тренд на ее запрет в России является опасным для публичных интересов. Это может подтолкнуть некоторые группы к радикализации. Законы юридические не могут отменять законы физики и психологии: сила действия порождает силу противодействия.
Усиление правовой охраны тех или иных отношений должно быть вызвано изменением характера и (или) увеличением степени общественной опасности определенного деяния, поэтому группа людей, с которыми связана ненависть или вражда, может характеризоваться социально значимым признаком, не имеющим негативного, асоциального значения. Таким образом, согласованность уголовно-правовых и нравственных норм в сфере противодействия преступлениям экстремистской направленности может быть достигнута при условии, что в уголовном законе будут содержаться запреты на поведение, которое характеризуется объективной общественной опасностью, влияющей на степень уголовной ответственности, и при этом оно будет четко и исчерпывающе отражено в законе.
На протяжении последних лет, согласно статистике Судебного департамента при Верховном Суде РФ, число возбужденных уголовных дел о преступлениях экстремистской направленности остается почти неизменным. 661 – количество дел по экстремистским статьям (280, 280.1, 282, 282.1–282.3 УК РФ) в 2016 г., 544 – в 2015 г., 442 – в 2014 г., 554 – в 2013 г. Но следует отметить рост преступлений, выявленных в интернете.
Одним из условий криминализации деяний является то, что она должна быть осуществима в процессуальном и криминалистическом аспектах.
В связи с этим существуют неустранимые препятствия, нарушающие принцип правовой определенности:
1. Отсутствие официального определения и толкования терминов «вражда», «ненависть», «социальная группа».
2. Излишне широкий, причем открытый перечень признаков, в связи с которыми проявляются либо возбуждаются ненависть и вражда, а также видов преступлений экстремистской направленности.
3. Отсутствие единого подхода к необходимости, видам, содержанию и результатам экспертиз, при помощи которых определяется направленность деяния.
4. Трудности в установлении мотивов и целей деяний, отграничении последних от смежных составов преступлений и административных правонарушений.
Статью 282 УК РФ необходимо отменить
Ни законодатель, ни Пленум ВС РФ последними ноябрьскими поправками 2016 г. не определили понятий ненависти, вражды и социальной группы.
Эффективность расследования и рассмотрения уголовных дел о преступлениях экстремистской направленности во многом предопределятся законодательным отражением признаков последних, позволяющих либо не позволяющих точно определить предмет, пределы и средства доказывания, исключить неустранимые сомнения и предположения по таким уголовным делам.
Из-за несовершенства законодательства стираются грани между преступным и просто аморальным или даже социально нейтральным поведением.
В диспозиции ст. 282 УК РФ безосновательно расширен перечень признаков, в связи с которыми возбуждаются ненависть и вражда, что ставит под сомнение характер и степень общественной опасности предусмотренных в данной уголовно-правовой норме действий. Пол, происхождение, язык человека и особенно принадлежность к какой-либо социальной группе без указания конкретных признаков последней не могут служить предпосылками для возбуждения в отношении соответствующих индивидов и групп людей ненависти и вражды, приводящих к подрыву основ конституционного строя и (или) угрозе безопасности государства.
Оспариваемая норма позволяет привлекать к ответственности по формальным основаниям, не давая оценки призывам. А ведь о наличии угрозы общественной безопасности можно судить, лишь выясняя реальность и конкретность тех или иных высказываний.
Спорное законоположение устанавливает уголовную ответственность без какой-либо дифференциации составов нарушений сообразно характеру и степени общественной опасности деяния, а также наступающих в результате его совершения последствий и, как следствие, противоречит принципу соразмерности ограничения конституционного права на свободу выражения мнения.
В сложившейся ситуации ответ на извечный русский вопрос «Что делать?» будет таким: необходимо отменить спорную ст. 282 УК РФ. Последствия применения этой нормы несоразмерно губительнее для конституционно защищенных свобод человека, нежели мнимая общественная опасность деяний, наказание за которые назначается в соответствии с этой нормой в современной судебной практике. А вот борьбу за собственную свободу неприемлемо называть популизмом.
