27 ноября Европейский Суд вынес Постановление по делу «Алексеев против России» (№ 14988/09), объединившему 51 жалобу от 7 заявителей на запрет российских властей на проведение публичных собраний ЛГБТ-сообщества, а также на дискриминационный подход к рассмотрению их заявлений.
Доводы сторон
В жалобах в ЕСПЧ, поданных в 2012–2015 гг., заявители указывали, что в 2009–2014 гг. российские власти отказывались утверждать даты и места проведения мероприятий, инициированных ЛГБТ-активистами, а суды при оспаривании заявителями запретов поддерживали позицию органов власти, причем решения ими выносились после даты предполагаемого проведения собрания. По мнению заявителей, в их отношении были нарушены ст. 11, 13 и 14 Европейской конвенции – право на свободу собраний и объединений, право на эффективное средство правовой защиты и запрещение дискриминации.
Они также отметили, что запрет на публичные мероприятия ЛГБТ в России стал законным после вступления в силу Федерального закона от 29 июня 2013 г. № 135-ФЗ «О внесении изменений в статью 5 Федерального закона “О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию” и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей».
В качестве компенсации морального вреда заявители просили суммы от 5 тыс. до 500 тыс. евро. Николай Алексеев также указал на почтовые, транспортные расходы и судебные издержки и потребовал компенсации материального ущерба на сумму порядка 2 тыс. евро.
Правительство отметило, что местные власти не запрещали инициированные заявителями мероприятия, однако предупреждали о последствиях нарушения закона в случае их проведения, иногда предлагая изменить место события. Свою позицию они обосновывали необходимостью защитить интересы несовершеннолетних, которые могли быть нарушены «пропагандой гомосексуализма в общественных местах».
В постановлении ЕСПЧ отмечается, что Правительство, по сути, подтвердило позицию, ранее высказанную по делу «Баев и другие против России» (№ 67667/09). Напомним, тогда Правительство отмечало, что принятые меры были необходимы для защиты морали, поскольку открытое проявление гомосексуальности препятствует прививанию традиционных семейных ценностей. Также указывалось, что внутреннее законодательство направлено на защиту здоровья и прав других лиц, включая несовершеннолетних, которые могут быть подвержены давлению со стороны людей, имеющих намерения уговорить их изменить сексуальную ориентацию.
В деле «Алексеев и другие против России», по мнению Правительства, оспариваемые меры были соразмерны законной цели и не повлекли нарушения ст. 11 и 14 Конвенции. Претензии заявителей в отношении морального вреда оно сочло чрезмерными и необоснованными.
Решение ЕСПЧ
Европейский Суд учел прецедентную практику по рассматриваемому вопросу и признал нарушение ст. 11 и ст. 13, 14 в сочетании со ст. 11 Конвенции в отношении каждого заявителя. ЕСПЧ отметил, что запрет национальных властей на проведение публичных собраний ЛГБТ не является необходимым в демократическом обществе. Суд учел, что заявители подверглись необоснованной дискриминации по признаку сексуальной ориентации, что несовместимо со стандартами Конвенции, а также признал неэффективность внутренних средств правовой защиты в отношении их жалоб.
Кроме того, Европейский Суд сформулировал правило соблюдения заявителями 6-месячного срока при обращении в ЕСПЧ по делам, связанным с запретом проведения публичных мероприятий, инициированных ЛГБТ-активистами. В частности, его исчисление начинается с даты принятия органом власти решения об отказе в согласовании публичного мероприятия или даты, когда заявитель узнал об этом. В случае если заявитель, узнав об отказе, обратился в суд, но соответствующее уведомление органа власти к этому моменту еще не получил, 6-месячный срок следует исчислять с момента подачи иска.
Однако в компенсации морального ущерба ЕСПЧ заявителям отказал, пояснив, что признание нарушений Конвенции уже является справедливой компенсацией.
При этом в постановлении отмечается, что аналогичные нарушения были выявлены ранее и решение ЕСПЧ по ним до сих пор не исполнено. Комитет министров Совета Европы в 2016 г. призвал российские власти принять меры для обеспечения соблюдения прав на свободу собраний и защиту от дискриминации, но они до сих пор не приняты. Суд подчеркнул, что комитет продолжает наблюдение за исполнением постановления ЕСПЧ. По данному делу установлена расширенная процедура надзора.
Суд также отказался компенсировать материальный ущерб Николаю Алексееву, отметив, что между выявленным нарушением Конвенции и штрафом за административное правонарушение не установлено причинно-следственной связи. Суд также указал на то, что заявитель не представил документы, подтверждающие оказание ему юридической помощи, а сумма издержек не соответствовала принципу пропорциональности и адекватности.
Особые мнения судей
Постановление по делу содержит два особых мнения.
Судья Дмитрий Дедов подчеркнул необходимость поиска компромиссного решения по рассматриваемым вопросам. Он полагает, что компромисс может базироваться на взаимном уважении прав человека, в том числе представителей сексуальных меньшинств, которые не стремятся продвигать свой образ жизни, а скорее добиваются признания государством их гражданских прав – в частности на создание семейных отношений, которые отличаются от обычного представления о союзе между мужчиной и женщиной. «Я голосовал вместе с большинством, потому что некоторые мероприятия, организованные заявителями, были посвящены защите их прав, а не поощрению сексуальных отношений», – отметил судья.
Судья Хелен Келлер выразила несогласие с позицией ЕСПЧ по ряду вопросов. Так, она раскритиковала отказ Суда присудить справедливую компенсацию заявителям. Судья напомнила, что Конвенция предусматривает две отдельные функции Суда: определить, имело ли место нарушение основополагающего права, и обеспечить справедливое удовлетворение, если будет установлено нарушение. По ее мнению, ЕСПЧ выполнил первую функцию, установив структурную проблему в России, но необоснованно отказался от другой равнозначной функции – присудить справедливую компенсацию. Цель компенсации, полагает судья Келлер, состоит не только в восстановлении прав пострадавшего, но и в предотвращении государством новых нарушений Конвенции: «В конечном итоге я считаю, что компенсация за моральный вред привела бы к усилению защиты [прав меньшинств], дав России финансовый стимул для скорейшего исправления ситуации».
Комментарии экспертов
По словам правового советника ЛГБТ-группы «Выход» Максима Оленичева, Европейский Суд вновь обратил внимание российских властей на то, что запрет ЛГБТ-активистам проводить публичные мероприятия не соответствует стандартам демократического общества, и указал на наличие в России структурной проблемы, связанной с отказами в их согласовании. «У государства нет причин не согласовывать проведение таких акций. Обратный подход может свидетельствовать о необоснованном вмешательстве властей в право на свободу собраний», – полагает эксперт.
Кроме того, советник обратил внимание на уже не первое указание Европейского Суда снова, что в России отсутствуют эффективные и доступные средства правовой защиты в делах об отказе в согласовании публичных мероприятий и что обращение в национальные суды не приведет к восстановлению прав заявителей, поэтому можно сразу обращаться в ЕСПЧ в течение установленного 6-месячного срока.
Комментируя сформулированное ЕСПЧ правило соблюдения 6-месячного срока обращения в Суд по делам о свободе собрания по ЛГБТ-вопросам, нарушение которого влечет признание жалобы неприемлемой, Максим Оленичев отметил, что ранее Суд не предъявлял такое жесткое требование к России. В связи с этим он полагает, что постановление, с одной стороны, вносит ясность в вопрос соблюдения 6-месячного срока в таких ситуациях, а с другой – усложняет заявителям доступ к Европейскому Суду при оспаривании не соответствующих Конвенции решений национальных властей.
Юрист фонда «Общественный вердикт» Николай Зборошенко подтвердил, что проблема дискриминационного подхода к реализации права на свободу мирных собраний в России регулярно находит отражение в практике Суда и является системной. Он добавил, что в принципе это касается любых вопросов, «неудобных для российских властей».
Юрист поддержал особое мнение судьи Келлер в том, что возложение на Правительство обязанности принять меры общего характера не исключает необходимости восстановления нарушенных прав заявителей путем присуждения им справедливой компенсации. «Возможно, тем самым Суд предпринял попытку уменьшить поток однородных жалоб, поскольку отказ в присуждении компенсации в перспективе может повлечь уменьшение числа желающих обратиться с проблемами, в очередной раз поднятыми ЕСПЧ в данном деле», – пояснил он, добавив, что Минюст «не упустит возможность ухватиться за сформулированный Судом подход, как за соломинку» – и в делах представителей ЛГБТ, и в иных делах, связанных с реализацией права на свободу мирных собраний.
Максим Оленичев также согласился с выводами судьи Келлер: ЕСПЧ не должен ограничивать заявителей в защите своих прав, отказывая им в выплате компенсации. «В условиях, когда Россия давно не обращает внимание на оценку своих действий со стороны международного сообщества, одно лишь установление факта нарушения не поможет решить структурную проблему нарушения прав человека в России. В такой ситуации государство чувствует себя безнаказанно, продолжая игнорировать требования Конвенции, а ее граждане не получают защиту ни на национальном уровне, ни на уровне Европейского Суда. В этом проявляется кризис отношений между ЕСПЧ и Россией», – отметил он.
Комментируя особое мнение Дмитрия Дедова, эксперт отметил, что судья поддержал представителей ЛГБТ в защите своих прав: «Судья Дедов не против защиты ЛГБТ-людьми права на брак, и это несомненный прогресс».
По мнению Зброшенко, решение ЕСПЧ по делу «Алексеев и другие против России» вряд ли существенно повлияет на практику национальных административных и судебных органов, учитывая законодательные запреты на распространение информации по данной теме. Однако он добавил, что в связи с отдельными аспектами дела «Лашманкин и другие против России» было принято Постановление Пленума ВС РФ от 26 июня 2018 г. № 28, которое применяется как Верховным Судом, так и некоторыми нижестоящими судами.
Максим Оленичев высказался более категорично. По его мнению, этим постановлением ЕСПЧ только «пожурил» Россию: «По сути, оно не ставит перед государством вопросы о серьезном нарушении прав человека. Такие решения могут привести к еще большей девальвации правовых позиций ЕСПЧ и отказу России рассматривать Страсбургский суд как серьезный правозащитный институт».
