ФПА опубликовала правовую позицию на разработанный Верховным Судом РФ проект поправок в УПК РФ (№ 863554-7), касающихся срока кассационного обжалования решений судов в уголовном судопроизводстве. Отзыв направлен председателю Госдумы Вячеславу Володину.
Проект был внесен в Думу Постановлением Пленума ВС от 10 декабря 2019 г. № 54, о котором ранее писала «АГ», и предусматривает введение двухмесячного срока для обжалования приговоров в «сплошной кассации». Так, предлагается закрепить в ст. 401.3 УПК, что кассационные жалоба и представление, подлежащие рассмотрению в порядке «сплошной кассации», предусмотренном ст. 401.7–401.8 УПК, могут быть поданы в течение двух месяцев со дня вступления приговора или иного итогового судебного решения в силу, а для осужденного, содержащегося под стражей, – в тот же срок, исчисляемый со дня вручения ему копии такого судебного решения.
Наряду с этим в целях обеспечения права сторон на доступ к правосудию ВС указал на необходимость установить правовой механизм, позволяющий восстановить пропущенный по уважительной причине срок кассационного обжалования, а в случаях пропуска этого срока по другим причинам либо отказа в его восстановлении – подать кассационные жалобу или представление по правилам «выборочной кассации».
ФПА критически оценила предлагаемую новеллу
Как отмечается в правовой позиции Федеральной палаты адвокатов, предлагаемая новация ограничивает право сторон на обжалование вступивших в силу приговоров по сравнению с действующим порядком.
По мнению ФПА, сокращая срок обращения с жалобой в порядке «сплошной кассации» до двух месяцев и не компенсируя это ограничение надежным восстановительным механизмом, законопроект, по сути, нивелирует значимость состоявшейся реформы кассационного производства и является примером ретроактивного законотворчества, ухудшающего положение осужденных. В случае пропуска предлагаемого срока обжалования и отказа в его восстановлении осужденные смогут обжаловать вступивший в силу приговор лишь в режиме «выборочной» кассации.
«Стоит отметить, что процессуальная возможность восстановления пропущенного срока, вопреки позиции авторов законопроекта, не может составлять значимой и надежной гарантии в рамках действующего законодательства, поскольку подобное решение обусловлено дискреционным усмотрением судьи, принимается им на основании свободной оценки причин пропуска указанного срока как уважительных. Кроме того, вопрос о восстановлении срока будет рассматриваться судом, вынесшим обжалуемый приговор, что создает дополнительные субъективные сложности в должной реализации этой гарантии», – сообщается в документе.
Как полагает ФПА, сужение сферы применения сплошной кассации затруднит достижение назначения этой стадии уголовного судопроизводства. «Очевидно, что предлагаемый в законопроекте подход ослабляет эффективность кассационного производства, снижает возможности устранения судебных ошибок на этой стадии», – подчеркивается в правовой позиции.
В документе поясняется, что оперативное восстановление нарушенного права зависит не от срока обращения в суд, а от срока рассмотрения этого обращения в суде: кассационная жалоба может быть подана в любой момент после вступления приговора в силу, и установление какого-либо пресекательного срока не влияет на эту возможность. Подчеркивается, что право на разумный срок судопроизводства не может быть приоритетнее права на защиту и умалять его содержание. «Это право не может противопоставляться и реализации назначения уголовного судопроизводства, согласно которому оправдание невиновного представляет собой не частный интерес стороны, а интерес публично-правовой», – указано в документе.
При этом ФПА апеллировала к п. 51 Постановления Пленума ВС от 29 марта 2016 г. № 11, где указано, что общая продолжительность уголовного судопроизводства определяется с момента начала уголовного преследования до момента принятия решения по результатам досудебного производства либо вступления в силу итогового решения суда. «Таким образом, обжалование вступивших в законную силу приговоров суда не может влиять на исчисление разумного срока судопроизводства и, тем более, нарушать его», – отмечается в правовой позиции.
Касательно довода об упорядочивании кассационного обжалования отмечается, что вопросы организации работы судов не могут превалировать над должным исполнением судебной функции по осуществлению правосудия. «При этом из текста пояснительной записки не совсем ясно, в чем заключается искомое упорядочивание обжалования, – сообщается в правовой позиции. – Если имеется в виду упомянутое избежание “проблем, связанных с организацией и проведением нескольких судебных заседаний по одному и тому же делу, а также с исполнением принятых по их итогам в разное время судебных актов”, то означенная проблема представляет собой естественные издержки процесса отправления правосудия, которые существуют и в других стадиях уголовного судопроизводства». По мнению ФПА, эти проблемы могут быть решены менее радикальным способом, нежели установлением пресекательного срока обжалования приговора в режиме «сплошной» кассации (например, предложением другим осужденным «присоединиться» к поданной жалобе и т.д.).
В документе подчеркивается, что исключительным процедурам обжалования в уголовном судопроизводстве не свойственно ограничение определенным сроком, если жалоба или представление не влекут ухудшения положения осужденного (оправданного). Именно эта позиция – об ограничении поворота к худшему – содержится в Постановлении Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. № 5-П, на которое ссылается ВС в пояснительной записке к проекту. «Иных ограничений прав участников уголовного судопроизводства на обжалование вступившего в силу приговора, подчеркнула ФПА, не предусмотрено ни в режиме надзорного производства, ни при пересмотре дела ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств», – отмечается в правовой позиции.
При этом ФПА считает некорректной ссылку разработчиков проекта на наличие пресекательных сроков при кассационном обжаловании в иных формах судопроизводства, поскольку указанные частные типы судопроизводства основываются на фактическом равенстве сторон, в котором отсутствует потребность в наделении одной из них дополнительными гарантиями. Уголовное судопроизводство, подчеркивается в правовой позиции, в отличие от производств по АПК, ГПК и КАС РФ, предполагает лишение одной из сторон базовых прав и применение к ней ограничений несравнимо большей степени, чем в иных формах судопроизводства.
Подводя итог, Федеральная палата адвокатов подчеркнула, что предлагаемый Верховным Судом срок не соответствует ни общей логике определения пресекательных сроков в уголовном судопроизводстве, ни реальным потребностям стороны защиты и корреспондирующим им интересам правосудия. «В уголовном же судопроизводстве ограниченный срок подачи надзорной жалобы при ухудшении положения осужденного или оправданного составляет один год. Величина этого срока продиктована спецификой уголовных дел, комплексный характер которых и объем производства, нередко доходящий до десятков томов, не позволяют составить качественную жалобу за несколько месяцев», – резюмируется в документе.
«Чем меньше будет судебных ошибок в первой и апелляционной инстанциях, тем меньше будет и кассационных жалоб»
Комментируя «АГ» доводы, изложенные в правовой позиции, советник ФПА Сергей Насонов, участвовавший в ее подготовке, отметил, что отрицательное отношение к обсуждаемой новелле базируется на двух ключевых моментах.
Во-первых, подчеркнул он, любые поправки в законодательство должны быть направлены на решение проблем, а не на создание новых. «Парадокс данной ситуации в том, что с решением организационных проблем, снижением загруженности кассационных судов общей юрисдикции одновременно порождается другая проблема, связанная с обеспечением прав лиц, которые осуждены, – пояснил Сергей Насонов. – Чтобы подготовить полноценную кассационную жалобу, мало получить копию приговора: необходимо осмыслить позицию, поскольку круг оснований для обжалования в кассации очень узок. Также нужно ознакомиться с делом, привести дополнительные аргументы. Естественно, два месяца – это невозможно короткий интервал не то что для осужденного, а даже для опытного адвоката. Такой срок не позволит адекватно обжаловать приговор в режиме сплошной кассации и в итоге приведет к тому, что количество случаев сплошной кассации будет минимизировано до единичных ситуаций».
Советник ФПА добавил, что смысл введения сплошной кассации состоял не только в создании отдельных кассационных судов. «Суть была в том, чтобы сделать кассацию доступной, потому что выборочная кассация, как ее сейчас называют, – такой и была всегда. В этой связи возникала масса нареканий, поскольку судья, который фильтровал жалобы, отсекал огромный пласт – до 90% жалоб не доходили до кассационной инстанции. Смысл реформы состоял в том, чтобы по итоговым решениям суда первая кассационная жалоба всегда должна была предполагать сплошную кассацию, как сейчас предусмотрено законом», – отметил он.
По мнению Сергея Насонова, если предлагаемая поправка будет введена в действие, это создаст непреодолимый барьер в виде выборочной кассации и тех же нареканий, которые она всегда вызывала, а сплошная кассация будет в этом плане минимизирована.
Во-вторых, отметил адвокат, что касается проблемы перегрузки судов, решение которой якобы обеспечивает предлагаемая новация, то эмпирических данных о том, что кассационные суды перегружены, пока нет, поскольку они начали работу совсем недавно. «Еще одно опасение, периодически высказываемое критиками реформы, заключается в том, что возможны ситуации, когда по одному делу кассационный суд будет несколько раз рассматривать одно и то же производство. На самом деле представляется, что это неизбежно, поскольку очевидно, что каждый из осужденных имеет самостоятельное право на обжалование приговора. Мы не можем всех “сбивать” в группу и заставлять подавать единое обращение в кассацию. Поэтому это вопрос реализации права, проистекающий из существа права на обжалование», – пояснил Сергей Насонов.
По его мнению, любые проблемы, возникающие в уголовном судопроизводстве, не могут быть решены посредством ограничения прав его участников. «Это самый неподходящий способ, – считает он. – Данные проблемы могут быть решены сразу в нескольких направлениях. В частности, усилением ресурсов кассационных судов общей юрисдикции, увеличением их количества. Также можно сделать менее объемные округа кассационного обжалования по территориальному охвату, тем самым увеличив возможности по рассмотрению жалоб. Наконец, теоретически можно допустить введение правила об объединении нескольких кассационных жалоб, касающихся одного приговора, в один “пул”. Можно предусмотреть любые способы, дополнительные гарантии для тех, кто обращается с жалобой, но в любом случае нужно не сокращать сроки обращения, а усиливать возможности судов по рассмотрению таких жалоб».
В заключение Сергей Насонов обратил внимание на еще один немаловажный аспект. «Кассация работает с последствиями судопроизводства. Поэтому чем меньше судебных ошибок будут допускать суды первой и апелляционной инстанций, тем меньше будет и кассационных жалоб. Проблему потока кассационных жалоб следует решать не посредством урезания прав лиц, которые подают их, а усилением судебного контроля за предварительным следствием. В этой связи как раз актуальна концепция следственного судьи. Также следует усиливать состязательность в самом процессе, чтобы количество тех, кто недоволен приговором, считая, что он вынесен с ошибками, уменьшилось. Это реально сократит и количество кассационных жалоб», – резюмировал он.
Адвокаты поддержали правовую позицию ФПА
Адвокат Центральной коллегии адвокатов г. Владимира Максим Никонов, поддерживая правовую позицию ФПА, дополнительно обратил внимание на два момента.
«Еще 11 октября 2019 г., буквально через несколько дней после начала действия нового кассационного порядка, судья ВС Александр Червоткин на вебинаре, организованном журналом “Уголовный процесс”, сообщил о возможном введении двухмесячного срока на подачу кассационных жалоб по уголовным делам, – заметил адвокат. – Хотелось бы надеяться, что эта идея появилась уже после того, как “процессуальная революция” свершилась, а не планировалась изначально в качестве “контрреволюционной” новеллы, своеобразного “второго хода”. Вероятно, поняв за несколько месяцев работы новых судов, что судьи не справляются с нагрузкой, авторы поправок в УПК укрепились в желании создать процессуальный “стоп-кран”. К сожалению, со стороны это выглядит как попытка компенсировать за счет осужденных недоработки реформаторов в относительно несложных расчетах распределения судейской нагрузки».
Также эксперт отметил, что в 2014 г. из УПК убрали годичный срок на подачу кассационных жалоб стороной защиты. При этом в пояснительной записке к проекту № 451414-6 отмечалось: «Ограничение права на обжалование определенных решений соответствующим лицом не может способствовать укреплению режима законности, исправлению допущенных ошибок. Для обжалования необоснованных и незаконных решений в целях улучшения положения осужденного никаких сроков в принципе не может быть. Верховный Суд, осуществляя свое конституционное право на судебный надзор за деятельностью судов, не должен быть ограничен временем на устранение и пресечение очевидной несправедливости, неоправданной жестокости и т.д.». «Что поменялось с тех пор, неясно, но, как минимум, странно было бы 6 лет назад отменять годичный срок, чтобы в 2020 г. вводить двухмесячный», – заключил Максим Никонов.
Адвокат АК «Рязанцев Лигал Групп» Александр Рязанцев также отметил, что разделяет доводы, изложенные в правовой позиции ФПА. «Изменения в УПК, которыми был введен институт сплошной кассации, были воистину революционными. Появились два вида процедур: сплошная (с обязательным рассмотрением жалобы в судебном заседании кассационного суда) – для обжалования решений по существу и выборочная – для обжалования промежуточных решений», – пояснил он.
По его мнению, такое разделение можно назвать оправданным, если учесть, что каждая из этих групп имеет сходные, но отличающиеся от решений другой группы процессуальные особенности и разную процессуальную значимость. Поэтому законодатель оправданно установил для менее значимой группы решений (промежуточных) облегченную процессуальную процедуру выборочной кассации.
Вместе с тем, добавил Александр Рязанцев, исходя из законопроекта появляется третья группа решений – так называемых решений по существу с утраченными сроками на подачу жалобы в порядке сплошной кассации, жалобы на которые разрешаются в порядке выборочной кассации. «На мой взгляд, для появления такой группы решений с особенностями обжалования не существует процессуальных особенностей и предпосылок, – отметил он. – Считаю, что такая группа может появиться исключительно искусственно, по воле законодателя, для решения вопросов, связанных с организацией работы судов. Я полностью согласен с доводами ФПА, что эти вопросы не могут иметь приоритет по сравнению с должным исполнением судебной функции по отправлению правосудия».
Также адвокат отметил, что пропуск процессуального срока в предлагаемой новелле влечет иные последствия, чем те, которые обычно возникают при пропуске сроков обжалования решений судов. «Обычно жалоба возвращается заявителю, и тот утрачивает право на обжалование. Но в предлагаемой новелле последствия пропуска иные: кассатор лишается права не на кассационное обжалование, а на обязательное рассмотрение его жалобы в заседании. На мой взгляд, здесь неприкрыто усматривается введение нового вида процессуальной ответственности», – подчеркнул Александр Рязанцев.
При таком «наказании за пропуск срока», добавил он, будут грубо ущемлены конституционные права заявителей. «Абсолютной согласен с позицией ФПА о том, что введение института сплошной кассации для отдельной категории решений не лишило его характера исключительной судебной инстанции, – пояснил адвокат. – Даже в порядке сплошной кассации проверяется лишь законность судебных актов, но суд повторно не разбирает дело по существу. Таким образом, кассатор существенно ограничен в основаниях пересмотра и в доводах. Кроме того, исполнение судебного акта не приостанавливается – т.е. потенциальный кассатор – например, осужденный к лишению свободы, – безусловно будет “отправлен по этапу”, не дожидаясь истечения двухмесячного срока».
Таким образом, в заключение отметил Александр Рязанцев, кассатор имеет право прибегнуть к исключительной судебной инстанции с обязательным разбирательством его жалобы в судебном заседании только единожды. «Поэтому установление пресекательного срока для подачи жалобы является ничем не обусловленным, чрезмерным ограничением прав гражданина, гарантированных ч. 1 и 2 ст. 45 Конституции РФ», – подытожил он.
