6 июня Мосгорсуд рассмотрел апелляционную жалобу адвоката Еврейской автономной области Сергея Овчаренко на повторное решение суда первой инстанции, признавшего законность проведения обыска в его квартире в Хабаровске по уголовному делу в отношении другого лица.
Напомним, ранее Мосгорсуд уже рассматривал жалобу на решение Тверского районного суда г. Москвы, которым тот разрешил производство обыска в одной из квартир подозреваемой по уголовному делу, в ходе которого выяснилось, что помещение принадлежит адвокату, осуществляющему в нем профессиональную деятельность. Тогда апелляция поддержала защитника и направила дело на новое рассмотрение в тот же суд.
25 апреля Тверской суд вынес новое постановление, которым вновь признал обыск законным. Суд обосновал свое решение тем, что в ходе ОРМ были изъяты только те предметы и документы, которые относятся к расследуемому уголовному делу в отношении другого лица и не затрагивают адвокатскую тайну.
В суде Сергей Овчаренко поддержал изложенные в жалобе доводы. Так, он указал, что квартира была приобретена по договору купли-продажи 2 августа 2017 г., когда уголовного дела в отношении Д. еще не было, право собственности зарегистрировано в Едином государственном реестре недвижимости. Защитник пояснил, что жилье используется им для осуществления адвокатской деятельности, в том числе для встреч с доверителями и хранения документов, содержащих сведения, отнесенные законом к адвокатской тайне.
Кроме того, адвокат пояснил, что при вынесении судебного акта апелляцией было указано на то, что суд первой инстанции не учел требования п. 8 ч. 1 ст. 447 УПК РФ, согласно которому адвокаты относятся к категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам, что повлекло нарушение положений ст. 450.1 УПК РФ и вынесение незаконного судебного акта. О необходимости соблюдения положений последней статьи также указывал Мосгорсуд в апелляционном постановлении.
Сергей Овчаренко отметил, что Тверскому суду следственными органами не было представлено доказательств возбуждения уголовного дела в отношении него, равно как и не было представлено доказательств привлечения его в качестве обвиняемого. По мнению защитника, при таких условиях разрешение обыска в жилом помещении, принадлежащем адвокату, используемом им для осуществления адвокатской деятельности, по смыслу уголовно-процессуального закона недопустимо. В связи с этим Сергей Овчаренко попросил отменить постановление Тверского суда и отказать в удовлетворении ходатайства следователя о разрешении производства обыска по его адресу.
Следователь в свою очередь просил отказать в удовлетворении жалобы, так как обыск, по его словам, проводился не в отношении адвоката и не в его жилище. Кроме того, защитник не осуществлял там адвокатскую деятельность. Судья спросила, не оспаривает ли следователь факт того, что квартира находилась в собственности адвоката, на что тот ответил: нет. На вопрос о том, согласен ли он с Сергеем Овчаренко, что в силу ст. 450.1 УПК невозможно производство обыска в отношении адвоката, если нет постановления о привлечении его в качестве обвиняемого, он ответил отрицательно. Прокурор также посчитала, что оснований для отмены решения Тверского суда не имеется.
В ходе прений сторон Сергей Овчаренко также указал, что при новом рассмотрении Тверской суд приобщил материалы, предоставленные следствием, хотя должен был выносить решение на основе тех документов, которые у него имелись на 19 сентября 2017 г., когда он рассматривал ходатайство следователя о производстве обыска. Кроме того, по мнению адвоката, он не обеспечил сохранность адвокатской тайны, чем придал видимость законности запрещенным действиям следователя. «Я выступаю не только для защиты своих интересов, я защищаю интересы всего адвокатского сообщества, поскольку это касается всех. Эта норма была законодателем введена для того, чтобы не возникало таких вопросов», – пояснил Сергей Овчаренко.
Адвокат КА «Невская коллегия адвокатов Санкт-Петербурга» Самвел Абрамян, представлявший интересы Д., заметил, что в данном случае необъяснима позиция прокурора, так как он должен выступать как защитник соблюдения федерального законодательства. «В УПК закреплена ст. 450.1, в которой написано, что производство обыска в жилище или служебном помещении адвоката возможно исключительно в двух случаях: при возбуждении дела в отношении адвоката и при наличии постановления о привлечении в качестве обвиняемого по уголовному делу, которое в отношении него возбуждено. В ходе трех судебных заседаниях материалов, что в отношении Овчаренко возбуждено уголовное дело, представлено не было», – указал Самвел Абрамян.
Он пояснил: суду были представлены регистрационные документы на жилье, подтверждающие, что оно принадлежит адвокату. Самвел Абрамян задался вопросом о том, как можно писать, что это жилище Д., когда квартира ей не принадлежит. «Она, как следует из объяснений, там не проживала, а вся документация, которая находится в жилище, принадлежит адвокатскому делопроизводству. Мой доверитель никакого отношения к ним не имела и иметь не могла», – пояснил защитник.
Кроме того, он отметил, что процедура разрешения судом вопроса о производстве обыска в жилище у адвоката для того и предусмотрена, чтобы своим решением он разграничил те материалы, которые возможно изымать, и те, которые изымать недопустимо в целях предотвращения проникновения в адвокатскую тайну. Самвел Абрамян подчеркнул, что законом предусмотрен специальный наблюдающий от адвокатской палаты, однако это требование соблюдено не было, а Тверской суд в своем решении это не отразил.
Следователь пояснил: материалами дела было установлено, что подозреваемая Д. проживает в квартире адвоката. «Она не обязана была быть там зарегистрирована, и она там проживает. Кроме того, из сведений, представленных из коллегии адвокатов Еврейской автономной области, выявлено, что Сергей Овчаренко осуществляет свою деятельность именно там, и в данной квартире адвокатскую деятельность не вел, что подтвердил обыск. Ни один из изъятых документов не был подписан как адвокатское производство адвоката и не был идентифицирован в принципе. При этом были найдены документы, подписанные подозреваемой, что подтверждает то, что они принадлежат ей», – указал следователь. Он сообщил: после того как было установило, что жилище принадлежит адвокату, был вызван представитель АП Хабаровского края, однако в 6 утра было сложно найти председателя коллегии.
Выслушав стороны, судья вынесла решение об отложении судебного заседания для дополнительного изучения материалов дела с учетом доводов, озвученных стороной обвинения.
В комментарии «АГ» Сергей Овчаренко поднял вопрос о том, кто в ситуации, когда следователь изымает в квартире адвоката без разбора все документы, сшивает их в единую пачку и не проводит описи изъятому, будет разбираться в том, какие документы были адвокатскими, а какие не имели к ним отношения. «Именно для этого и введен институт наблюдателя от региональной палаты адвокатов. Но проблема в том, что наблюдателя следователь пригласить забыл, а теперь пытается оправдать свои действия тем, что в 5 утра звонил в АП Хабаровского края, но на телефонный звонок никто не ответил. Еще более смешно звучат его слова о том, что для защиты Д. был приглашен адвокат АП Хабаровского края, которого, в принципе, можно считать таким же наблюдателем от региональной палаты», – пояснил Сергей Овчаренко.
Более того, он указал, что с 2015 г. между ним и Д. было заключено соглашение об оказании юридической помощи, а значит, в его квартире могла храниться документация, переданная ему Д. «Но ни сам следователь, ни участвующий в деле прокурор по неизвестной мне причине такого хода событий не допускают», – указал адвокат.
Защитник привел в пример ситуацию, в которой к следователем, прокурорам и судьям пришел такой же, как в его деле, следователь и заявил, что обыск проводится не у них, а у их жен, детей или сожителей. «Уверен, что шквалу возмущения не будет предела! Следователи, прокуроры и судьи будут ссылаться на незаконность действий и на свою “спецсубъектность” и т.д. Чем же в этой части спецсубъект адвокат отличается от перечисленных спецсубъектов?» – задается вопросом Сергей Овчаренко.
«Или смоделируем другую ситуацию: в служебное помещение к адвокату приходит доверитель, он же фигурант по уголовному делу, который приносит с собой папку с документами и просит адвоката их изучить, сформулировать позицию защиты. В это время в кабинет врывается следователь, который начинает производить обыск и заявляет, что производит его не у адвоката, а у доверителя. Последнего по результатам обыска задерживают, а принесенные документы изымают, так как это документы не адвоката, а фигуранта по уголовному делу. Значит, такие действия следователя тоже следует считать законными? А решение суда, разрешившего производство такого обыска и руководствовавшегося тем, что обыск “как бы в кабинете адвоката, но не у адвоката, а у лица, которое в этом кабинете находится”, тоже законно?» – спрашивает защитник.
Сергей Овчаренко полагает, что решение судьи об отложении судебного процесса на другую дату абсолютно обоснованно в том смысле, что суд осознал, что следователь пытается ввести в заблуждение «служителей Фемиды», преподнося обыск у адвоката как обыск у фигуранта по уголовному делу. «Суд решил повторно изучить материалы дела, убедиться, что в деле действительно присутствуют регистрационные документы, подтверждающие право собственности на квартиру, а также письмо АП ЕАО о том, что они действительно извещены о том, что квартиру в г. Хабаровске я использую для осуществления адвокатской деятельности в командировках», – пояснил он. Сергей Овчаренко убежден, что требования апелляционной жалобы будут удовлетворены в полном объеме.
По окончании судебного заседания следователь от комментария «АГ» отказался.
