25 июля Верховный Суд вынес Кассационное определение по делу № 74-УД24-5-К9, в котором напоминается, что следует понимать под необходимой обороной.
В июне 2023 г. суд признал Валентина Сёмина виновным в причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ). Мужчина был приговорен к семи годам лишения свободы в ИК строгого режима. Впоследствии апелляция частично изменила обвинительный приговор, исключив из описательно-мотивировочной части указание об отсутствии доказательств, признанных в установленном законом порядке недопустимыми. Также было уточнено, что при собирании и закреплении доказательств по делу не были нарушены конституционные права человека и гражданина и установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, кроме нарушений, допущенных при производстве проверки показаний на месте, протокол которого признан судом недопустимым доказательством. Кассация оставила указанные судебные акты в силе.
Далее Валентин Сёмин обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд, в которой указал, что изложенные в приговоре выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Так, первая инстанция не дала надлежащей оценки тому обстоятельству, что предъявленное подсудимому обвинение не подтверждалось имеющимися в деле доказательствами.
Кассатор отметил, что он стал наносить удары потерпевшему Д. после того, как тот табуретом нанес ему несколько ударов по телу в тот момент, когда он спал. Как утверждал Валентин Сёмин, проснувшись от ударов Д., он выхватил из рук последнего табурет, но потерпевший схватил висевший на стене нож и пытался ударить его им. Мужчина указал, что ему удалось выбить из рук нападавшего оружие, но тот взял другой нож и пытался ударить им. В ответ на противоправные действия Д., по словам Валентина Сёмина, он вынужден был нанести удары кулаком, защищая свои жизнь и здоровье.
Изучив доводы кассатора и материалы дела, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда напомнила, что описательно-мотивировочная часть приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. Однако требования УПК выполнены нижестоящими судами по этому делу не в полной мере.
Так, суд первой инстанции, признавая подсудимого виновным в совершении вмененного органами предварительного расследования преступления, указал в приговоре, что Валентин Сёмин, находясь в состоянии алкогольного опьянения, из личных неприязненных отношений, вызванных ссорой, нанес Д. не менее одного удара по голове. После этого в ходе совместного употребления спиртных напитков между обоими мужчинами вновь возникла ссора, в результате чего обвиняемый из личных неприязненных отношений нанес многочисленные удары потерпевшему, причинив ему закрытую черепно-мозговую травму, повлекшую смерть.
В качестве обстоятельства, смягчающего наказание осужденного, суд признал противоправное поведение потерпевшего, послужившее поводом для преступления, поскольку установлено, что тот первым начал наносить удары осужденному. Однако суд в описательно-мотивировочной части приговора не перечислил действия, совершенные потерпевшим в отношении подсудимого. Вместе с тем в качестве доказательств, подтверждающих виновность подсудимого в совершении инкриминируемого преступления, суд в приговоре сослался на показания подсудимого в ходе судебного разбирательства, признав их достоверными.
Как отметил ВС, из показаний осужденного в судебном заседании следовало, что он вместе с Д. употреблял спиртные напитки, после чего уснул, а проснулся от ударов табуретом, которые ему наносил потерпевший. В момент удара осужденный соскочил с кровати, защищаясь, подставил руку. Вначале он не понял, что происходит, но затем увидел, что потерпевший схватил нож и сделал выпад в его сторону. Валентину Сёмину удалось выбить из рук Д. нож, но тот попытался взять другой нож. Осужденный, испугавшись за свою жизнь, стал наносить потерпевшему удары кулаком по лицу и в грудь, прекратив избиение, когда потерпевший упал. Согласно протоколу осмотра места происшествия от 20 октября 2022 г. в доме были обнаружены, в частности, три деревянных табурета, один из которых, а также нож были изъяты 27 октября в ходе дополнительного осмотра места происшествия.
Из показаний свидетеля С. следовало, что у Валентина Сёмина имелись травмы на голове и груди, на левой руке, один глаз был опухшим. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта у осужденного были выявлены кровоподтеки, следы от ссадин и другие повреждения, которые могли образоваться в результате воздействия твердого тупого предмета.
В связи с этим Суд напомнил, что не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии обороны, т.е. при защите личности и прав обороняющегося от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося либо с непосредственной угрозой применения такого насилия (ч. 1 и 2.1 ст. 37 УК РФ). Со ссылкой на Постановление Пленума ВС РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» ВС также напомнил, какие действия могут свидетельствовать о наличии общественно опасного посягательства, сопряженного с насилием, опасного для жизни обороняющегося.
«При таких обстоятельствах, с учетом того, что в описательно-мотивировочной части приговора при описании совершенного Сёминым преступного деяния не приведены действия потерпевшего, признанные судом смягчающим наказание обстоятельством, вызывает сомнение соответствие выводов суда о наличии в действиях осужденного Сёмина признаков преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленного судом, и о несостоятельности доводов защиты о наличии в действиях Сёмина необходимой обороны», – заметил ВС.
Он добавил, что совокупность указанных данных, надлежащим образом не оцененная судом первой инстанции, могла повлиять на правильность его выводов о виновности подсудимого в предъявленном ему обвинении. Без учета и обоснования этих обстоятельств изложенные в приговоре выводы суда нельзя признать достоверными и обоснованными. Таким образом, ВС отменил приговор и последующие судебные акты, постановил возвратить дело в первую инстанцию на новое судебное рассмотрение, а также поместить Валентина Сёмина под стражу.
Адвокат АП Республики Карелия Николай Флеганов полагает, что кассационное определение ВС РФ служит посылом правоохранительной системе в части определения квалификации преступлений против личности. «ВС указал, что показания осужденного на всех стадиях уголовного судопроизводства согласовывались с иным материалами дела, в том числе и с протоколами следственных и процессуальных действий. Таким образом, напрашивается вывод о том, что, собрав доказательную базу надлежащим образом, орган следствия необоснованно критически расценил позицию обвиняемого, который пояснил, что действовал исключительно в рамках необходимой обороны. Чуть дальше, на мой взгляд, смотрели суды первой и второй инстанций, которые посчитали возможным указать на противоправное поведение потерпевшего как на обстоятельство, смягчающее наказание для подсудимого», – отметил он.
Однако, как заметил адвокат, ВС счел, что действия потерпевшего, хотя и были противоправными, но расценивать их как обстоятельство, смягчающее наказание, не следует. «Именно совершение этих действий потерпевшим легло в основу действий осужденного. Между действиями потерпевшего и осужденного имеется прямая связь: не поведи себя потерпевший противоправным способом по отношению к осужденному, не было бы действий со стороны последнего. И это следует рассматривать, по мнению ВС РФ, только как институт необходимой обороны и никак иначе. Надеюсь, этот подход ВС будет взят на вооружение правоприменителями», – выразил надежду Николай Флеганов.
Адвокат АП Свердловской области Сергей Колосовский считает, что определение ВС на первый взгляд является совершенно справедливым решением, основанным на правильном применении ст. 37 УК и положений Постановления Пленума ВС РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре», в соответствии с которыми в приговоре должны быть описаны обстоятельства, на которых основаны выводы суда. «В данном же случае суд первой инстанции сослался на противоправное поведение потерпевшего, однако не описал, в каких именно действиях это поведение выразилось. При этом характер противоправного поведения имеет существенное значение для правильного разрешения дела, поскольку может свидетельствовать об отсутствии состава преступления в действиях осужденного либо – при превышении пределов необходимой обороны – о возможности более мягкой квалификации», – отметил он.
Вместе с тем, по словам эксперта, огорчает и настораживает избрание осужденному меры пресечения в виде содержания под стражей по мотивам исключительно тяжести обвинения. «С одной стороны, в данном случае решение ВС о заключении осужденного под стражу противоречит ряду положений Постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 г. № 41, в соответствии с которыми тяжесть обвинения может свидетельствовать о вероятности того, что лицо скроется, лишь на первоначальном этапе расследования, впоследствии же суд должен исследовать и указать в судебном акте иные обстоятельства, подтверждающие наличие оснований для избрания меры пресечения, перечисленных в ст. 97 УПК. С другой стороны, ВС отменил очевидно незаконные судебные акты, однако, избрав самую строгую меру пресечения, он как бы указал нижестоящим судам на необходимость именно формального исправления очевидных нарушений процессуального закона, а не принципиального пересмотра квалификации действий обвиняемого», – предположил Сергей Колосовский.
