В текущем месяце многие уважаемые СМИ опубликовали новость о том, что ЕСПЧ присудил 23 000 евро выброшенному с гирей из окна полиции в 2006 г. жителю Чебоксар. Указывается на то, что 24 раза выносилось постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Позиция правоохранителей сводилась к тому, что заявитель сам выпрыгнул из окна отделения полиции, избрав такой способ побега.
Перефразировав известную пословицу, можно констатировать: не было бы счастья, да ЕСПЧ нам помог. Снова помог. Провозглашенные Конституцией России ценности вкупе с указанием на правовое государство работают не всегда и не везде. И можно считать национальной бедой тот факт, что наших граждан, которые не были услышаны внутри страны, защищает международный орган правосудия. Несмотря на то что это проблема обсуждается и исследуется уже почти два десятка лет, к сожалению, до настоящего времени ничего принципиально не меняется. Кроме, наверное, отношения к жалобам из России в самом аппарате ЕСПЧ, который ими буквально завален. По свидетельствам как практикующих юристов, так и теоретиков права, ЕСПЧ стал принимать меньше жалоб к производству, чаще ссылаясь на неприемлемость жалобы со ссылкой на формальные признаки.
Несмотря на проводимые в Отечестве правовые реформы, усложнение законодательства, и процессуального тоже, ничего принципиально не меняется, в том числе и по отношению произвольных нападок правоохранительных органов на адвокатов.
От этого становится страшно, поскольку при всем желании и добросовестности можно не найти эффективного средства правовой защиты и остаться в негативном свете в глазах доверителя (реально пострадавшего от произвола).
К сожалению, до настоящего времени не решена проблема так называемых непроцессуальных задержаний, особенно при проведении ОРМ. Пресловутое «мы его не задерживали, он сам пришел из чувства гражданской ответственности и пробыл трое суток в отделе полиции» стало уже привычным оправданием незаконных действий оперативных сотрудников. Когда же оспариваются явки с повинной лиц, пробывших в полицейском «плену» пару-тройку суток, так и вовсе сторона обвинения в процессе рьяно отстаивает позицию, что какое-либо давление на человека объективно невозможно.
И так процессуальный «блеф» продолжается, и конца ему не видно.
Стоит обратить внимание еще на одну проблему, которая не урегулирована нормами права. Проблема эта носит географический характер. Касается она, как правило, рассмотрения уголовных дел по фактам превышения должностных полномочий в небольших населенных пунктах (районных центрах). Так, например, судье приходится рассматривать уголовное дело в отношении вчерашних правоохранителей, которые не один год работали, казалось бы, на благо района и вроде бы делали «одно большое дело» вместе с прокуратурой и судом. Да и государственный обвинитель также зачастую знает подсудимых в рамках не только прокурорского надзора, но и неформального общения. А кто на другой стороне? Как правило, портрет потерпевшего по подобным делам таков: ранее судимое либо привлекавшееся к административной ответственности за нарушение общественного порядка лицо. После следует «компромиссный» приговор, а в случае заявления гражданского иска – его частично-мизерное удовлетворение.
Сложность в том, что в подобной ситуации заявить отвод судье, равно как и взять самоотвод, не позволяет ст. 61 УПК РФ, поскольку буквально основания для него не наличествуют. Только вот от человеческого фактора и внутренних убеждений сложно уйти.
В этой связи законодателю необходимо задуматься над доработкой уголовно-процессуального закона в части решения вопроса территориальной подсудности дел, связанных с превышением должностных полномочий и иными злоупотреблениями властью.
Вопрос этот непростой с точки зрения географии страны, затратный, но его необходимо решать в интересах подлинного правосудия.
Перефразировав известную пословицу, можно констатировать: не было бы счастья, да ЕСПЧ нам помог. Снова помог. Провозглашенные Конституцией России ценности вкупе с указанием на правовое государство работают не всегда и не везде. И можно считать национальной бедой тот факт, что наших граждан, которые не были услышаны внутри страны, защищает международный орган правосудия. Несмотря на то что это проблема обсуждается и исследуется уже почти два десятка лет, к сожалению, до настоящего времени ничего принципиально не меняется. Кроме, наверное, отношения к жалобам из России в самом аппарате ЕСПЧ, который ими буквально завален. По свидетельствам как практикующих юристов, так и теоретиков права, ЕСПЧ стал принимать меньше жалоб к производству, чаще ссылаясь на неприемлемость жалобы со ссылкой на формальные признаки.
Несмотря на проводимые в Отечестве правовые реформы, усложнение законодательства, и процессуального тоже, ничего принципиально не меняется, в том числе и по отношению произвольных нападок правоохранительных органов на адвокатов.
От этого становится страшно, поскольку при всем желании и добросовестности можно не найти эффективного средства правовой защиты и остаться в негативном свете в глазах доверителя (реально пострадавшего от произвола).
К сожалению, до настоящего времени не решена проблема так называемых непроцессуальных задержаний, особенно при проведении ОРМ. Пресловутое «мы его не задерживали, он сам пришел из чувства гражданской ответственности и пробыл трое суток в отделе полиции» стало уже привычным оправданием незаконных действий оперативных сотрудников. Когда же оспариваются явки с повинной лиц, пробывших в полицейском «плену» пару-тройку суток, так и вовсе сторона обвинения в процессе рьяно отстаивает позицию, что какое-либо давление на человека объективно невозможно.
И так процессуальный «блеф» продолжается, и конца ему не видно.
Стоит обратить внимание еще на одну проблему, которая не урегулирована нормами права. Проблема эта носит географический характер. Касается она, как правило, рассмотрения уголовных дел по фактам превышения должностных полномочий в небольших населенных пунктах (районных центрах). Так, например, судье приходится рассматривать уголовное дело в отношении вчерашних правоохранителей, которые не один год работали, казалось бы, на благо района и вроде бы делали «одно большое дело» вместе с прокуратурой и судом. Да и государственный обвинитель также зачастую знает подсудимых в рамках не только прокурорского надзора, но и неформального общения. А кто на другой стороне? Как правило, портрет потерпевшего по подобным делам таков: ранее судимое либо привлекавшееся к административной ответственности за нарушение общественного порядка лицо. После следует «компромиссный» приговор, а в случае заявления гражданского иска – его частично-мизерное удовлетворение.
Сложность в том, что в подобной ситуации заявить отвод судье, равно как и взять самоотвод, не позволяет ст. 61 УПК РФ, поскольку буквально основания для него не наличествуют. Только вот от человеческого фактора и внутренних убеждений сложно уйти.
В этой связи законодателю необходимо задуматься над доработкой уголовно-процессуального закона в части решения вопроса территориальной подсудности дел, связанных с превышением должностных полномочий и иными злоупотреблениями властью.
Вопрос этот непростой с точки зрения географии страны, затратный, но его необходимо решать в интересах подлинного правосудия.
