Новый Кодекс административного судопроизводства (далее по тексту – КАС), вступающий в силу с 15 сентября 2015 г., представляется весьма неоднозначным и порой даже противоречивым нормативным правовым актом.
В ч. 4 ст. 54 нового КАС установлены случаи, когда адвокат должен быть назначен судом административному ответчику. Так, адвокат назначается в случае, если у административного ответчика, место жительства которого неизвестно, либо у административного ответчика, в отношении которого решается вопрос о госпитализации в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в недобровольном порядке или о психиатрическом освидетельствовании в недобровольном порядке, нет представителя. При этом перечень таких случаев является согласно вышеуказанной норме права открытым. Также адвокат должен быть назначен судом и в случае продления срока госпитализации гражданина в недобровольном порядке.
Данные нормы призваны в первую очередь повысить правовую защищенность отдельной, наиболее уязвимой, категории граждан, но, как известно, очень часто теория и практика расходятся. Анализируя возможную пользу от данной нормы, следует вспомнить о том, как аналогичная норма применялась в ГПК (ст. 50 ГПК РФ). Следует отметить изначальную и неустранимую, на мой взгляд, ущербность как данной нормы ГПК, так и аналогичной нормы КАС, поскольку во всех случаях назначенный адвокат лишен такого важного инструмента защиты, как общение со своим доверителем. Адвоката никто не вводит в курс дела, не сообщает ему важные, а порой и имеющие решающие значение для разрешения того или иного спора фактические обстоятельств дела. Таким образом, инструментарий адвоката, назначаемого в такой ситуации, всегда весьма ограничен.
Назначение адвоката по делам о госпитализации в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в недобровольном порядке или о психиатрическом освидетельствовании в недобровольном порядке, а также в случае продления срока госпитализации гражданина в недобровольном порядке, безусловно, является шагом к тому, чтобы право указанной категории граждан на квалифицированную юридическую помощь, гарантированное Конституцией РФ, соблюдалось в полной мере. Данное нововведение следует оценить достаточно положительно, поскольку зачастую такие дела инициируются заинтересованными лицами в целях получения ими материальной выгоды за счет принудительно госпитализируемого (освидетельствуемого) лица, то есть речь может идти и о совершении преступления в отношении такого лица и единственным спасительным волоском может стать адвокат, честно, добросовестно и профессионально выполняющий свою работу.
Очередным шагом на пути к «адвокатской монополии» явилось и принятие в составе КАС ст. 55, в соответствии с которой представителями в суде по административным делам могут быть лица, обладающие полной дееспособностью, не состоящие под опекой или попечительством и имеющие высшее юридическое образование. Тем самым законодатель повысил минимальные гарантии прав граждан хоть и не на квалифицированную юридическую помощь в контексте ст. 48 Конституции РФ, но на помощь специалиста в своей области – юриста. При этом в соответствии с ч. 9 ст. 208 КАС при рассмотрении административных дел об оспаривании нормативных правовых актов в верховном суде республики, краевом, областном суде, суде города федерального значения, суде автономной области, суде автономного округа, в Верховном Суде Российской Федерации граждане, участвующие в деле и не имеющие высшего юридического образования, ведут дела через представителей, отвечающих требованиям, предусмотренным статьей 55 настоящего Кодекса.
Среди возможных негативных моментов хотелось бы отметить следующие.
Статья 118 КАС вводит понятие «ограничения выступления участника судебного разбирательства» и «лишение участника судебного разбирательства слова». Причем введение данных дефиниций законодатель обусловливает не только целью ограничить противоправное поведение участников судебного разбирательства, но и в целях процессуальной экономии времени. Кроме того, в соответствии с КАС председательствующий может лишить участника судебного разбирательства слова, в случае, если он нарушает последовательность выступлений или дважды не исполняет требования председательствующего. На мой взгляд, такие нововведения могут в ряде случаев чрезмерно широко толковаться судом, стать механизмом давления на участников судебного разбирательства в ущерб принципу состязательности, что при провозглашенном в п. 7 ст. 6 КАС принципе активной роли суда может вовсе ограничить доступ к правосудию.
Таким образом, при всей революционности КАС в плане повышения минимальных гарантий на получение квалифицированной юридической помощи он все же в некоторых аспектах те же гарантии потенциально понижает.
В ч. 4 ст. 54 нового КАС установлены случаи, когда адвокат должен быть назначен судом административному ответчику. Так, адвокат назначается в случае, если у административного ответчика, место жительства которого неизвестно, либо у административного ответчика, в отношении которого решается вопрос о госпитализации в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в недобровольном порядке или о психиатрическом освидетельствовании в недобровольном порядке, нет представителя. При этом перечень таких случаев является согласно вышеуказанной норме права открытым. Также адвокат должен быть назначен судом и в случае продления срока госпитализации гражданина в недобровольном порядке.
Данные нормы призваны в первую очередь повысить правовую защищенность отдельной, наиболее уязвимой, категории граждан, но, как известно, очень часто теория и практика расходятся. Анализируя возможную пользу от данной нормы, следует вспомнить о том, как аналогичная норма применялась в ГПК (ст. 50 ГПК РФ). Следует отметить изначальную и неустранимую, на мой взгляд, ущербность как данной нормы ГПК, так и аналогичной нормы КАС, поскольку во всех случаях назначенный адвокат лишен такого важного инструмента защиты, как общение со своим доверителем. Адвоката никто не вводит в курс дела, не сообщает ему важные, а порой и имеющие решающие значение для разрешения того или иного спора фактические обстоятельств дела. Таким образом, инструментарий адвоката, назначаемого в такой ситуации, всегда весьма ограничен.
Назначение адвоката по делам о госпитализации в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в недобровольном порядке или о психиатрическом освидетельствовании в недобровольном порядке, а также в случае продления срока госпитализации гражданина в недобровольном порядке, безусловно, является шагом к тому, чтобы право указанной категории граждан на квалифицированную юридическую помощь, гарантированное Конституцией РФ, соблюдалось в полной мере. Данное нововведение следует оценить достаточно положительно, поскольку зачастую такие дела инициируются заинтересованными лицами в целях получения ими материальной выгоды за счет принудительно госпитализируемого (освидетельствуемого) лица, то есть речь может идти и о совершении преступления в отношении такого лица и единственным спасительным волоском может стать адвокат, честно, добросовестно и профессионально выполняющий свою работу.
Очередным шагом на пути к «адвокатской монополии» явилось и принятие в составе КАС ст. 55, в соответствии с которой представителями в суде по административным делам могут быть лица, обладающие полной дееспособностью, не состоящие под опекой или попечительством и имеющие высшее юридическое образование. Тем самым законодатель повысил минимальные гарантии прав граждан хоть и не на квалифицированную юридическую помощь в контексте ст. 48 Конституции РФ, но на помощь специалиста в своей области – юриста. При этом в соответствии с ч. 9 ст. 208 КАС при рассмотрении административных дел об оспаривании нормативных правовых актов в верховном суде республики, краевом, областном суде, суде города федерального значения, суде автономной области, суде автономного округа, в Верховном Суде Российской Федерации граждане, участвующие в деле и не имеющие высшего юридического образования, ведут дела через представителей, отвечающих требованиям, предусмотренным статьей 55 настоящего Кодекса.
Среди возможных негативных моментов хотелось бы отметить следующие.
Статья 118 КАС вводит понятие «ограничения выступления участника судебного разбирательства» и «лишение участника судебного разбирательства слова». Причем введение данных дефиниций законодатель обусловливает не только целью ограничить противоправное поведение участников судебного разбирательства, но и в целях процессуальной экономии времени. Кроме того, в соответствии с КАС председательствующий может лишить участника судебного разбирательства слова, в случае, если он нарушает последовательность выступлений или дважды не исполняет требования председательствующего. На мой взгляд, такие нововведения могут в ряде случаев чрезмерно широко толковаться судом, стать механизмом давления на участников судебного разбирательства в ущерб принципу состязательности, что при провозглашенном в п. 7 ст. 6 КАС принципе активной роли суда может вовсе ограничить доступ к правосудию.
Таким образом, при всей революционности КАС в плане повышения минимальных гарантий на получение квалифицированной юридической помощи он все же в некоторых аспектах те же гарантии потенциально понижает.
