27 июля 2021 г. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ вынесла Определение по делу № 56-КГ21-10-К9 об оспаривании сделок должника по отчуждению его имущества, совершенному в период, когда с этого имущества были сняты ограничительные меры.
Данное определение закрепляет практику, уже неоднократно примененную как судами общей юрисдикции, так и арбитражными судами, включая Высший Арбитражный Суд РФ.
На практике нам доводилось оценивать сделки – как заключенные в ходе торгов, так и последующие сделки с имуществом должника.
Стокгольмский международный арбитраж вынес решение о взыскании с должника в пользу контрагента по договору поставки штрафа в размере 28 млн долл. США с последующим начислением процентов, рассчитываемых по истечении месяца с даты вынесения решения до даты окончательной выплаты. Президиум ВАС РФ Постановлением от 19 сентября 2006 г. № 5243/06 признал решение Стокгольмского международного арбитража и постановил привести его в исполнение. Арбитражный суд г. Москвы выдал исполнительный лист. Было возбуждено исполнительное производство, которое до 2011 г. не приносило результата.
В 2011 г. судебные приставы, не уведомляя взыскателя (что установлено вступившими в законную силу судебными актами), возбудили исполнительное производство по его задолженности в сумме 2,3 млн долл. и обратили взыскание на его требование о взыскании 28 млн долл., оценив его в 71 млн руб. и выставив это требование на публичные торги. При этом проценты, начисленные на сумму долга, – к тому времени она составила 19 млн долл. – на оценку не передавались, однако были подвергнуты оценке, включены в сумму указанного требования и выставлены на торги вместе с основным долгом.
Первоначальный взыскатель узнал о действиях приставов случайно (меньше чем за месяц до торгов), пытался их приостановить, обжаловал действия приставов, отчет оценщика и постановление о взыскании исполнительского сбора, однако, хотя все решения судов были вынесены в пользу взыскателя, действия пристава были признаны незаконными, а его постановления – недействительными, торги все равно состоялись.
Несмотря на то что ВАС определением об отказе в передаче дела (№ 5243/06) в Президиум Суда подтвердил постановление Федерального арбитражного суда Московского округа о неправомерности передачи на торги требования о взыскании с должника денежных средств в иностранной валюте, постановлением Президиума ВАС по тому же делу установлена недостоверность отчета об оценке взыскания по исполнительному листу, выданному АС г. Москвы, на сумму 28 млн долл., ФАС МО счел продажу на торгах указанного требования по цене, немногим превышающей первоначально установленную в 71 млн руб., законной на основании доктринального толкования закона (!).
Таким образом, ФАС МО установил незаконность передачи на торги требования взыскания по исполнительному листу, а продажу этого требования на торгах – законной!
К моменту рассмотрения дела Президиумом ВАС указанное требование по исполнительному листу было перепродано уже четыре раза, и последний владелец – зарегистрированная на Кипре офшорная компания – подал исковое заявление о признании его правопреемником взыскателя.
Должник – платежеспособное и влиятельное юридическое лицо – активно поддерживал взыскателя, особенно с учетом того, что сразу после вынесения постановления Девятого арбитражного апелляционного суда, оставившего в силе решение АС г. Москвы о признании взыскателем именно того, в чью пользу был выдан исполнительный лист, он перечислил всю сумму долга кипрской компании и планировал отправить ту же сумму той же компании повторно. Очевидно, такое «обогащение» офшора за счет должника было кому-то выгодно (в тот момент отсутствовала практика требования российскими судами раскрытия бенефициаров офшорных компаний. У нас были сведения об участии в данном офшоре некоторых руководителей должника, но документальных доказательств этого мы суду представить самостоятельно не могли).
АС г. Москвы отказал в признании правопреемства, оценив все сделки с имуществом, незаконно переданным на торги, как ничтожные. Решение было оставлено в силе судом апелляционной инстанции.
ФАС МО отменил акты нижестоящих судов и 2 октября 2013 г. вынес новое решение, признав кипрскую офшорную компанию правопреемником взыскателя, чьи права по исполнительному листу в размере уже 47 млн долл. (с учетом процентов свыше 19 млн долл.) были проданы за сумму немногим более 71 млн руб.
Судья ВАС приняла предварительные обеспечительные меры, запретив исполнение постановления ФАС МО после опубликования мотивированного решения, затем дело было вынесено на заседание Президиума ВАС. В итоге постановление ФАС МО было отменено и оставлены в силе решения первой инстанции и апелляционное постановление (Постановление Президиума ВАС от 18 февраля 2014 г. № ВАС-5243/06).
Отменяя Постановление ФАС МО, Президиум ВАС применил именно подход, изложенный в рассматриваемом определении Верховного Суда, а именно – пояснил, в каких случаях цена уступаемого имущества и поведение всех участников сделок свидетельствуют о злоупотреблении правом.
Первоначальный участник торгов (впоследствии их выигравший) заключил предварительный договор купли-продажи продаваемого на торгах права требования по фиксированной цене и представил подлинник данного договора в суд. После торгов предварительный договор был исполнен в течение двух рабочих дней, после чего победитель торгов в г. Петропавловске-Камчатском подал заявление о ликвидации. Поскольку на тот момент состав участников юрлица можно было проверить на сайте налоговой инспекции, мы убедились, что должностные лица должника на сумму 28 млн долл. аффилированы с покупателем долга на торгах. Такие факты, как отсутствие попыток взыскания по исполнительному листу денежных средств с должника до последнего офшора (чему предшествовали еще два российских юрлица и один офшор на Кипре), низкая цена продаваемого требования (47 млн долл. с учетом продаваемого требования по процентам), срочная последующая ликвидация юрлиц-покупателей (созданных фактически для осуществления одной сделки – купли-продажи требования по взысканию денежных средств в иностранной валюте), Президиум ВАС счел достаточными доказательствами попытки создать видимость добросовестного приобретателя у последнего «правопреемника», чьи права ФАС МО ранее признал с помощью доктринального толкования правовой природы требований по исполнительному листу.
По общему правилу в соответствии со ст. 2 ГК РФ деятельность по купле-продаже имущества направлена на получение сторонами сделок выгоды. В этом случае заведомо заниженная цена всегда требует обоснования цели сделки и интересов участников. Если апелляционный суд отменяет решение первой инстанции частично, он должен привести документальное и нормативное обоснование своих выводов в судебном акте. Как указано в обсуждаемом определении ВС, подобной мотивировки апелляционное определение не содержало. Более того, отвергая анализ последующего поведения покупателей, «подозрительность» торопливой продажи имущества в краткий период отсутствия обеспечительных мер, апелляция руководствовалась исключительно формальным поводом – отсутствием ограничительных мер, а не анализировала сделки.
Отмечу, что другие суды нередко подходят к подобным правоотношениям совершенно иначе.
Приведу еще один пример из нашей практики. Октябрьский районный суд г. Санкт-Петербурга признал ничтожными сделки дарения должником своему сыну долей в квартирах, на которые уже было обращено взыскание, но арест еще не был наложен (городское Управление Росреестра не сразу прислало приставу выписку, подтверждающую право собственности должника). Дарение произошло в течение 10 дней с момента регистрации права собственности и через 20 дней зарегистрировано.
Обе судебные инстанции сочли сделки дарения ничтожными именно в силу ст. 10 ГК, на что и обратила внимание Коллегия по гражданским спорам ВС в рассматриваемом Определении от 27 июля 2021 г.
Помимо процессуальных нарушений требований ст. 67 и 196 ГПК постановление апелляционного суда по делу № 2-73/2020 вызывает вопросы в части соблюдения судами апелляционной и кассационной инстанций требований ч. 1 ст. 120 и ч. 3 ст. 123 Конституции РФ, а также ст. 6, 8, 11 и 12 ГПК.
В условиях, когда одна из сторон – должник – не исполняет решение суда и в краткий период отсутствия обеспечительных мер «уводит» имущество, на которое уже налагался арест, сложно быть уверенным в соблюдении равенства сторон перед законом и судом. Получается, что суд апелляционной инстанции не просто по формальным основаниям позволяет сделать это, но и поощряет подобное поведение, поскольку каждый судебный акт, вступивший в законную силу, помимо частной превенции постулирует и общую.
В обстоятельствах, когда первая инстанция пытается помочь исполнению вынесенного судом решения, а апелляция фактически делает исполнение подтвержденного ею решения о взыскании с должника суммы долга невозможным, возникают и сомнения в независимости судей, подчинении их только закону.
В соответствии со ст. 13 ГПК судебные постановления, вступившие в законную силу, являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти и местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории России. Несмотря на это, суд апелляционной инстанции посчитал законным уклонение должника от исполнения судебного акта, хотя направленность его поведения в оцениваемых судами сделках очевидна и противоречит установившейся судебной практике.
Как представляется, подобные формальные, но крайне выгодные одному из участников судебного процесса постановления апелляции должны быть предметом служебной проверки. Такие проверки служили бы повышению как качества правосудия, так и уровня исполнимости судебных актов, а также росту авторитета суда и доверия к судебной власти.
