Всем известна старая присказка: оставьте ненадолго двух юристов наедине друг с другом – очень скоро в процессе их взаимодействия родится третье мнение. Еще со скамьи института мы привыкли спорить между собой и даже с авторитетными преподавателями. Многие из нас любят подвергать критике мнение, не совпадающее с нашим собственным. Увлеченно отстаивая свои взгляды по мере развития дискуссии, мы все больше убеждаемся в незыблемости своей позиции. Мы, конечно, прислушиваемся к доводам своих процессуальных оппонентов в суде, но лишь для того, чтобы тут же их опровергнуть. И даже родственники вынуждены мириться с нашим непростым характером «вечного спорщика». Можно назвать это профессиональной деформацией. Но в то же время нельзя не согласиться, что это одно из ключевых качеств, позволяющих нам побеждать в судебных баталиях и не только. А это именно тот навык, который ценится нашими доверителями.
Стремясь к победе в споре, важно помнить о более значимом – будущем адвокатуры
Конфликт – неотъемлемая составляющая нашей непростой, но все же интересной и благородной профессии. И нередко он приводит к позитивному результату. Многим из нас приходилось представлять интересы доверителя совместно с коллегами. У каждого члена команды обычно имеется свое мнение об эффективном способе защиты прав и законных интересов клиента, которое адвокат стремится отстоять. Но плох тот защитник, который будет заботиться лишь о том, чтобы принизить значимость своих коллег в глазах доверителя, навязывая свое видение ситуации как единственно верное. Однако если в пылу жарких споров между собой адвокаты все же вспомнят о своей основной задаче, то они непременно найдут лучший способ добиться нужного результата для своего подзащитного. Иначе его ждет разочарование, и едва ли он впоследствии захочет обратиться к любому из таких самовлюбленных адвокатов. И хорошо еще, если все ограничится лишь этим. Ведь порой, увлекаясь перетягиванием одеяла, адвокаты забывают, что на кону стоит свобода или даже жизнь их доверителя.
Если речь идет об уголовном процессе, то можно пересчитать по пальцам одной руки случаи, когда адвокат может согласиться с позицией следователя или прокурора (оказывается, и такое бывает – уголовные дела иногда прекращают). И порой даже с судьями у нас завязываются нешуточные споры, чего, конечно же, лучше бы не происходило.
Учитывая особенности нашего профессионального «психотипа», совершенно не удивительно, что грядущее реформирование института адвокатуры в совокупности с отчасти резонансной дисциплинарной практикой и поправками в Кодекс профессиональной этики адвоката вызвали столь бурную дискуссию. В ней принимают участие уже не двое и даже не двести адвокатов, и мы попросту обречены на столкновение мнений, взаимную критику и даже ссоры. Тем не менее мы не должны забывать, насколько важен предмет наших обсуждений, и постараться не уподобляться адвокатам, речь о которых шла выше. Ведь существенное значение имеет уже не принципиальная победа в споре или достижение неких меркантильных целей, а нечто более значимое – будущее адвокатуры.
Серьезные реформы редко когда не сталкиваются с критикой лиц, недовольных их проведением. Законы или поправки к ним практически никогда не принимаются единогласно. Как правило, всегда найдутся те, кто проголосует против. Но это вовсе не означает, что их мнение оставалось без внимания в процессе разработки и рассмотрения законопроекта. Зачастую оно учитывается, если критика является конструктивной. Концепция регулирования рынка профессиональной юридической помощи не исключение. Безусловно, остались вопросы, требующие обсуждения и детальной проработки. И объективная критика придется как раз очень кстати. У меня нет сомнений в том, что все замечания буду учтены, а разногласия – урегулированы.
Нужно учиться мыслить, жить и трудиться в соответствии с эталонами
Нас тревожит «то унизительное положение, в котором мы находимся в рамках ныне существующего уголовного судопроизводства, основой которого стали отсутствие реальной состязательности и обвинительный уклон». Многие из нас имеют представление о высоких и прогрессивных достижениях в области правосудия в зарубежных странах – в частности, в Соединенных Штатах Америки с их, казалось бы, идеально выстроенной состязательной моделью судопроизводства. Обмениваясь опытом с иностранными коллегами или даже посещая их судебные процессы, мы могли лично убедиться, что нам всем еще есть над чем поработать.
Привыкшие к постоянному стрессу и колоссальному давлению, мы с удивлением и завистью смотрим на то, с каким уважением к адвокатам относятся прокуроры и суды. Ослепленные красотой «идеального» судебного процесса, мы, к сожалению, не задумываемся о том, что столь вожделенное нами уважение не возникает на пустом месте. Оно не достигается одним лишь хорошим знанием закона или умением складно выражать свои мысли. Любой уважающий себя юрист обязан соответствовать этим требованиям.
Мы восхищаемся объективностью и беспристрастностью зарубежных судей, чтущих букву закона, и высокой нравственностью прокуроров, без колебаний отказывающихся от сомнительных обвинений. Но почему-то нас мало занимает фигура, на которой должно быть сосредоточенно все наше внимание. Давайте понаблюдаем за адвокатом: как он принимает клиента, проводит переговоры, как достойно он держится в процессе, насколько почтительно он взаимодействует со своими коллегами по защите и процессуальными противниками, с каким уважением, граничащим с покорностью, он относится к суду. Но не спешите отводить свой взгляд – ведь он не перестает быть Адвокатом и вне зала суда или своей адвокатской конторы.
Вместо того чтобы впадать в очередную депрессию после просмотра хорошей зарубежной судебной драмы и сетовать на свою тяжелую долю, не лучше ли учиться мыслить, жить и трудиться так, как это делают их главные герои – адвокаты? Ведь, как правило, они предстают перед нами эталоном.
Этические нормы американских и российских адвокатов: прежде всего – оставаться достойным человеком
Не так давно я заинтересовался, как же наши зарубежные коллеги «дошли до жизни такой», и решил изучить матчасть – Кодексы профессиональной этики американских адвокатов. Для чистоты эксперимента я выбрал два документа, датированные 1908 и 1983 гг. Вы, наверное, предположите, что самая демократичная в мире страна предоставляет своим адвокатам максимальную «свободу творчества» и что любое излишнее регулирование этой важнейшей и независимой профессии просто немыслимо. И вы будете неправы. По моему оценочному суждению, наш недавно скорректированный Кодекс профессиональной этики адвоката «нервно курит в сторонке». Сразу оговорюсь, что перевод осуществлялся мной максимально приближенно к оригиналу – диплом переводчика с английского языка у меня имеется. И где это было целесообразно, я мог отступить от дословного перевода или переставить местами части предложений. Однако это никоим образом не повлияло на аутентичность текста.
Предлагаю сразу выяснить, принимали ли наши американские коллеги этические нормы, касающиеся регулирования поведения адвокатов за пределами профессии. У нас этот вопрос разрешен следующим образом: «В любой ситуации, в том числе вне профессиональной деятельности, адвокат обязан сохранять честь и достоинство, избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры или подорвать доверие к ней, при условии, что принадлежность адвоката к адвокатскому сообществу очевидна или это следует из его поведения» (ст. 9 КПЭА).
А американские коллеги пришли к следующим «парадоксальным» выводам: «Поведение адвоката должно соответствовать высоким профессиональным стандартам и служить примером для остальных адвокатов. Оставаясь сдержанным и степенным, адвокат должен воздерживаться от любого противоправного или морально предосудительного поведения. Ввиду положения адвоката в обществе даже незначительное нарушение закона, допущенное адвокатом, может способствовать снижению общественного доверия к юридической профессии. Соблюдение закона свидетельствует об его уважении. А уважение закона, в особенности для адвоката, должно быть не просто дежурной фразой» (ABA Model Code of Professional Responsibility, 1983, EC 1–5).
«Так как адвокаты являются жизненно важной частью судебной системы, их репутация должна быть безупречна, а квалификация – на самом высоком уровне. Более того, адвокат должен стремиться улучшить судебную систему. В связи с этим адвокат должен содействовать разработке и применению соответствующих стандартов поведения, гарантирующих, что все те, кто занимается адвокатской практикой, обладают достаточной на то квалификацией» (там же – EC 8–7).
«Общественное доверие к закону и адвокатам может быть подорвано легкомысленным или неподобающим, непристойным поведением адвоката. В отдельных случаях и неюрист может расценить поведение адвоката как неэтичное. В случае, когда четких этических предписаний не существует, адвокат должен самостоятельно определять свое поведение, действуя таким образом, чтобы способствовать общественному доверию к целостности и эффективности правовой системы и профессии юриста» (там же – EC 9–2).
«Адвокат не вправе:
- нарушать Дисциплинарные правила;
- совершать противоправные проступки против общественной нравственности;
- совершать действия, наносящих вред отправлению правосудия;
- совершать любые другие действия, негативно отражающиеся на его статусе профессионального практикующего юриста» (там же – DR 1–102).
На мой взгляд, комментарии излишни. Однако стоит отметить, что в России, в отличие от Америки, распространение этических норм за пределы профессии возможно лишь при условии, если из поведения адвоката следует его принадлежность к адвокатскому сообществу или если она представляется очевидной.
Генри Маркович Резник – один из известнейших адвокатов России. Однако я не возьмусь утверждать, что его принадлежность к адвокатскому сообществу очевидна для всех без исключения граждан нашей необъятной страны. Поэтому, если вдруг случится невообразимое и мэтр решит тем или иным образом «нанести ущерб авторитету адвокатуры», но не станет «хвастаться» своей принадлежностью к ней, то совершенно не обязательно, что он будет привлечен к дисциплинарной ответственности. Здесь я, пожалуй, перестану фантазировать и предложу задуматься над тем, почему Генри Маркович никогда не претворит эту фантазию в жизнь. Потому что у него есть нравственный стержень, а элементарные этические нормы, нашедшие свое отражение в нашем профессиональном кодексе, соблюдаются им не только на работе, но и в повседневной жизни – всегда и везде. Поэтому Генри Марковича уважают все: коллеги, журналисты, писатели, следователи, прокуроры и, конечно же, судьи. Все они слушают его и не «спят», когда он выступает в прениях. А все потому, что он заслуживает такого отношения. Его статус профессионального практикующего юриста безупречен. И он был таковым всегда, когда никакого КПЭА еще вовсе не существовало. Вот что такое Адвокатура!
Американский адвокат тоже «вынужден» денно и нощно хранить безупречную репутацию. Ему нельзя, даже совсем незначительно, нарушать закон. Любое его легкомысленное или морально предосудительное поведение может стать предметом для разбирательства в дисциплинарной комиссии. А все потому, что подобные неподобающие действия адвоката «ухудшают судебную систему» страны. И никаких специальных условий, необходимых для привлечения провинившегося адвоката к дисциплинарной ответственности, в американских кодексах мне обнаружить не удалось. Получается, тот, кто не согласен с недавними поправками в КПЭА, уверен, что любая мелкая «шалость», которая не образует состава серьезного правонарушения, но все же бросает тень на профессию, должна остаться без внимания коллег? А что об этом думает американская адвокатура?
«Адвокаты должны решительно и беспристрастно изобличать нечестных и коррумпированных коллег и без колебаний принимать поручение на ведение дела против адвокатов, причинивших вред своим клиентам. Адвокат должен содействовать охране сообщества от вступления в него непригодных как по моральным характеристикам, так и по уровню образования кандидатов. Адвокат должен отстаивать честь и достоинство своей профессии и способствовать совершенствованию системы отправления правосудия» (п. 29 разд. II A.B.A.'s 1908 Canons of Ethics).
Вы не согласны с американским регулированием адвокатской деятельности? То есть суды и прокуроры должны быть безупречными, а адвокаты – необязательно? Разве «корочка» адвоката позволяет ее носителю совершать все то, что весь цивилизованный мир считает недопустимым? Или в нашей стране даже самая рядовая «ксива», охранника в ТЦ например, по непоколебимому убеждению ее обладателя должна непременно расширять для него границы элементарных норм этики и морали? А наши зарубежные коллеги считают, что противоправное, неэтичное или аморальное поведение непозволительно никому, а адвокатам – тем более.
На этом данный вопрос можно было бы считать исчерпанным, но для полноты картины приведу еще один отрывок из американских профессиональных этических кодексов: «Адвокат обязан придерживаться исключительно уважительного отношения к суду, не столько потому что это непосредственно связано с работой адвоката, сколько ввиду исключительной важности судов как органа власти. Принимая во внимание, что судьи зачастую лишены полноценной возможности самостоятельно защитить себя, адвокатскому сообществу следует оказывать особую поддержку судьям, когда они подвергаются необоснованной и несправедливой критике. И только если имеются весомые основания для подачи “серьезной жалобы” в отношении судебного должностного лица, адвокат вправе обратиться с такой жалобой в соответствующие компетентные органы, но никак иначе» (п. 1 разд. II A.B.A.'s 1908 Canons of Ethics).
Наверное, все уже поняли, какие приступы икоты испытывают сейчас некоторые из наших коллег, и никак не могут свыкнуться с мыслью, что в Америке на протяжении уже как минимум 110 лет адвокаты оказывают поддержку судьям, «огораживая» их от критики и считая неэтичным поднимать соответствующую шумиху в средствах массовой информации. У вас есть серьезная жалоба на судью? Подайте ее в компетентный орган – там разберутся. «Исключительная важность судебных органов власти» для государства не позволяет участникам судопроизводства, в том числе адвокатам, выносить такие вопросы на всеобщее обсуждение без достаточных на то оснований. И это не Северная Корея, господа. Это Америка, судебную систему которой мы с вами так уважаем. Но почему-то при этом мы «обделяем» уважением свою собственную Фемиду – пусть и со всеми ее недостатками.
Согласен, даже если все без исключения адвокаты России вдруг посчитают своим долгом в «любой ситуации, в том числе вне профессиональной деятельности, сохранять честь и достоинство, избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры», то обратная реакция от наших правоохранительных органов и судов вряд ли последует незамедлительно. Но это неминуемо. Рано или поздно это обязательно произойдет. «Эталонные» иностранные модели судопроизводства тоже не сразу строились. А мы, по‑хорошему, только заканчиваем разрабатывать проектную документацию.
Но в одном я уверен точно: одними лишь абстрактными обвинениями в отсутствии состязательности процесса или в засилье обвинительного уклона ничего не добьешься. «Восстановление в уголовном судопроизводстве принципов законности и состязательности, а также уважения к профессии защитника» невозможно, если сам адвокат не понимает своего предназначения, не уважает и не ценит свою профессию, пренебрегая этическими нормами. Однако ничего сверхъестественного в этих нормах нет. Надо всего лишь соответствовать критериям «адвоката с безупречной репутацией», но прежде всего – оставаться достойным человеком. Тем более что речь идет об одних и тех же этических и моральных представлениях.
Поэтому, быть может, стоит просто начать с себя?
