Основные нововведения
Изменения предлагается внести в Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», дополнив его ст. 9.1 («Сообщения о коррупционных правонарушениях и меры защиты сообщивших лиц»).
Законопроект предполагает, в частности, возможность получения бесплатной юридической помощи для лиц, сообщивших о коррупционных правонарушениях. Она может оказываться как в процессе сообщения о преступлении (в устном или письменном виде), так и в случаях ущемления прав и законных интересов таких лиц со стороны работодателя.
Намерения благие, однако предлагаю изучить некоторые положения законопроекта более детально.
Согласно ч. 7 ст. 9.1 проекта лицо, сообщившее о коррупционном правонарушении, может быть уволено по инициативе работодателя в случае совершения этим лицом дисциплинарного проступка (заметьте: не оговорено, какого именно, – значит, любого) в течение трех лет после дачи им указанного сообщения. Для этого нужно соблюсти несколько условий.
Прежде всего, увольнение может состояться только по итогам рассмотрения соответствующего вопроса на заседании комиссии по соблюдению требований к служебному поведению (аттестационной комиссии работодателя). Указано, что в этом заседании может принимать участие прокурор.
Специально оговорено, что протокол заседания этой комиссии «незамедлительно направляется прокурору», который своевременно принимает соответствующие меры прокурорского реагирования.
Безусловно, весьма благородно положение законопроекта о том, что «бремя доказывания того, что действия, принятые в ущерб лицу, сообщившему о коррупционном правонарушении, не зависят от сделанного им сообщения, лежит на представителе нанимателя (работодателе)».
Формулировки законопроекта можно толковать иначе
Но разве это имеет значение, если формулировки законопроекта позволяют работодателю истолковывать их не в том контексте и не в том понимании, которые закладывал Минтруд России, а несколько иначе?
Представляется, что, вынося на обсуждение вышеописанные положения, Минтруд России имел в виду следующее. К лицам, сообщившим о факте коррупционного преступления, применяется дополнительная гарантия защиты их трудовых прав: их можно уволить или дисциплинарно «проучить» иным способом только путем проведения специальной процедуры, ход которой, по идее, должен тщательно контролировать прокурор.
Предложение Минтруда России о том, что работник должен быть защищен от недобросовестных действий работодателя, изъявившего желание отомстить своему сотруднику за сделанный им донос, очень правильное и разумное. Да и актуальное.
Борьба с коррупцией – одна из важнейших проблем на сегодняшний день. Если законопроект пройдет все чтения, гражданам дадут понять, что в случае оказания ими любого содействия в выявлении новых коррупционных преступлений или сообщения дополнительных сведений по уже возбужденным эпизодам они будут находиться под защитой государства. Кроме того, они смогут воспользоваться бесплатной помощью адвоката в трудовом споре с работодателем, что создаст последнему дополнительные трудности.
Не будем сейчас рассуждать о том, что действующее законодательство и так достаточным образом защищает трудовые права работников. Да и практика по трудовым спорам склоняется скорее в их сторону.
Давайте просто представим себе одну абстрактную ситуацию. И, буквально трактуя положения законопроекта, разберем ее с правовой точки зрения.
Работник П. сообщил о факте коррупционного преступления в соответствующие органы. В ходе проверки выяснилось, что полученные сведения достоверны. Далее возбуждается уголовное дело, проходят следствие и суд.
Преступник уже давно сидит в тюрьме – со дня сообщения о деянии прошло чуть более двух лет. И тут П. совершает дисциплинарный проступок. К примеру, опаздывает на работу или допускает любое другое виновное «неисполнение или ненадлежащее исполнение возложенных на него трудовых обязанностей».
Созывается та самая комиссия. В ходе ее проведения единогласно признается, что П. следует освободить от исполнения им своих трудовых обязанностей. И происходит вот такой диалог.
– Господа, а разве в Законе о противодействии коррупции не написано, что П. «может быть уволен» – удивительно просто, согласитесь, как четко сформулировано, – если он совершил дисциплинарный проступок, а трех лет еще не прошло с момента того неприятного для нас инцидента?
– Написано, уважаемый председатель, ровно так написано!
– В законе ведь не говорится, о каком проступке идет речь?
– Отнюдь!
– Ясно. Прокурор, как я вижу, не воспользовался своим правом принять участие в нашем заседании?
– Нет, просил лишь протокол ему прислать.
– Понял, спасибо! Давайте только укажем в протоколе этом, что наше с вами решение никак не связано и никоим образом не зависит от этого подлого и неожиданного удара в спину от П., а то мало ли, сами понимаете…
К слову, крайне любопытно, каким образом можно доказать, что действия, «принятые работодателем в ущерб» П., сообщившему о коррупционном правонарушении, не зависят от ранее сделанного им сообщения. Вдумайтесь в эту формулировку. Ведь голову можно сломать! У меня пока не получилось придумать адекватного способа доказывания.
Товарищ прокурор, ведь П. сорвал сроки поставки воздушных шариков (уснул на совещании, напился на корпоративе)! При чем здесь добросовестное исполнение им своего гражданского долга? Это ведь так давно было! Да и ничего против искоренения коррупции мы не имеем.
И что здесь возразить?
Кроме того, не забываем, что Минтруд России предлагает возложить обязанность обеспечивать конфиденциальность сведений о лице, сообщившем о преступлении, на работодателя. То есть лицо, которое обязано хранить молчание касательно «правоохранительной» деятельности П., вынуждено все же такие сведения обнародовать для того, чтобы избежать разбирательства в комиссии по трудовым спорам или, не дай бог, в суде.
Неразбериха может стать реальностью
Не спорю, Трудовой кодекс РФ никто не отменял (в него никаких изменений законопроектом и не вносится). Да, этот кодекс защищает работника от злоупотреблений работодателя и необоснованного увольнения. Правильно, там не говорится о таком основании для увольнения, как «совершение дисциплинарного проступка в течение трех лет после дачи сообщения о преступлении». За такое вообще увольнять нельзя, абсолютно согласен!
В таком случае, если уже есть закон, который эффективно защищает трудовой народ от недобросовестных работодателей, зачем же принимать другой, где черным по белому написано, что уволить, оказывается, все же можно?
Во всей этой неразберихе, которая легко может стать реальностью, единственным бесспорно положительным бонусом является возможность получить бесплатную квалифицированную юридическую помощь адвоката. Без него через все эти правовые – и не очень – проблемы, порожденные изощренной фантазией законотворца, точно не продраться.
Изменения предлагается внести в Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», дополнив его ст. 9.1 («Сообщения о коррупционных правонарушениях и меры защиты сообщивших лиц»).
Законопроект предполагает, в частности, возможность получения бесплатной юридической помощи для лиц, сообщивших о коррупционных правонарушениях. Она может оказываться как в процессе сообщения о преступлении (в устном или письменном виде), так и в случаях ущемления прав и законных интересов таких лиц со стороны работодателя.
Намерения благие, однако предлагаю изучить некоторые положения законопроекта более детально.
Согласно ч. 7 ст. 9.1 проекта лицо, сообщившее о коррупционном правонарушении, может быть уволено по инициативе работодателя в случае совершения этим лицом дисциплинарного проступка (заметьте: не оговорено, какого именно, – значит, любого) в течение трех лет после дачи им указанного сообщения. Для этого нужно соблюсти несколько условий.
Прежде всего, увольнение может состояться только по итогам рассмотрения соответствующего вопроса на заседании комиссии по соблюдению требований к служебному поведению (аттестационной комиссии работодателя). Указано, что в этом заседании может принимать участие прокурор.
Специально оговорено, что протокол заседания этой комиссии «незамедлительно направляется прокурору», который своевременно принимает соответствующие меры прокурорского реагирования.
Безусловно, весьма благородно положение законопроекта о том, что «бремя доказывания того, что действия, принятые в ущерб лицу, сообщившему о коррупционном правонарушении, не зависят от сделанного им сообщения, лежит на представителе нанимателя (работодателе)».
Формулировки законопроекта можно толковать иначе
Но разве это имеет значение, если формулировки законопроекта позволяют работодателю истолковывать их не в том контексте и не в том понимании, которые закладывал Минтруд России, а несколько иначе?
Представляется, что, вынося на обсуждение вышеописанные положения, Минтруд России имел в виду следующее. К лицам, сообщившим о факте коррупционного преступления, применяется дополнительная гарантия защиты их трудовых прав: их можно уволить или дисциплинарно «проучить» иным способом только путем проведения специальной процедуры, ход которой, по идее, должен тщательно контролировать прокурор.
Предложение Минтруда России о том, что работник должен быть защищен от недобросовестных действий работодателя, изъявившего желание отомстить своему сотруднику за сделанный им донос, очень правильное и разумное. Да и актуальное.
Борьба с коррупцией – одна из важнейших проблем на сегодняшний день. Если законопроект пройдет все чтения, гражданам дадут понять, что в случае оказания ими любого содействия в выявлении новых коррупционных преступлений или сообщения дополнительных сведений по уже возбужденным эпизодам они будут находиться под защитой государства. Кроме того, они смогут воспользоваться бесплатной помощью адвоката в трудовом споре с работодателем, что создаст последнему дополнительные трудности.
Не будем сейчас рассуждать о том, что действующее законодательство и так достаточным образом защищает трудовые права работников. Да и практика по трудовым спорам склоняется скорее в их сторону.
Давайте просто представим себе одну абстрактную ситуацию. И, буквально трактуя положения законопроекта, разберем ее с правовой точки зрения.
Работник П. сообщил о факте коррупционного преступления в соответствующие органы. В ходе проверки выяснилось, что полученные сведения достоверны. Далее возбуждается уголовное дело, проходят следствие и суд.
Преступник уже давно сидит в тюрьме – со дня сообщения о деянии прошло чуть более двух лет. И тут П. совершает дисциплинарный проступок. К примеру, опаздывает на работу или допускает любое другое виновное «неисполнение или ненадлежащее исполнение возложенных на него трудовых обязанностей».
Созывается та самая комиссия. В ходе ее проведения единогласно признается, что П. следует освободить от исполнения им своих трудовых обязанностей. И происходит вот такой диалог.
– Господа, а разве в Законе о противодействии коррупции не написано, что П. «может быть уволен» – удивительно просто, согласитесь, как четко сформулировано, – если он совершил дисциплинарный проступок, а трех лет еще не прошло с момента того неприятного для нас инцидента?
– Написано, уважаемый председатель, ровно так написано!
– В законе ведь не говорится, о каком проступке идет речь?
– Отнюдь!
– Ясно. Прокурор, как я вижу, не воспользовался своим правом принять участие в нашем заседании?
– Нет, просил лишь протокол ему прислать.
– Понял, спасибо! Давайте только укажем в протоколе этом, что наше с вами решение никак не связано и никоим образом не зависит от этого подлого и неожиданного удара в спину от П., а то мало ли, сами понимаете…
К слову, крайне любопытно, каким образом можно доказать, что действия, «принятые работодателем в ущерб» П., сообщившему о коррупционном правонарушении, не зависят от ранее сделанного им сообщения. Вдумайтесь в эту формулировку. Ведь голову можно сломать! У меня пока не получилось придумать адекватного способа доказывания.
Товарищ прокурор, ведь П. сорвал сроки поставки воздушных шариков (уснул на совещании, напился на корпоративе)! При чем здесь добросовестное исполнение им своего гражданского долга? Это ведь так давно было! Да и ничего против искоренения коррупции мы не имеем.
И что здесь возразить?
Кроме того, не забываем, что Минтруд России предлагает возложить обязанность обеспечивать конфиденциальность сведений о лице, сообщившем о преступлении, на работодателя. То есть лицо, которое обязано хранить молчание касательно «правоохранительной» деятельности П., вынуждено все же такие сведения обнародовать для того, чтобы избежать разбирательства в комиссии по трудовым спорам или, не дай бог, в суде.
Неразбериха может стать реальностью
Не спорю, Трудовой кодекс РФ никто не отменял (в него никаких изменений законопроектом и не вносится). Да, этот кодекс защищает работника от злоупотреблений работодателя и необоснованного увольнения. Правильно, там не говорится о таком основании для увольнения, как «совершение дисциплинарного проступка в течение трех лет после дачи сообщения о преступлении». За такое вообще увольнять нельзя, абсолютно согласен!
В таком случае, если уже есть закон, который эффективно защищает трудовой народ от недобросовестных работодателей, зачем же принимать другой, где черным по белому написано, что уволить, оказывается, все же можно?
Во всей этой неразберихе, которая легко может стать реальностью, единственным бесспорно положительным бонусом является возможность получить бесплатную квалифицированную юридическую помощь адвоката. Без него через все эти правовые – и не очень – проблемы, порожденные изощренной фантазией законотворца, точно не продраться.
