28 декабря выступил в прениях по делу о ликвидации правозащитного общества «Международный Мемориал». Административный иск подал Генеральный прокурор, а само дело рассматривал Верховный Суд РФ.
Защита интересов «Мемориала» велась коллективно – я ранее никогда не работал в столь большой команде. В прениях выступали шесть человек: три адвоката и три представителя. Различные вопросы были распределены между всеми нами, и вся юридическая часть была изложена коллегами. Я выступал последним, поэтому в моей речи отсутствует анализ правовых норм и судебной практики. Подводя итог всему сказанному коллегами, я дал общую оценку неосновательности иска и расставил необходимые акценты.
Тем не менее иск Генпрокуратуры был удовлетворен, но это решение будет обжаловано в Апелляционную коллегию Верховного Суда. А дальше – по итогам апелляционного рассмотрения.
Ниже представлена полная речь, прозвучавшая в суде (за основу текста взята расшифровка с сайта The New Times, которая была дополнена и доработана для настоящей публикации):
«Ваша честь! Мои молодые товарищи по защите доказательно и убедительно обосновали незаконность притязаний Генеральной прокуратуры на ликвидацию “Международного Мемориала”. Свою задачу я вижу в том, чтобы расставить некоторые акценты, которые, возможно, будут способствовать вынесению судом законного и обоснованного решения по делу. Когда мои коллеги говорят о несоответствии закону искового заявления, они правы, но такой характеристики обращения Генпрокурора в Верховный Суд недостаточно. Полагаю, что исковое заявление подпадает полностью под формулировку, содержащуюся в ч. 7 ст. 45 КАС РФ.
Такая характеристика уже звучала в устах моего коллеги в ходе судебного разбирательства. Это недобросовестное заявление неосновательного иска. И вот когда я сталкиваюсь с такого рода исковыми заявлениями, которые направляются в суд высокопоставленными представителями власти, облеченными большими полномочиями, когда они исходят от органов весьма влиятельных, не скрою: попадаю во власть гадкого чувства. Ты думаешь: но они же знают, что обращаются в суд с незаконным требованием, и понимают, что ты это понимаешь.
Конечно, профессионализм и жизненный опыт, безусловно, способствуют тому, что ты это чувство прогоняешь, но оно постоянно подпитывается, как только обращаешься к тексту искового заявления. Потому что есть одна закономерность: когда высокопоставленный сановник, когда глава какого-то мощного ведомства принимает незаконное решение, он облегченно вздыхает и освобождает себя от необходимости хоть как-то правдоподобно обосновать незаконные требования. А почему? Да потому, что его расчет совершенно на другое. Это гадкое чувство, оно основывается на твоем знании, что такого рода политически мотивированные дела, увы, заканчиваются принятием неправосудных решений, основанных не на нормах закона. Суд откладывает закон в сторону, корежит, искажает его смысл. И вот тогда, как в этом иске Генерального прокурора, вся россыпь ссылок на Конституцию, международно-правовые акты, права человека, говоря словами поэта, превращается “в набор высоких слов, дешевых, как подметки”. Что мы читаем здесь? Оказывается, ликвидировать общество “Мемориал” надо для того, чтобы предотвратить негативное влияние на духовное и нравственное формирование детей.
Есть хоть какие-то хиленькие доказательства вот этого обвинения? Нет. Можно написать, что общественная организация нарушает международные конвенции, хотя она по определению не может их нарушить. Можно написать про непрекращающуюся противоправную деятельность, тогда как последняя претензия по поводу единственного нарушения маркировки уже была год назад.
Хочу привлечь внимание к одному пассажу из этого искового заявления. Там написано, что ликвидация “Мемориала” как юридического лица направлена на защиту прав и интересов других лиц. Мне интересно, какие лица вставали перед глазами Генпрокурора, когда он подписывал это исковое заявление? Определенно не лица тех людей, которые без малого пятнадцать лет 29 октября выходят на Лубянскую площадь и зачитывают имена безвинно репрессированных. Когда в 2007 г. это мероприятие только-только впервые проводилось, каждый зачитывал три фамилии. Через два года пришли к выводу, что зачитывать надо две фамилии. Сейчас – одну, потому что, если каждый будет зачитывать три фамилии, эта очередь не рассосется за 20 лет. Но вполне возможно, перед глазами Генерального прокурора действительно стояли другие лица. Общество наше неоднородно.
Великий русский поэт Анна Андреевна Ахматова, когда открылись ворота лагерей ГУЛАГа, сказала, что сейчас страна поделится на две половины: на тех, кого сажали, и тех, кто сажал. Внесу маленькое уточнение: неравные половины. Потому что из тех, кого сажали, многих давно нет: они были расстреляны, замучены в подвалах столичной и региональных Лубянок, превратились в лагерную пыль. Они не дали потомства. А те, кто сажал, – многочисленная армия вохровцев, следователей, оперативников, прокуроров, –сохранились в неприкосновенности и дали обильное потомство.
Мне сложно избавиться от ощущения, что в этом зале смотрят друг на друга представители этих двух разных групп соотечественников. Почему? Да потому, что прокурор говорит заведомую неправду, заявляя, что “Мемориал” искажает историю, что он представляет Советский Союз как террористическую организацию. Просто-напросто в обществе существуют разные представления о том, как должно быть устроено государство, каким образом строятся отношения между властью и населением. И “Мемориал”, сохраняя память о безвинно репрессированных, содействует формированию правового государства, где главенствуют права человека.
Беру в руки документ – Концепцию государственной политики об увековечении памяти жертв политических репрессий. Она была принята в 2015 г., и вначале предполагалось, что будет реализована до 2020 г. В 2018 г. Президент РФ своим распоряжением продлил действие Концепции до 2024 г., указав, что основные мероприятия по ее реализации должны быть проведены в 2022–2023 гг.: “Россия не может стать в полной мере правовым государством и занять ведущую роль в мировом сообществе, не увековечив память многих миллионов своих граждан, ставших жертвами политических репрессий”.
Просто оторопь берет, как при существовании и реализации Концепции, где на острие – общество “Мемориал”, которое хранит память о невинно репрессированных, можно ставить вопрос о его ликвидации. И большая ошибка – говорить о том, что речь идет только о 1937-м как о досадном “перегибе”; репрессии продолжались все годы существования советского режима. Известно, что подпадали под репрессии и в 20-е годы, и в 30-е, и в сороковые, и пятидесятые. Изменялся только их масштаб. “Мемориал” содействует здоровью нации, не позволяя исказить историю страны, оправдать преступления власти, вырастающие из тоталитарных методов отношения государства и личности. А представления эти такие, и их выразил прокурор в своей речи: “Государство всегда право”. Так понятие патриотизма отождествляется с понятием государственной власти.
Здесь говорилось о том, что Закон об иностранных агентах несовершенен. В исковом заявлении в качестве одного из оснований для закрытия “Мемориала” указана негативная оценка организацией этого закона. Принят он был в 2012 г. Его принятие сопровождалось глумливым предложением некоторых политиков “Мемориалу” – самому определить себя в число иноагентов. Какой ответ может быть у руководителей авторитетной организации, имеющих чувство собственного достоинства? “Мемориал” сказал: “Мы не будем следовать этой байке: мы вас подвесим, а веревочку вы сами принесите”. “Мемориал” заявил, что не считает себя иностранным агентом, он не представляет никакие зарубежные организации и не занимается политической деятельностью. Мне хочется услышать от прокуроров, если они возьмут реплику, чтобы они назвали хотя бы одно общественное объединение, одну некоммерческую организацию, которые бы положительно оценили этот закон. Отрицательная оценка этого закона прозвучала со всех сторон, в том числе от Президента РФ – не только устами его пресс-секретаря, но и высказанная лично.
Закон дефектен. Но может быть возражение: пока он не отменен, подлежит применению. И я делаю акцент на том, что это исковое заявление не соответствует именно букве вот этого несовершенного закона.
Последнее. Именно такие, абсолютно несостоятельные в юридическом отношении иски являются тестами на действительно высокие ценности, определяющие жизнь в правовом государстве. Это независимость суда и судейская совесть. Надеюсь, все присутствующие в зале станут свидетелями их торжества».
*«Мемориал» и «Международный Мемориал» включены Минюстом России в реестр «иностранных агентов».
