Еще раз обратимся к тексту ч. 1 ст. 10 УК РФ – уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу… Уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.
При прочтении текста статьи все кажется более чем простым и даже буквальным.
Однако законодатель своей деятельностью преподносит нам ситуации, которые с трудом укладываются в текст приведенной нормы. Речь идет об уже упоминаемой ранее санкции ч. 3 ст. 290 УК РФ. При этом данная норма взята как пример и не является единственной в обсуждаемом контексте.
Так, согласно новой редакции санкции ч. 3 ст. 290 УК РФ совершение указанного деяния наказывается:
− штрафом в размере от пятисот тысяч до двух миллионов рублей, или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от шести месяцев до двух лет, или в размере от сорокакратной до семидесятикратной суммы взятки с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет;
− либо лишением свободы на срок от трех до восьми лет со штрафом в размере до сорокакратной суммы взятки или без такового и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет или без такового.
Напомню, в прежней редакции санкция начиналась со штрафа в размере от сорокакратной суммы взятки, однако в качестве максимально возможного вида наказания предусматривалось лишение свободы на срок от 3 до 7 лет со штрафом в размере сорокакратной суммы взятки.
Парадоксальность ситуации главным образом в том, что, с одной стороны (с точки зрения назначения наказания в виде штрафа), новый закон улучшает положение лица, с другой (с точки зрения назначения наказания в виде лишения свободы) – ухудшает, ведь максимально возможное наказание увеличено на 1 год.
В этой связи при производстве по уголовным делам уже началась полемика с государственным обвинением, которое считает, что указанные изменения в санкции ч. 3 ст. 290 УК РФ в целом ухудшают положение лица, исходя из наказания в виде лишения свободы, несмотря на снижение законодателем суммы штрафа. Подобная точка зрения заслуживает внимания, однако аргументировать ее представители прокуратуры могут лишь собственным мнением, без ссылок на нормы права.
Неясно, предполагал ли законодатель подобные практические вопросы при изменении санкции ч. 3 ст. 290 УК РФ и ряда других санкций статей, однако вопрос вряд ли можно назвать тривиальным.
К слову, ответам на вопросы относительно применения обратной силы уголовного закона в 2012 г. была посвящена научно-практическая конференция «Актуальные вопросы действия закона во времени в свете гуманизации уголовного законодательства: доктрина и практика», проведенная Верховным Судом РФ.
Однако среди 18 ответов на вопросы, утвержденных Президиумом Верховного Суда РФ, ответа на поставленный в настоящей статье вопрос нет.
Таким образом, как представляется, имеет место правовая неопределенность в вопросе применения нового закона, имеющего «смешанную» природу – улучшающе-ухудшающюю положение лица.
Как уже сложилось в отечественном правоприменении, ответ на обозначенный вопрос даст практика. Только вот будет ли он правильным?
При прочтении текста статьи все кажется более чем простым и даже буквальным.
Однако законодатель своей деятельностью преподносит нам ситуации, которые с трудом укладываются в текст приведенной нормы. Речь идет об уже упоминаемой ранее санкции ч. 3 ст. 290 УК РФ. При этом данная норма взята как пример и не является единственной в обсуждаемом контексте.
Так, согласно новой редакции санкции ч. 3 ст. 290 УК РФ совершение указанного деяния наказывается:
− штрафом в размере от пятисот тысяч до двух миллионов рублей, или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от шести месяцев до двух лет, или в размере от сорокакратной до семидесятикратной суммы взятки с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет;
− либо лишением свободы на срок от трех до восьми лет со штрафом в размере до сорокакратной суммы взятки или без такового и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет или без такового.
Напомню, в прежней редакции санкция начиналась со штрафа в размере от сорокакратной суммы взятки, однако в качестве максимально возможного вида наказания предусматривалось лишение свободы на срок от 3 до 7 лет со штрафом в размере сорокакратной суммы взятки.
Парадоксальность ситуации главным образом в том, что, с одной стороны (с точки зрения назначения наказания в виде штрафа), новый закон улучшает положение лица, с другой (с точки зрения назначения наказания в виде лишения свободы) – ухудшает, ведь максимально возможное наказание увеличено на 1 год.
В этой связи при производстве по уголовным делам уже началась полемика с государственным обвинением, которое считает, что указанные изменения в санкции ч. 3 ст. 290 УК РФ в целом ухудшают положение лица, исходя из наказания в виде лишения свободы, несмотря на снижение законодателем суммы штрафа. Подобная точка зрения заслуживает внимания, однако аргументировать ее представители прокуратуры могут лишь собственным мнением, без ссылок на нормы права.
Неясно, предполагал ли законодатель подобные практические вопросы при изменении санкции ч. 3 ст. 290 УК РФ и ряда других санкций статей, однако вопрос вряд ли можно назвать тривиальным.
К слову, ответам на вопросы относительно применения обратной силы уголовного закона в 2012 г. была посвящена научно-практическая конференция «Актуальные вопросы действия закона во времени в свете гуманизации уголовного законодательства: доктрина и практика», проведенная Верховным Судом РФ.
Однако среди 18 ответов на вопросы, утвержденных Президиумом Верховного Суда РФ, ответа на поставленный в настоящей статье вопрос нет.
Таким образом, как представляется, имеет место правовая неопределенность в вопросе применения нового закона, имеющего «смешанную» природу – улучшающе-ухудшающюю положение лица.
Как уже сложилось в отечественном правоприменении, ответ на обозначенный вопрос даст практика. Только вот будет ли он правильным?
