Безусловно, законодатель руководствовался благими намерениями при работе над законом, тем самым преследуя цель сделать более прогрессивными действующие процессуальные кодексы. Так, дополнениям подвергся совсем «молодой» КАС РФ, самый «гаджетированный» АПК РФ, а также «классически сложенный» ГПК РФ. Но особое внимание хотелось бы уделить наиболее обсуждаемому в последние 15 лет уголовно-процессуальному закону.
Неоднократно на научных мероприятиях различного уровня приходится слышать о необходимости внесения изменений и дополнений в УПК РФ путем закрепления в последнем концепции так называемых электронных доказательств.
Действительно, высказываемые идеи заслуживают внимания и глубокой проработки – как на доктринальном уровне, так и федеральным законодателем, поскольку практика показывает, что положения ст. 75 УПК РФ о признании доказательств недопустимыми при любых нарушениях норм уголовно-процессуального закона воспринимаются судами крайне редко, да и то зачастую на стадии апелляционного и кассационного обжалования. При этом ежедневно правоохранительными органами тратятся немалые материальные ресурсы для соблюдения процессуальной формы при собирании доказательств, однако допускаемых ошибок при этом меньше не становится. В связи с этим встает вопрос – стоит ли тратить материальные ресурсы для точного соблюдения процессуальной формы, если ошибок при этом меньше не становится, а положения ст. 75 УПК РФ применяются лишь фрагментарно и неединообразно? Думаю, что любой адвокат поймет, о чем ведется речь без дальнейшей дополнительной аргументации.
Итак, в настоящее время мы столкнулись с привычной ситуацией – концепция электронных доказательств как таковая не нашла своего закрепления в УПК РФ, однако законодатель ввел в уголовно-процессуальный закон возможность электронного документооборота участников судопроизводства с органами судебной власти.
Статьей 474.1 УПК РФ устанавливается порядок использования электронных документов в уголовном судопроизводстве, допускающий подачу в суд ходатайства, заявления, жалобы, представления в форме электронного документа, подписанного электронной подписью в соответствии с законодательством Российской Федерации. Материалы, приложенные к ходатайству, заявлению, жалобе, представлению, также подаются в форме электронных документов.
При этом для приложенных документов не устанавливаются какие-либо требования к их заверению надлежащим образом, несмотря на то, что именно прилагаемые документы, как правило, несут доказательственное значение.
Новая норма порождает вопрос о том, насколько участник уголовного судопроизводства может быть ограничен в осуществлении процессуальных прав при отсутствии у него электронной подписи. Представляется, что в настоящее время для участников уголовного процесса электронная подпись – «вещь диковинная».
В целом и само легальное понятие электронной подписи, данное в одноименном Федеральном законе № 63-ФЗ, больше затрудняет понимание этого явления, чем дает ему толкование. Так, электронная подпись – это информация в электронной форме, которая присоединена к другой информации в электронной форме (подписываемой информации) или иным образом связана с такой информацией и которая используется для определения лица, подписывающего информацию.
По результатам прочтения приведенного выше определения уместно вспомнить знаменитое изречение, предписываемое Сократу: «Я знаю, что я ничего не знаю».
Представляется, что на данный момент в правовом регулировании электронной цифровой подписи в целом, и в уголовно-процессуальном в частности, больше вопросов, чем ответов.
Отдельно хочется обратить внимание на ч. 4 ст. 12 Закона, которая устанавливает, что положения УПК РФ, АПК РФ, ГПК РФ, КАС РФ (в редакции анализируемого закона) применяются при наличии технической возможности в суде.
Указанная норма напоминает положения ст. 153.1 АПК РФ, практика применения которой показывает, что арбитражные суды периодически не всегда обоснованно отказывают в удовлетворении ходатайств об участии в судебном заседании путем использования систем видео-конференц-связи, ссылаясь на «отсутствие технической возможности».
В связи с изложенным выше складывается мнение, что законодатель несколько поторопился с очередным дополнением УПК РФ, поскольку не все, что хорошо для процессуальных законов цивилистики (АПК РФ, ГПК РФ), может с тем же успехом применяться в уголовном судопроизводстве.
