Вопрос о допущении женщин к адвокатской практике возник и начал активно обсуждаться в конце XIX в. Но дело двигалось со скрипом. В некоторых странах – Мексике, Японии, Чили, Соединенных государствах Северной Америки – женщины были допущены к адвокатуре. В других же решениями высших судов женщинам было запрещено заниматься адвокатской профессией: во Франции – по делу доктора прав Жанны Шовэн, в Бельгии. Не было женщин-адвокатов в Германии, а в Англии женщинам не предоставлялось право получать юридическое образование (хотя в Ирландии были женщины-адвокаты). В Италии запрет обосновывался ссылкой на Ульпиана (Дигесты, 50.17.2).
В России обсуждался вопрос о возможности ведения женщинами уголовных защит, но допущены они были только в Финляндии. Однако в русском Уставе уголовного судопроизводства не было термина «присяжный поверенный» или «адвокат». Использовались более широкие понятия – «поверенный» или «защитник». А вот им (в отличие от Устава гражданского судопроизводства, согласно которому поверенными могли быть либо присяжные поверенные, либо частные поверенные) мог быть любой, кого избрал таковым обвиняемый. Именно поэтому помощники присяжных поверенных (аналог современных стажеров) и могли вести уголовные процессы. Известно, например, что Владимир Ильич Ульянов пробыл помощником два года, за это время с успехом провел около 20 уголовных защит. Была и обратная сторона медали: раз защитником мог быть любой, то очень часто этим злоупотребляли так называемые подпольные, или уличные, адвокаты, «аблакаты», «дровокаты».
В предлагаемой заметке из «Судебной газеты» за 1889 г. Аршаулова хотя и названа адвокатом, но формально таковым все же не являлась. Неизвестно также, имела ли она юридическое образование. Но это не помешало ей блестяще провести защиту.
