Продолжаем знакомство со статьей одесского присяжного поверенного Моисея Абрамовича Окса, написанной им по итогам анализа предоставленной английскими юристами консультации для составления мирового соглашения между одесской распорядительной думой и водопроводной компанией Odessa waterevorks company limited.
В первой публикации рассказывалось о том, какие именно вопросы были поставлены перед английскими юристами, а во второй – первая часть анализа их ответов
III.
Член комиссии, обратившийся за консультацией к английским юристам, по-видимому, считал несомненным, что надпись как сделка, совершенная в Англии, должна быть безусловно во всех отношениях обсуживаема по английским законам или, вернее, по английскому праву, потому что в Англии обычное право (common law) стоит не только рядом с статутным правом, но даже представляется по преимуществу источником права; кроме этого в судах справедливости действует собственно судебный обычай, основанный на прецедентах, выражающий общие начала права и справедливости. Это последнее обстоятельство мы просим читателя иметь в виду при нашем заключительном выводе.
Учение частного международного права и применение в одном государстве гражданских законов другого государства составляет предмет весьма сложный, изобилующий контроверзами.
Наиболее общераспространенный прием в разрешении относящихся к этому предмету вопросов заключается в том, что нормы гражданского законодательства распределяются по трем категориям:
К первой категории относятся так называемые статуты личные, определяющие состояние, правоспособность и дееспособность лица (Recht и Handlungsfähigkeit), пользование правами, осуществление, ограничение и прекращение прав, которыми в большей или меньшей степени характеризуется лицо как субъект гражданского права; далее нормы, определяющие правоотношения семейственные и отношения, созданные по семейственному типу, как то: усыновление, опеку в порядке семейственном; наконец, имущественные права, служащие семейному общению, – как права на алименты и пр.
Другую категорию составляют статуты реальные. Это нормы, служащие для определения и регулирования прав на имущество. Сюда относятся законы, устанавливающие различение имуществ по родам его, содержание правового господства над имуществом (права собственности, владения, пользования сервитутом и пр.), способы и условия приобретения и погашения прав на имущества и т.д.
Наконец, к третьей категории относят законы, касающиеся юридических действий и сделок.
С этим делением гражданских законов на группы связуются следующие выводы. Статуты личные определяют, так сказать, юридическую физиономию лица, его правосостояние, складывающееся вместе с его физическим и нравственным формированием, по общему правилу устанавливающееся под прямым влиянием воззрений, убеждений и права народа, к которому лицо принадлежит. Этой физиономии, этому правосостоянию, сознанием которого лицо предполагается более или менее проникнутым, не следует изменяться по чужому типу, от того только, что лицо временно находится за пределами своей страны. Отсюда заключение, что личные статуты родной страны сопровождают лицо иностранца в чужой земле. Так, например, итальянец моложе 18 лет, с точки зрения этого начала, не может быть усыновлен в России, где такого ограничения не существует1. Замужняя француженка не могла бы быть назначена душеприказчицей в России в силу запрещения французского закона2, хотя такого запрета нет в русском законодательстве. За французом могло бы быть признано право (при допущении сказанного принципа) вступить в брак по достижении 25 лет3, несмотря на запрещение родителей, между тем как такое запрещение безусловно связывает по русским законам.
В отношении предметов, которые определяются действием статутов реальных, признается сила законов той страны, где имущество находится. В отношении имуществ недвижимых, касательно которых это начало проводится всего настоятельнее, в оправдание этого начала приводится то соображение, что недвижимость составляет часть государственной территории; вообще же имущество, находящееся в стране, рассматривается как составная часть народного хозяйства и поэтому, с точки зрения политической и экономической, государство заинтересовано в переходах и осуществлении прав на имущества. Для движимости, в особенности если оно не составляет какого-либо промышленного или хозяйственного устройства, допускается применение начала, действующего по отношению к предметам статутов личных, в том соображении, что движимость, служащая удовлетворению потребностей лица, владеющего ею, неотделима от его личности и разделает ее судьбу. На основании этого начала иностранец, где бы ни составлял завещание об имении, в России находящемся, стеснен законом о родовых имуществах. Русский не вправе распорядиться завещательно и благоприобретенным имуществом, находящимся во Франции, свыше размера той части, которая остается за вычетом законных долей, поступающих к наследникам по закону (С. с. art. 913 и след.).
Наконец, в отношении действий и сделок применяются статуты места совершения действий или сделок. Отсюда известные в своем неумеренном применении logus regit actum (закон местосовершения определяет действие).
В основание применения этого правила ставились различные воззрения. Совершитель действия рассматривался как временный подданный страны, в которой совершалось действие, или же в совершении акта в известном месте усматривалось желание подчиниться законам местосовершения. С этой точки зрения выработался прием истолкования по содержанию сделки – какому законодательству предположено было подчиниться? Усовершенствование доктрины по этому предмету принадлежит знаменитому Савиньи, который, исходя из последнего воззрения, пришел к тому принципу, что сделка подчиняется законам того места, куда тяготеет4. Отсюда подчинение в отношении материального содержания сделки законам местоисполнения.
Доктрина различия в применении статутов личных, реальных и смешанных страдает отсутствием характера критерия для распределения норм в ту или другую группу; масса норм вовсе не может быть подведена под ту или другую группу. Куда наприм. отнести наше право на указанную часть из имущества свекра5, ограничение давности в пользу малолетних, лишение наследования за вступление в брак против желания родителей6, запрещение дарений между супругами?
В своем последовательном применении эта доктрина приводит к несправедливостям, для устранения которых приходится допустить массу исключений, по широте содержания не уступающей кругу применения общего права. Наконец, в самой существенной черте, именно относительно места, которое определяет применение личных статутов, трудно установиться, должно ли применять законы постоянного фактического местожительства, или по политической подчиненности и национальному происхождению; затем возникает вопрос о лицах, утративших одно подданство и еще не принявших другое.
Французские писатели совершенно устраняют категорию смешанных статутов; вместо этой категории у них является разряд законов благоустройственных (de police et de sûretû); сюда относятся законы, определяющие власть мужа на лицо жены, родителей и опекунов над детьми и питомцами; обязательство доставления алиментов; запрещения, касающиеся брака и вообще ограничения в интересе общественного блага. Законы этой категории признаются безусловно обязательными для всех живущих в стране, без различия граждан от иностранцев7.
Я старался кратко очертить изложенную доктрину, потому что она имела громадное влияние на положительные законодательства. Австрийское гражданское уложение трактует обстоятельно о занимающем нас предмете, имея в основании главные начала доктрины; лучшую сторону учения усвоило и законодательство остзейское. Французский кодекс чрезвычайно беден определениями по этому предмету; но недостаток догмы вознаграждается богатством юриспруденции. Рассмотрим теперь отношение этой доктрины к русскому праву, пользуясь сравнительным материалом, который представляют иностранные законодательства.
Продолжение следует
1 Итальянск. улож. ст. 206.
2 С. с. 1025. Такое назначение не может быть принято замужней женщиной без согласия мужа или, в известных случаях, без разрешения суда.
3 С. с. art. 148.
4 Unger, System des Oestereichischem Privatrecht B. II, S. 162–179.
5 Это, в сущности, суррогат алимента, но в то же время право на часть имущества.
6 Это собственно уголовное наказание.
7 Aubry et Rau, Cours de droit civ. français. T. I, p. 81; Toullier, Droit civil expliqué. T. I, p. 93.
