2 февраля Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС21-10472 (3) по делу № А40-180726/2018, в котором разобрался, есть ли основания для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам дела о взыскании с экс-директора должника убытков в связи с подозрительной сделкой, если конкурсный управляющий ранее тайно уступил право требования по этой сделке.
Суды допустили двойное взыскание убытков
Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда г. Москвы от 5 августа 2020 г. по делу о банкротстве ЗАО «Трансмаш-К» был признан недействительным договор купли-продажи акций от 2 августа 2017 г., заключенный должником с продавцом ООО «СТР». Были применены последствия недействительности договора в виде взыскания с ООО «Энергостройкомплект» (новое наименование продавца) в конкурсную массу общества суммы исполнения, полученного продавцом по сделке, в размере 6 млн руб. Судебный акт мотивирован тем, что данная сделка является подозрительной и совершена на крайне невыгодных для должника условиях, чем причинен существенный вред имущественным правам его кредиторов.
1 декабря 2022 г. АС Московского округа привлек Владимира Чистякова, который на момент заключения ДКП был генеральным директором «Трансмаш-К», к ответственности в виде возмещения убытков, возникших на стороне возглавляемой им организации в связи с совершением подозрительной сделки, в конкурсную массу общества с него была взыскана указанная сумма.
Впоследствии Владимир Чистяков обратился с заявлением о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам постановления окружного суда. Он сослался на то, что 11 мая 2022 г. конкурсный управляющий обществом реализовал за 1,5 млн руб. реституционное требование к «Энергостройкомплекту», подтвержденное определением суда первой инстанции от 5 августа 2020 г., по договору цессии ООО «Управляющая компания “Байкал”» Д.У. закрытым паевым инвестиционным комбинированным фондом «Фонд имущественных споров». Как пояснил Владимир Чистяков, ни он, ни суд округа на момент привлечения к ответственности в виде возмещения убытков не знали о состоявшейся уступке. Данное обстоятельство имело важное значение для правильного разрешения спора о возмещении убытков, но управляющий соответствующую информацию не раскрыл. Заявитель пояснил, что об уступке требования он узнал лишь 11 января 2023 г.
30 мая 2023 г. АС Московского округа отказал в удовлетворении заявления, а постановлением этого же суда от 31 июля 2023 г. подтверждена законность такого отказа. Суд исходил из того, что указанные Владимиром Чистяковым обстоятельства не являются существенными: если бы они были известны суду, это не привело бы к принятию другого решения.
Верховный Суд объяснил, как следовало действовать судам
Не согласившись с этим, Владимир Чистяков обратился в Верховный Суд. Рассмотрев дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС пояснила, что реституционное обязательство «Энергостройкомплекта» о возврате обществу 6 млн руб., полученных по недействительной сделке, и обязательство Владимира Чистякова о возмещении обществу реального ущерба в том же размере, образовавшегося вследствие создания необходимых условий для заключения этой же недействительной сделки, возникли из разных оснований. Несмотря на это, требования, которые кредитор общества «Трансмаш-К» имел к упомянутым «Энергостройкомплекту» и Владимиру Чистякову, направлены на удовлетворение одного экономического интереса, а значит, общество вправе получить исполнение только единожды. Поэтому в целях исключения неосновательного обогащения общества подлежали применению нормы о солидарных обязательствах в соответствии со ст. 323 ГК РФ.
В определении отмечено, что по смыслу п. 1 ст. 384, п. 1 ст. 308 ГК РФ цедент, обладающий требованием к нескольким солидарным должникам, уступая требование к одному из них, также уступает требование к другим известным ему солидарным должникам, если иное не предусмотрено договором, на основании которого производится уступка (ответ на вопрос № 1, содержащийся в Обзоре судебной практики ВС РФ № 5 (2017)). Аналогичная правовая позиция о солидарном характере требований о применении последствий недействительности подозрительной сделки и о возмещении убытков, причиненных этой же сделкой, изложена в Определении ВС РФ от 23 ноября 2023 г. № 307-ЭС20-22591 (3,4).
ВС разъяснил: поскольку уступка реституционного требования состоялась до привлечения к ответственности в виде возмещения убытков, вопрос о том, произошел ли в связи с этой уступкой переход к фонду прав кредитора по обязательству Владимира Чистякова, т.е. являлось ли общество на момент взыскания в его пользу убытков надлежащим истцом в материальном смысле, имел существенное значение для правильного разрешения спора. Если такой переход прав кредитора по требованию о возмещении убытков произошел, причем после подачи иска, обращенного против Владимира Чистякова, то подлежал рассмотрению вопрос о замене истца в порядке, установленном ст. 48 АПК РФ, и с учетом разъяснений, приведенных в п. 33 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 54.
Более того, Экономколлегия обратила внимание, что в силу п. 1 ст. 325 ГК РФ исполнение, произведенное одним из солидарных должников, влияет на обязательства остальных, поскольку освобождает их от исполнения по отношению к кредитору. Уступка кредитором требования к одному из солидарных должников, в случае если она допустима, это правило не отменяет. Это означает, что если после отчуждения фонду реституционного требования к компании последняя уплатила денежные средства новому кредитору (цессионарию), солидарное обязательство Владимира Чистякова по возмещению убытков уменьшилось на сумму, предоставленную компанией фонду, пояснил ВС.
Таким образом, Верховный Суд пришел к выводу, что обстоятельства, касающиеся уступки обществом требования к компании и объема исполненного ею в пользу фонда, влияли как на саму возможность взыскания убытков в пользу общества, так и на размер ответственности Владимира Чистякова. В связи с этим ВС посчитал, что у суда округа не имелось оснований для отказа в удовлетворении заявления, а потому отменил обжалуемые постановления окружного суда, направив вопрос на новое рассмотрение в этот же суд.
Комментарий представителя КДЛ
Один из представителей Владимира Чистякова в ВС, управляющий партнер АБ «Жданов, Койда, Рубальский и партнеры» Олег Койда в комментарии «АГ» отметил, что в данном случае ВС подтвердил ранее высказанную им позицию в Определении № 307-ЭС20-22591 (3,4) по вопросу влияния уступки реституционного требования по сделке на вопрос привлечения к ответственности в виде возмещения убытков, которые были причинены этой сделкой.
Он поделился, что особенность ситуации, в которой оказался их доверитель, заключается в том, что обстоятельства об уступке требования были скрыты конкурсным управляющим от суда. Адвокат подчеркнул, что в определении о передаче их кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании судебной коллегии ВС было уделено особо внимание сокрытию оппонентом определенных обстоятельств, что само по себе является основанием для пересмотра дела.
«Само дело довольно сложное, суд кассационной инстанции решил переквалифицировать требования субсидиарной ответственности, которые были изначально заявлены, на требования об убытках. При этом суд кассационной инстанции не вправе переоценивать доказательства, но фактически он это сделал. ВС не отразил данный аспект в своем определении, но, полагаю, это также могло повлиять на решение об удовлетворении жалобы по существу», – рассказал Олег Койда.
Эксперты поддержали подход ВС
Руководитель практики юридической фирмы Orlova/Ermolenko Ангелина Балакина отметила, что изложенная в определении позиция ожидаема и справедлива, поскольку в настоящем деле, отказывая в удовлетворении заявления о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам, суд округа по факту подтвердил правомерность получения исполнения дважды.
Эксперт считает, что к ключевым выводам, изложенным ВС РФ, следует отнести тезис о том, что требования, которые кредитор (общество) имел к компании и бывшему директору, направлены на удовлетворение одного экономического интереса, а значит, общество вправе получить исполнение только единожды. «Поэтому в целях исключения неосновательного обогащения общества в результате исполнения двух требований к ним подлежали применению нормы о солидарных обязательствах к реституционному обязательству и к обязательству о возмещении контролирующим должника лицом убытков, возникших на стороне должника в результате заключения недействительной сделки. Аналогичный подход ВС РФ указал в Определении от 9 февраля 2023 г. № 301-ЭС18-395(4)», – заметила Ангелина Балакина. Она полагает, что на практике принятое ВС определение должно исключить подобного рода ситуации, допускающие неправомерное взыскание денежных средств в двухкратном размере по требованиям, вытекающим из одного экономического интереса.
Партнер юридической фирмы Astros Advisory Арслан Тажбаев считает, что ВС затронул крайне важный и актуальный вопрос координации требований к должникам из разных оснований в рамках солидарной ответственности. По мнению эксперта, позиция Суда заслуживает положительной оценки, поскольку позволяет соблюсти баланс интересов между правами кредиторов и правами солидарных должников. В настоящем случае реализация реституционного требования по недействительной сделке напрямую влияет на размер ответственности руководителя по требованию о возмещении убытков. Суды проигнорировали данное существенное обстоятельство, по сути, создав ситуацию двойного взыскания, констатировал эксперт.
Кроме того, он отметил, что ВС в очередной раз напомнил нижестоящим судам о принципиальной допустимости возникновения солидаритета между обязательствами, возникшими из разных оснований, но направленных на удовлетворение одного экономического интереса, и в тех случаях, когда он не предписан законом. «К сожалению, правоприменительная практика в целом крайне неохотно воспринимает указанную позицию, суды склонны признавать обязательства солидарными только в ситуациях, когда солидаритет четко маркирован в законе. Подобное положение очевидно снижает уровень правовой защищенности кредиторов, пострадавших от недобросовестных должников», – рассуждает Арслан Тажбаев.
Советник, заместитель управляющего партнера, руководитель регионального офиса Alliance Legal CG Ксения Пантелеева полагает, что затронутая проблема актуальна как с точки зрения доктрины, так и с точки зрения складывающейся практики. Она отметила, что доктринально спор связан с разграничением способов защиты (реституция) и мер ответственности (взыскание убытков). По мнению эксперта, в определении верно отмечено, что данные способы правового реагирования направлены на обеспечение по существу одного экономического интереса – восстановления имущественной сферы должника до прежнего состояния.
Ксения Пантелеева указала: в данной ситуации Суд верно констатировал, что применение мер ответственности к контролирующему должника лицу и способ защиты в виде реституции не являются альтернативой для общества-банкрота. Эксперт согласна с тем, что реализация интереса должника по восстановлению нарушенной оспоренной сделкой имущественной сферы не должна приводить к возникновению на его стороне неосновательного обогащения. Однако, заметила она, ВС пошел дальше и квалифицировал возникшие из разных правовых оснований отношения как солидарные обязательства. «Представляется, что с точки зрения доктрины права данное толкование судом возникших правоотношений идет contra legem, но по существу направлено на обеспечение баланса экономических интересов банкротов и их КДЛ, поскольку исключает двойное взыскание реального ущерба, позволяя уменьшать размер ответственности КДЛ по оспоренной сделке исходя из уже примененного к банкроту и его контрагенту по такой сделке способа защиты в виде реституции. Указанная позиция ВС с политико-правовой точки зрения может быть оценена как правильная, но с точки зрения доктрины права вряд ли целесообразно создавать солидарность обязательств там, где она объективно невозможна. В данной ситуации размер убытков с КДЛ можно было бы пересмотреть исходя из норм о недопустимости неосновательного обогащения, о чем сделал оговорку ВС в тексте определения», – полагает эксперт.
