20 июня Министерство юстиции сообщило о подготовке проекта приказа об изменениях в Требования к форме, порядку оформления и направления адвокатского запроса. Поправки подготовлены во исполнение Решения Верховного Суда РФ от 24 мая 2017 г. № АКПИ17-103.
Как ранее писала «АГ», 24 мая Верховный Суд РФ вынес решение по административному иску адвокатов Андрея Николаева и Ивана Павлова к Министерству юстиции РФ, в котором они просили признать частично не действующими подп. 5, 11 и 12 п. 5 Требований к форме, порядку оформления и направления адвокатского запроса, утвержденных Приказом Минюста России от 14 декабря 2016 г. № 288, а также разделы рекомендуемого образца адвокатского запроса, утвержденного Приложением № 1 к Требованиям.
По мнению истцов, приказ обязывает адвоката приводить в запросе обоснование получения запрашиваемых сведений и раскрывать данные его доверителя при направлении запроса, не позволяя получить согласие доверителя на это, что противоречит как Закону об адвокатской деятельности (и может привести к привлечению адвоката к дисциплинарной ответственности), так и Закону о персональных данных.
Минюст России в свою очередь заявлял, что приказ соответствует Закону об адвокатской деятельности и его требованиям о соблюдении адвокатской тайны, а также иным актам большей юридической силы и не обязывает указывать в запросе его обоснование. Федеральная палата адвокатов РФ, привлеченная к участию в деле в качестве заинтересованного лица, указала, что Требования не противоречат актам большей юридической силы. Аналогичную позицию в ВС РФ направили и органы госвласти, с которыми были согласованы Требования.
В мотивированном решении ВС РФ указал, что предписания подп. 11 п. 5 Требований в той части, в которой они возлагают на адвоката обязанность во всех случаях в адвокатском запросе указывать Ф.И.О. физического лица, в чьих интересах действует адвокат, не соответствуют федеральному закону. В остальной части положения данного пункта не содержат противоречий актам большей юридической силы.
«В тех случаях, когда адвокат участвует в конституционном, гражданском, арбитражном, уголовном или административном судопроизводстве, а также по делам об административных правонарушениях, наличие в запросе данных о номере дела и процессуальном положении лица, в чьих интересах действует адвокат, без указания его персональной информации: фамилии, имени и отчества физического лица, не позволяет установить субъекта персональных данных, а именно индивидуализировать личность доверителя», – указал ВС РФ.
По поводу подп. 12 п. 5 Требований, которым установлено, что адвокат обязан при необходимости приводить обоснование получения запрашиваемых сведений, ВС РФ указал, что данное положение не соответствует Федеральному закону № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», в ч. 5 ст. 8 которого закреплено, что лицо, желающее получить доступ к информации государственных органов и органов местного самоуправления, не обязано обосновывать необходимость ее получения.
Кроме того, Суд отметил, что данное положение Требований также вызывает неоднозначное толкование и трудности в его применении, поскольку не позволяет ясно определить, кем устанавливается необходимость такого обоснования – адвокатом, оформляющим запрос, либо лицом, в адрес которого он направляется, что свидетельствует о правовой неопределенности оспариваемой нормы.
Доводы административных истцов о том, что Минюст России при издании Приказа об утверждении Требований превысил свои полномочия, утвердив не только форму адвокатского запроса, но и его содержание, а также не согласовал все положения Требований с заинтересованными органами государственной власти, ВС РФ посчитал несостоятельными.
В остальной части в удовлетворении административного иска было отказано. Административные истцы не согласились с таким исходом спора и обжаловали решение, настаивая на удовлетворении их требования в полном объеме. Однако 23 ноября вторая инстанция не согласилась с их доводами и оставила в силе ранее вынесенный судебный акт.
Согласно подготовленному Минюстом проекту изменений, в подп. 11 п. 5 Требований в части, касающейся указания о том, что адвокатский запрос должен содержать Ф.И.О. физического лица, в чьих интересах действует адвокат, предлагается уточнить, что это следует делать «в случае его согласия на указание этих данных, если иное не установлено законодательством Российской Федерации о персональных данных».
Подпункт 12 п. 5 Требований предлагается изложить в следующей редакции: «указание на запрашиваемые сведения, в том числе содержащиеся в справках, характеристиках и иных документах», т.е. из него исключено указание о том, что при необходимости адвокат прикладывает обоснование получения запрашиваемых им сведений.
По мнению Минюста, с учетом данных изменений требования к форме и порядку оформления адвокатского запроса упрощаются.
Говоря о решении Верховного Суда, Иван Павлов отметил, что требования, изложенные им и его коллегой в административном иске, были удовлетворены лишь частично. «Кое в чем нам отказали. На мой взгляд, под адвокатскую тайну подпадают не только отношения адвокатов с физическими лицами, но и с юридическими тоже, но суд решил защитить право граждан на конфиденциальность обращения к адвокатам, а организации оставить в этой части без защиты», – объяснил он.
Между тем адвокат положительно оценил позицию ВС, согласно которой адвокаты не обязаны обосновывать необходимость получения этой информации. «Это уж точно охраняется адвокатской тайной», – подчеркнул он.
Иван Павлов отметил, что Министерство юстиции выполнило решение Суда совершенно буквально. «Сказано было, что признаются незаконными конкретные положения, касающиеся физлиц, – они именно так и прописали. Сказано было, что фраза, обязывающая адвокатов в отдельных случаях обосновывать необходимость получения ими информации, незаконна, – они ее просто удалили. Не больше и не меньше того, что сказал Верховный Суд», – объяснил он, заметив, однако, что и не ожидал от ведомства поправок, расширяющих решение Суда.
Комментируя проект изменений, предложенный Минюстом, Иван Павлов выразил опасение, что итоговый текст приказа будет содержать в себе угрозу разглашения адвокатской тайны. «Адвоката заставляют раскрывать имя своего доверителя, даже если он еще не ведет дело, а к нему только обратились за консультацией, и для того, чтобы дать профессиональный совет, адвокату необходимо собрать определенные справки, сделать соответствующие запросы. Я не вижу никакой социально или государственно значимой цели, которая обосновывает такую обязанность адвоката», – подчеркнул он.
В свою очередь исполнительный вице-президент ФПА РФ Андрей Сучков считает, что, несмотря на заявление Минюста, вряд ли можно говорить о каких-то реально положительных изменениях в порядке составления и форме адвокатского запроса.
Говоря об изменении подп. 12 п. 5 Требований, он отметил, что не уверен в том, что исключение из приказа диспозитивной нормы, исполнение которой отдано исключительно на усмотрение адвоката, можно расценить как достижение. «Следует признать, что обоснование запрашиваемых сведений (повторюсь – диспозитивное правило) – очень удобный инструмент, когда у адвоката существует неопределенность, какие именно сведения и в какой именно форме находятся у адресата адвокатского запроса», – отметил Андрей Сучков. Он добавил, что после исключения данной нормы из текста приказа остается уповать, что диспозитивность в этом вопросе все же останется и ничего кардинально не поменялось.
По поводу второй поправки исполнительный вице-президент ФПА высказался, что она вносит неопределенность в порядок оформления адвокатского запроса и также не может быть оценена положительно. «Поправки в этой части сформировали весьма странное правило, которое вряд ли будет иметь практическое применение: представительство лица перед третьими лицами без указания представляемого. Практическая бессмыслица этой новеллы особенно явно проявляется в адвокатском запросе как в средстве получения информации», – пояснил он. Впрочем, Андрей Сучков согласился, что новая редакция приказа в этой части допускает возможность прежнего режима работы с адвокатским запросом.
