Новая доказательственная презумпция

НОВАЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННАЯ ПРЕЗУМПЦИЯ

Добросовестность и стандарты доказывания в свете постановления КС РФ от 27 октября 2015 г. № 28-П

Отечественное процессуальное законодательство весьма расплывчато в вопросах оценки доказательств. Статья 67 ГПК РФ и ст. 71 АПК РФ помимо нескольких вспомогательных норм о порядке оценки письменных доказательств и отражения результатов такой оценки в тексте судебного акта содержат только одно традиционное для континентальной правовой семьи базовое правило: свободная оценка доказательств судом по внутреннему убеждению. Абстрактный и субъективный характер этого правила зачастую делает результаты разрешения споров непредсказуемыми: любому практикующему юристу известны примеры самой неожиданной для сторон оценки доказательств судом. Учитывая вышеизложенное, огромное значение приобретают правовые позиции высших судебных инстанций по вопросам доказывания.

Как отмечается в литературе, правило об оценке доказательств по внутреннему убеждению в сочетании с правилами о распределении бремени доказывания воспринимается судами как обязывающее их к полной уверенности в доказанности фактов дела, достижение каковой подчас становится для добросовестных истцов непосильной задачей.

В решениях ВС РФ, ВАС РФ и КС РФ формируются доказательственные презумпции, распространение которых в практике нижестоящих судов весьма желательно как с точки зрения правовой определенности и предсказуемости правовых споров, так и с точки зрения справедливости.

Влияние добросовестности сторон на оценку доказательств
Среди правовых позиций судов в области доказательственного права особый интерес представляет вопрос о влиянии добросовестности сторон на оценку судом доказательств по делу, который в последние годы неоднократно становился предметом рассмотрения ВАС РФ. При выработке доказательственных презумпций высшие судебные инстанции фактически сужают сферу применения правила о свободной оценке доказательств и перераспределяют бремя доказывания между сторонами исходя из их добросовестности в конкретных категориях дел. Широкую известность получили правовые позиции Президиума ВАС, изложенные в постановлениях от 20 марта 2012 г. № 14989/11 (дело ОАО «Система») и от 6 марта 2012 г. № 12505/11 (дело ОАО «Кировский завод»).

В деле «Системы» Президиум ВАС РФ допустил возможность переноса на ответчика бремени доказывания определенных фактов, если суд установил, что ответчик действовал недобросовестно, а доказательства этих фактов могут иметься у ответчика.

В постановлении по делу «Кировского завода» Президиум ВАС РФ признал недобросовестным процессуальным поведением отказ ответчика раскрыть находящиеся в его распоряжении доказательства, что при условии предъявления истцом «серьезных доказательств и убедительных аргументов» в поддержку исковых требований влечет перенос на ответчика бремени доказывания обратного и признание доказанными фактов в интерпретации истца при невыполнении этого бремени ответчиком.

Опубликованное 27 октября 2015 г. постановление Конституционного Суда РФ № 28-П по делу о проверке конституционности п. 1 ст. 836 ГК РФ, устанавливающего обязательные требования к форме договора банковского вклада, также обращается к данной проблематике. Рассмотрим его подробнее.

Фактические обстоятельства и позиция судов
Вкладчики ряда банков (в постановлении упоминаются банк «Первомайский» и «Мастер-банк») заключали договоры банковского вклада на крупные суммы на весьма выгодных для них условиях. При этом оформляемые в удостоверение вкладов документы отличались от обычно применяемых типовых форм: в частности, отметки о внесении вкладов делались в текстах самих договоров, а особых документов об этом не выдавалось.

Впоследствии данные банки были признаны банкротами, а Агентство страхования вкладов, действуя в качестве конкурсного управляющего, отказало в возврате вкладов со ссылкой на то, что договоры были подписаны неуполномоченным лицом, а доказательства, подтверждающие фактическое внесение денежных средств в кассу банков, в том числе внутренние записи банка, отсутствуют.

Суды общей юрисдикции и арбитражные суды отказали вкладчикам в удовлетворении их требований на основании п. 1 ст. 836 ГК РФ, устанавливающей обязательные требования к форме договора банковского вклада: внесение вклада должно удостоверяться выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота. Несоблюдение этого требования, по мнению судов, повлекло ничтожность заключенных договоров, а отсутствие иных доказательств внесения денежных средств – невозможность их возврата.

Артём БЕРЛИН,
юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры»

Полный текст комментария читайте в печатной версии «АГ» № 1 за 2016 г.