В июне в «АГ» был опубликован материал адвокатов Сергея Ахундзянова и Екатерины Смирновой на тему «Системные проблемы правосудия и пути их решения», в котором сообщалось о начале реализации адвокатами-экспертами, работающими в рамках института бизнес-омбудсмена на условиях pro bono, проекта по решению системных проблем, связанных с нарушением конституционных принципов состязательности и равноправия сторон в уголовном судопроизводстве.
Одним из важных направлений этой работы является составление открытого списка предложений для внесения изменений и дополнений в законодательство, которые в последующем могут быть использованы субъектами законодательной инициативы в законотворческой и иной работе по защите прав не только предпринимателей, но и остальных граждан.
Вопросы реализации конституционных принципов, касающихся права на защиту, состязательности и равноправия сторон при осуществлении судопроизводства, а также расширения и соблюдения профессиональных прав адвокатов, требуют, на мой взгляд, особого внимания. Согласно ч. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый в случае спора, затрагивающего его гражданские права и обязанности, или при предъявлении ему обвинения в совершении преступления имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Таким образом, Конвенция обязывает национальные власти обеспечивать состязательность судебного разбирательства. Это подкрепляется обширной и последовательной практикой Европейского Суда по правам человека.
Вместе с тем в российском законодательстве имеются пробелы, препятствующие реализации в полной мере принципов состязательности и равноправия сторон судопроизводства. В частности, как следует из анализа отечественного законодательства, а также практики ЕСПЧ, роли эксперта и специалиста в процессуальных действиях не идентичны.
Российское законодательство предоставляет больше правомочий экспертам, которые могут проводить исследования по сложным вопросам, возникающим в ходе расследования обстоятельств дела. В отличие от них, специалисты не имеют прямого доступа к материалам уголовного дела, что серьезно ограничивает их возможности. Сторона защиты также не всегда имеет возможность снабдить специалиста необходимыми материалами (например, вещественными доказательствами).
Согласно УПК экспертизу вправе назначить следователь (ст. 195) или суд (ст. 283). При этом суд не обязан вызывать эксперта для допроса в судебном заседании (ст. 282 УПК), что затрудняет стороне защиты возможность эффективно оспаривать выводы, изложенные в экспертном заключении (в том числе посредством прямого допроса эксперта с участием специалиста, приглашенного защитой). Данный пробел создает дисбаланс в пользу стороны обвинения, нарушает принцип состязательности.
Примечательно, что ЕСПЧ неоднократно обращал внимание российских властей на данные проблемы. Так, в Постановлении по делу «Ходорковский и Лебедев против России» Европейский Суд указал, что согласно УПК в его узком толковании только сторона обвинения или суды имели право получать экспертные заключения (см. § 401 и 409 постановления).
Действительно, теоретически защита могла оспорить экспертное заключение, представленное стороной обвинения, и просить суд назначить повторную экспертизу. В то же время для ее назначения защите требовалось убедить суд, что заключение, представленное прокуратурой, было неполным или имело недостатки. Европейский Суд также учел, что защита не могла вызвать в судебное заседание экспертов, которые готовили заключения по запросу прокуратуры, и «поставить под сомнение достоверность данных документов». Этот факт повлек отдельный вывод Суда о нарушении подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции.
Кроме того, ЕСПЧ отдельно подчеркнул, что «оспаривание заключения эксперта в отсутствие помощи другого эксперта в соответствующей сфере может быть затруднительным. Таким образом, одно лишь право стороны защиты просить суд о назначении другой экспертизы не является достаточным. Чтобы реализовать это право эффективно, сторона защиты должна иметь возможность представить собственные “экспертные доказательства”» (п. 731 постановления).
В Постановлении по делу «Матыцина против России» ЕСПЧ подчеркнул, что экспертные доказательства сыграли ключевую роль в версии обвинения. Главный эксперт со стороны обвинения ни разу не была допрошена защитой. Вместе с тем сторона защиты не участвовала в процессе получения заключений экспертов на стадии расследования. Обвинение и суд отказали защите в проведении дополнительной экспертизы вопреки мнению двух специалистов, допрошенных в ходе судебного разбирательства, и вопреки позиции суда, выраженной в ходе первого процесса. Наконец, защита практически не имела возможности оспорить эти заключения, используя собственные контрдоказательства, а могла только обратиться за помощью специалистов, чей статус, по мнению Европейского Суда, ниже, чем у экспертов. Кроме того, защите было отказано в приобщении к делу письменных заключений специалистов в суде, в то время как обвинение и суд опирались на письменные заключения экспертов, собранные следователем на стадии расследования (§ 194–195 постановления).
В Постановлении по делу «Евстратьев против России» Европейский Суд отметил, что заявитель пытался оспорить заключения судебно-медицинской экспертизы, которые были представлены обвинением и составляли неотъемлемую часть доказательств, на которых был основан приговор суда. Разумеется, защита могла попросить суд назначить новую экспертизу по соответствующим вопросам. Однако, как было установлено в деле «Ходорковский и Лебедев против России», для получения повторной экспертизы защита должна была убедить суд, что отчеты, представленные обвинением, были неполными или неполноценными (§ 730). Европейский Суд отметил, что председательствующий судья отказался вызвать на допрос судмедэкспертов, в результате чего заявитель жалобы не смог встретиться с ними, чтобы задать вопросы (п. 22 постановления). Что касается оспаривания выводов экспертов, которые были обобщены в отчетах, представленных обвинением, ЕСПЧ, как и в Постановлении по делу «Ходорковский и Лебедев против России», подчеркнул, что оспорить отчет эксперта без помощи другого эксперта в соответствующей области может быть сложно. Соответственно, для эффективной реализации права на справедливое судебное разбирательство защита должна была иметь возможность представить собственные «экспертные доказательства» (п. 23 постановления). Таким образом, заключил Суд, принятие и оценка национальными судами доказательств по делу заявителя создали дисбаланс позиций защиты и обвинения, тем самым нарушив равенство сторон. Соответственно, п. 1 и 3 (d) ст. 6 Конвенции нарушен.
Приведенные примеры из практики ЕСПЧ указывают на системные проблемы российского законодательства и необходимость его корректировки. В связи с этим представляется целесообразным внести в УПК изменения, которые позволят устранить дисбаланс правомочий эксперта и специалиста в ходе судопроизводства.
В частности, ч. 1 ст. 58 может быть изложена следующим образом: «Специалист – лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном настоящим Кодексом, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, проведения исследования и дачи заключения, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию».
Часть 3 ст. 58 целесообразно дополнить п. 5–8, а именно:
5) знакомиться с материалами уголовного дела, относящимися к предмету исследования;
6) ходатайствовать о представлении ему дополнительных материалов, необходимых для дачи заключения;
7) участвовать с разрешения дознавателя, следователя и суда в процессуальных действиях и задавать вопросы, относящиеся к предмету исследования;
8) давать заключение в пределах своей компетенции, в том числе по вопросам, хотя и не поставленным перед ним сторонами, но имеющим отношение к предмету исследования.
Часть 3 ст. 80 УПК предлагается изложить в следующей редакции: «Заключение специалиста – представленные в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед специалистом сторонами. Заключение специалиста должно соответствовать требованиям, указанным в ст. 204 УПК РФ», а ч. 4 так: «Показания специалиста – сведения, сообщенные им на допросе, проведенном после получения его заключения, в целях разъяснения или уточнения данного заключения в соответствии с требованиями ст. 53, 168 и 271 настоящего Кодекса».
Часть 1 ст. 282 УПК может быть изложена в следующей редакции: «По ходатайству сторон суд обязан вызвать для допроса эксперта, давшего заключение в ходе предварительного расследования, для разъяснения или дополнения данного им заключения. Суд вправе вызвать для допроса указанного эксперта по собственной инициативе».
Полагаю, указанные изменения помогут обеспечить участникам судебного процесса равные возможности по представлению доказательств.
Эти и другие вопросы будут обсуждаться в ходе круглого стола на тему «Реализация равноправия и состязательности сторон при проведении судебных экспертиз в уголовном судопроизводстве по делам в отношении предпринимателей», который состоится 10 ноября.
