Экспертиза «по принципу усмотрения»

Поводом для этой заметки послужил случай из практики, который в очередной раз заставил задуматься о роли медицинской экспертизы в судебном процессе.

Не секрет, что за последние десятилетия качество медицинских экспертиз снизилось. Это признают и Генпрокурор, и авторитетные ученые в области судебной медицины, которые, публикуя результаты своих исследований, отмечают наличие дефектов разной степени значимости практически в 90% экспертных актов и заключений¹.

Рассмотрим, как ошибочные выводы в заключении эксперта связаны с нормативным правовым актом, регулирующим проведение экспертизы, – в частности, с Медицинскими критериями определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденными Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24 апреля 2008 г. № 194н (далее – Медицинские критерии).

Вот пример из моей практики. В результате наезда легкового автомобиля на пешехода тот получил травму грудной клетки и левого коленного сустава. Судмедэкспертиза сделала заключение о наличии закрытого перелома ребра без смещений отломков, закрытого перелома наружного мыщелка левой большеберцовой кости, а также ссадины и кровоподтека в области правого коленного сустава.

Всего по делу были проведены три медицинские экспертизы, выводы которых оказались противоречивыми. Общим в них было одно: эксперты отнесли закрытый перелом наружного мыщелка большеберцовой кости к повреждению, причинившему тяжкий вред здоровью, по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности более чем на треть. При этом они не сослались на конкретный пункт Медицинских критериев.

Отсутствие логичного обоснования вывода о степени тяжести вреда здоровью заставило специалиста и адвоката, участвовавших в судебном следствии, внимательно изучить Правила определения тяжести вреда, причиненного здоровью человека (утверждены Постановлением Правительства РФ от 17 августа 2007 г. № 522, далее – Правила) и Медицинские критерии.

В обоих названных документах под вредом, причиненным здоровью человека, понимается нарушение анатомической целостности и физиологической функции органов и тканей человека в результате воздействия физических, химических, биологических и психических факторов внешней среды. Подчеркну, что исследованию в рамках судмедэкспертизы в соответствии с этим определением подлежат нарушения не только анатомической целостности, но и физиологической функции.

В Медицинских критериях указано, в частности, что вред, причиненный здоровью человека, определяется в зависимости от степени тяжести (тяжкий, средней тяжести, легкий) на основании квалифицирующих признаков, предусмотренных п. 4 Правил, и в соответствии с Медицинскими критериями.

Согласно п. 4 Правил квалифицирующими признаками тяжкого вреда являются:

• вред, опасный для жизни;
• потеря зрения, речи, слуха либо какого-либо органа или утрата органом его функций;
• прерывание беременности;
• психическое расстройство;
• заболевание наркоманией либо токсикоманией;
• неизгладимое обезображивание лица;
• значительная стойкая утрата общей трудоспособности не менее чем на одну треть;
• полная утрата профессиональной трудоспособности.

В нашем случае эксперты руководствовались квалифицирующим признаком «значительная стойкая утрата общей трудоспособности не менее чем на одну треть».

В п. 6.11 Медицинских критериев указано, что «к тяжкому вреду здоровья, вызывающему значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть, независимо от исхода и оказания (неоказания) медицинской помощи, относят следующие повреждения:… в том числе открытый или закрытый перелом костей, составляющих коленный сустав, за исключением надколенника».

Хотелось бы обратить внимание на противоречие основного посыла – «независимо от исхода и оказания медицинской помощи», – при определении вреда здоровью, содержащегося в Медицинских критериях. Ведь и в Правилах, и в Медицинских критериях четко указано на необходимость обязательного исследования не только нарушения анатомической целостности, но и физиологической функции. Это, безусловно, правильный подход, так как на практике те или иные повреждения нередко заканчиваются заживлением без медицинского вмешательства, но степень восстановления нарушенной функции при этом может разительно отличаться – от инвалидизации с полной потерей трудоспособности до незначительных функциональных нарушений, иногда даже незаметных неспециалисту в области медицины.

В этой части положения Медицинских критериев позволяют, на мой взгляд, использовать в экспертной практике сослагательное наклонение, что недопустимо. Как можно категорично оценивать то, что может случиться, но еще не произошло? Исходя из этого, можно констатировать, что в Медицинских критериях есть положения, позволяющие экспертам формулировать выводы без достаточного обоснования по принципу усмотрения и принимать за основу толкования терминов вне рамок нормативного правового акта.

Перейдем к конкретному повреждению (в нашем случае это закрытый перелом наружного мыщелка левой большеберцовой кости), названному в п. 6.11.7 «Открытый или закрытый перелом костей, составляющих коленный сустав, за исключением надколенника» Медицинских критериев). Отсутствие в указанном пункте перечисления конкретных переломов конкретных костей делает возможной его различную трактовку на практике.

Так, в комментариях к Правилам и Медицинским критериям авторы необоснованно, на мой взгляд, разъясняют², что под переломом костей, составляющих коленный сустав, за исключением надколенника, надо понимать перелом хотя бы одной из таких костей, причем никак это логически не обосновывают. Думается, что смысл п. 6.11.7 следует понимать как перелом не менее двух костей, составляющих коленный сустав, – т.е. переломы бедренной и большеберцовой костей. Аналогично сформулирован и п. 6.11.2 «Открытый или закрытый перелом костей, составляющих локтевой сустав» Медицинских критериев.

В тех случаях, когда к тяжкому вреду здоровью приводит даже один перелом одной из костей или хрящей, формирующих сложное анатомическое образование, в Медицинских критериях четко перечислены соответствующие повреждения – например, в п. 6.1.5 «Перелом хрящей гортани: щитовидного или перстневидного, или черпаловидного, или надгортанного, или рожковидного, или трахеальных хрящей» или п. 6.11.1 «Открытый или закрытый перелом плечевой кости: внутрисуставной (головки плеча) или околосуставной (анатомической шейки, под- и чрезбугорковый), или хирургической шейки, или диафиза плечевой кости».

Полагаю, что при переломе одной из костей, составляющих коленный сустав, необходимо руководствоваться другим квалифицирующим признаком – длительность расстройства здоровья. Если нарушенная функция не исследована, то эксперт должен принимать во внимание п. 27 Медицинских критериев и указать на невозможность определения степени тяжести вреда здоровью с использованием такого квалифицирующего признака, как значительная стойкая утрата общей трудоспособности более чем на одну треть.

В заключение отмечу, что, проводя судебно-медицинские экспертизы с целью определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, эксперты вынуждены руководствоваться неверным императивом определять тяжесть вреда до исхода посттравматического состояния, что, безусловно, в ряде случаев приводит к необъективной оценке тяжести вреда здоровью. Медицинские критерии содержат положения, позволяющие экспертам формулировать выводы без достаточного обоснования – по принципу усмотрения, – и принимать за основу толкование терминов вне рамок нормативного правового акта.

В связи с этим считаю необходимым внести в Медицинские критерии изменения, предусматривающие формулировки, исключающие двойное толкование, и устранить таким образом противоречие, допускающее оценку степени тяжести вреда здоровью по квалифицирующему признаку «значительная стойкая утрата общей трудоспособности более чем на одну треть» без исследования нарушенной функции органа или системы.