27 марта Конституционный Суд вынес Определение № 602-О по жалобе на неконституционность ст. 8 Закона г. Москвы о погребении и похоронном деле в г. Москве и отдельных положений Правил работы кладбищ и крематориев г. Москвы, порядка их содержания.
Ранее Марина Иванова обратилась в суд с иском к гражданке Л. и ее сыну М., а также к ГБУ «Ритуал». Она, в частности, просила признать незаконной выдачу разрешения на захоронение гражданина А. – отца М. на участке кладбища, на котором расположены две могилы родственников Марины Ивановой и ответчиков. Суд отказал в удовлетворении иска со ссылкой на то, что лицом, ответственным за захоронение, в отношении обеих могил являлась Л., впоследствии с ее согласия М. переоформил на себя документы лица, ответственного за захоронение, в отношении одной из могил. В связи с этим суд счел, что у ГБУ «Ритуал» отсутствовали основания для отказа М. в выдаче разрешения на захоронение А. на конкретном участке кладбища. Это решение устояло в вышестоящих инстанциях.
В жалобе в Конституционный Суд Марина Иванова отметила, что ст. 8 Закона о погребении и похоронном деле в Москве и отдельные положения Правил работы кладбищ и крематориев Москвы, порядка их содержания противоречат Конституции РФ в той мере, в какой они в контексте правоприменительной практики наделяют лицо, ответственное за захоронение, неограниченным правом решать, кто будет захоронен в родственную могилу, и позволяют осуществлять захоронение в родственную могилу лиц, не имеющих родственных связей с ранее в ней захороненными.
Изучив доводы заявительницы, Конституционный Суд отказался принимать к рассмотрению ее жалобу. При этом он напомнил, что право человека быть погребенным после смерти исходя из его волеизъявления, с соблюдением обычаев и традиций, религиозных обрядов, а равно право на достойное отношение к его телу (праху) и право родственников умершего осуществить его погребение с учетом его волеизъявления и их пожеланий вытекают из Конституции РФ. При этом соответствующая сфера непосредственно связана с обеспечением общественного порядка и безопасности, с санитарно-эпидемиологическим благополучием населения. Законодательное регулирование правоотношений, возникающих в связи с погребением умершего, как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов РФ содержит механизм государственного контроля за соблюдением введенных в этих целях публичных требований.
Согласно Закону о погребении, волеизъявление лица о достойном отношении к его телу после смерти – это пожелание, выраженное в устной форме в присутствии свидетелей или в письменной форме, о разрешении ряда действий с его телом после смерти, в том числе пожелание быть погребенным на том или ином месте, по тем или иным обычаям или традициям, рядом с теми или иными ранее умершими. При отсутствии такого волеизъявления умершего право на разрешение соответствующих действий имеют супруг, близкие родственники, иные родственники либо законный представитель умершего, а при отсутствии таковых иные лица, взявшие на себя обязанность осуществить погребение умершего.
При этом лицу, взявшему на себя обязанность осуществить погребение, погребение на указанном в волеизъявлении умершего месте, рядом с ранее умершими гарантируется при наличии на этом месте свободного участка земли или могилы ранее умершего близкого родственника либо ранее умершего супруга. В иных случаях возможность погребения на выбранном месте определяется специализированной службой по вопросам похоронного дела с учетом места смерти, наличия на этом месте свободного участка земли и с учетом заслуг умершего перед обществом и государством.
В связи с этим ст. 8 Закона о погребении и похоронном деле в Москве устанавливает, кто может выступать лицом, занимающимся организацией погребения, в том числе вводит очередность привлечения родственников умершего к организации его погребения, определяет права и обязанности такого лица, включая принятие ответственности за место захоронения. В свою очередь, положения Правил работы кладбищ и крематориев Москвы раскрывают используемые в них понятия, в том числе родственного захоронения и удостоверения на захоронение, которое выдается лицу, ответственному за захоронение, а также предусматривают захоронение на свободном месте родственного участка с разрешения администрации кладбища по письменному заявлению лиц, ответственных за захоронения, находящиеся на этом участке и пр.
При этом согласно п. 2.14 Правил ответственному за захоронение лицу предоставляется право принимать решения о том, кто в дальнейшем будет погребен на этом участке, если лицо является супругом или близким родственником умершего, – дети, родители, усыновленные, усыновители, полнородные и неполнородные братья и сестры, внуки, дедушка, бабушка. Если же ответственное за захоронение лицо не является супругом или близким родственником умершего, то решение о дальнейших захоронениях на городских кладбищах принимается на основе заявления лица, ответственного за захоронение, с учетом предыдущих захоронений, архивных данных по степени родства к захороненным комиссией ГБУ «Ритуал».
Таким образом, заключил КС, оспариваемое регулирование, будучи направленным на защиту прав граждан при осуществлении погребения, на упорядочение возникающих в связи с погребением правоотношений, на обеспечение общественного порядка и на соблюдение санитарно-эпидемиологических требований применительно к конкретному месту погребения, само по себе не может рассматриваться как нарушающее конституционные права заявительницы в указанном ею аспекте. Оценка же правильности применения судами норм права с учетом фактических обстоятельств конкретного дела и соответственно – правомерности и обоснованности судебных актов, на чем фактически настаивает Марина Иванова, не входит в компетенцию КС РФ.
Член АП Московской области Сергей Макаров полагает, что это определение КС РФ примечательно тем, что в нем Суд фактически соотносил два частноправовых направления правового регулирования – коллективное (семейно-родственное) и индивидуальное – и отдал приоритет индивидуальному. «Как мне представляется, этот приоритет основан на комплексном систематическом толковании норм федерального и регионального законодательства о погребении и похоронном деле, основополагающей единицей которого является индивидуальное захоронение, а не семейное захоронение или семейный склеп. Соответственно, законодательство, предусматривая назначение лица, ответственного за захоронение, наряду с обязанностями наделяет его и правом по своему усмотрению самому захоранивать любых умерших людей или давать согласие на захоронение любых людей, независимо от наличия родства с ранее захороненными там людьми, что полностью соответствует действующему законодательству – что и стало причиной обращения заявительницы в КС РФ. Вместе с тем полагаю, что принятие лицами, ответственными за захоронения, этих решений должно осуществляться с большей социально значимой ответственностью и с нравственной точки зрения весьма желательно хоронить родственников тех, кто там уже захоронен. Убежден, что именно такой подход будет максимально соответствовать традиционным российским духовно-нравственным ценностям, Основы государственной политики по сохранению и укреплению которых были утверждены Указом Президента России от 9 ноября 2022 г. № 809», – полагает он.
Адвокат Людмила Устюжанина выразила согласие с позицией Конституционного Суда. «Раз умерший, при жизни, не выразил волеизъявление, где он желает быть похороненным, то принять это решение имеет право его близкий родственник, к таковым в рассматриваемом случае относится сын. Сын, являясь лицом, ответственным за захоронение в родственной могиле, распорядился захоронить отца в месте захоронения его родных, что не противоречит Закону о погребении и похоронном деле». В этой ситуации ГБУ “Ритуал” законно разрешило осуществить такое захоронение. Доводы истца, что умерший не является родственником лиц, захороненных ранее на этом участке, не имеют правового значения, и такого запрета законом не предусмотрено», – заключила она.
