Если адвокат «взялся за гуж», он не может отказаться от защиты

В свете последних событий (убийство девятилетней Лизы Киселёвой в г. Саратове) среди широкой общественности буквально в геометрической прогрессии нарастает морально-нравственный диссонанс. В соцсетях активно обсуждают личностные качества подозреваемого в убийстве Михаила Туватина, а в СМИ практически ежедневно публикуют новые подробности обстоятельств дела.

В частности, в информационном пространстве появляются яркие заголовки: «Адвокаты Саратова не хотят защищать обвиняемого в убийстве ребенка», «Адвокаты и омбудсмен не хотят защищать саратовского детоубийцу» и пр.

В целом смысловое содержание совокупности всех стилистических приемов, использованных авторами подобных публикаций, поддается некоторым объяснениям. Дело в том, что общественное сознание располагает определенными знаниями об этике и нравственности, но все же превалирующее большинство индивидуумов отождествляют профессиональные задачи с обыденными представлениями о совести и морали.

В правовой системе координат существует четкая градация между морально-этическими факторами и профессиональными обязанностями в случае, если они вступают в противоречие.

Долг навсегда

Защитник не может отказаться от принятой на себя процессуальной роли в силу закона. Подобные действия являются серьезным дисциплинарным проступком, который может повлечь лишение адвокатского статуса.

Безусловно, в жизненных реалиях встречаются случаи, когда защитник по морально-этическим убеждениям не желает представлять интересы подозреваемого или обвиняемого.

Например, в процессе защиты обвиняемого в совершении убийства обнаружение других эпизодов преступной деятельности может повлечь изменение обвинения. Для защитника как участника уголовного судопроизводства указанное изменение обвинения может стать неожиданным, а как для человека – оказаться крайне омерзительным – то есть, полагаю, примерно таким же, как для Уполномоченного по правам человека, назвавшего обвиняемого «мутантом»¹. Такие «неожиданности» создают объективные трудности в реализации заранее спланированной тактики защиты, формируют предпосылки внутриличностного конфликта, базирующегося на противодействии морально-этических принципов и успешного осуществления процессуальной функции защиты.

Думается, что адвокат как гражданин не может не осуждать нарушителя закона. В подобных случаях очень сложно строить отношения с подзащитным, особенно когда он сообщает адвокату, что действительно совершил преступление.

Тем не менее адвокат не вправе отказаться от защиты доверителя в одностороннем порядке, несмотря на внутренний морально-этический конфликт. Это связано с публично-правовым характером деятельности адвоката-защитника, а также с непосредственной обязанностью, которая, в свою очередь, обусловлена законом.

Оказание адвокатом юридической помощи является публично значимой целью. В то же время приоритетная задача защитника – не оценка законности действий доверителя, а представление его законных интересов.

Что делать?

В обсуждаемом случае, думается, уместно отметить возможность разрешения сложившейся ситуации путем проявления защитником целенаправленной активности для преодоления противоречий. Она может выражаться, в частности, в установлении договоренности с подзащитным о письменном добровольном отказе последнего от оказания юридической помощи этим защитником.

Вариантов, на мой взгляд, два. Первый – договориться с подзащитным о его письменном отказе от защитника. Второй – и тут вспоминается известный мне случай, когда договориться с подзащитным о том, чтобы он сам написал отказ, не получилось, – добиться предоставления второго адвоката по назначению. Так, совет адвокатской палаты одного из регионов пошел навстречу женщине-адвокату, которая в силу внутреннего конфликта не могла далее защищать обвиняемого в совершении омерзительных для нее как для матери нескольких детей преступлений против половой неприкосновенности в отношении несовершеннолетних. Советом палаты было принято решение предоставить второго защитника по назначению, который фактически и защищал обвиняемого, а первый защитник по назначению оставался в деле формально и не подавал заявление на оплату оказанной им юридической помощи за счет федерального бюджета.

Подобный механизм разрешения проблем морально-этического характера в деятельности защитника гарантирует обеспечение конституционного права на защиту: новый вступивший в дело адвокат будет изначально учитывать специфику обстоятельств дела, при этом объективно оценивая перспективы возможностей защиты.

Если же никто из адвокатов не соглашается принимать на себя защиту по назначению, это проблема адвокатской палаты субъекта. Существуют списки и график участия адвокатов в защите по назначению, и адвокаты, которые ранее письменно изъявили свое желание состоять в них, обязаны исполнять данную функцию. Несмотря на возникшие сложности в АП Саратовской области², полагаю, что в подобных ситуациях следует обращаться к традиционным методам разрешения профессиональных трудностей.

О качестве защиты по назначению, когда обвиняемый – маньяк

Высказываются разные мнения о качестве работы защитника по назначению. Многие полагают, что он осуществляет свои профессиональные функции значительно хуже, чем защитник по соглашению.

В подтверждение этого, как правило, выдвигаются различные доводы, включая тот, что оплата юридической помощи защитника по назначению осуществляется за счет средств федерального бюджета и несопоставима с оплатой труда защитника по соглашению. Размер оплаты крайне мал, вследствие чего адвокат по назначению в меньшей степени мотивирован к наиболее благоприятному разрешению дела – вынесению оправдательного приговора полностью или в части, переквалификации обвинения на более «мягкое» либо смягчению наказания.

Даже самый квалифицированный и добросовестный адвокат, если у него много дел по соглашению и одновременно ему поручены дела по назначению, при естественном в такой ситуации дефиците времени предпочтет больше сил и времени посвятить доверителям, оплатившим его труд.

Однако и защитник по назначению может быть профессионалом, ответственным за свой труд. Например, в ходе заседания по делу «ангарского маньяка» Михаила Попкова защитник по назначению настаивал, что его подзащитный не насиловал своих жертв, а также просил учесть срок истечения давности привлечения к уголовной ответственности по убийствам, совершенным подсудимым в 1994–2003 гг.³ Также он ходатайствовал о возвращении его доверителю звания младшего лейтенанта милиции.

Защитник «битцевского маньяка», отвечая на вопрос журналистов и намекая на внутренний конфликт между профессиональным долгом и нравственной оценкой ситуации, спросил: «Вы думаете, что мое мнение как человека отличается от вашего?»⁴

Безусловно, проблема низкого уровня оплаты труда защитника по назначению актуальна. Тем не менее не стоит забывать и о том, что индивидуальные (в том числе морально-этические) особенности конкретного адвоката как профессионального участника уголовного судопроизводства имеют немалое значение и могут оказывать непосредственное влияние на оценку качества оказываемой им юридической помощи по назначению. Иными словами, она может быть ничуть не хуже, чем юридическая помощь, оплачиваемая по соглашению. Мне лично известны несколько примеров, причем из разных регионов, когда защита по назначению завершилась вынесением оправдательного приговора.

Например, в г. Костроме два адвоката по назначению добились оправдательных приговоров. 15 мая 2019 г. Лефортовский районный суд г. Москвы повторно вынес приговор на основе единогласного вердикта присяжных, которым оправдал Георгия Шевченко в связи с его непричастностью к совершению вмененного ему убийства. Защиту подсудимого осуществлял адвокат по назначению.

Следует отметить и тот факт, что случаи, когда защита по назначению завершается защитой по соглашению, встречаются достаточно часто.

К примеру, родственники обвиняемого замечают профессионализм и компетентность защитника, что побуждает их оплатить такую помощь за счет собственных средств.

Кроме того, в п. 8 ст. 10 КПЭА указано, что установленные действующим законодательством обязанности адвоката при оказании им юридической помощи бесплатно в случаях, предусмотренных законодательством, или по назначению органа дознания, органа предварительного следствия или суда не отличаются от обязанностей при оказании юридической помощи за гонорар.

Таким образом, отраслевое регулирование гласит: работать по «бесплатным» делам – это обязанность, а этическая норма помимо этого требует от адвоката не делать различий между «бесплатными» и «платными» делами.