В данном материале я попытался осветить две многосоставные проблемы института обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (ОСАГО), которые, на мой взгляд, являются наиболее острыми. Одна из них отражает суть данного института и носит скорее теоретический характер. Вторая связана с законными интересами адвокатов и имеет прикладной характер, поскольку непосредственно затрагивает сферу практической деятельности адвокатов.
25 апреля 2002 г. был принят Закон об ОСАГО, которым в правовую систему России введен новый институт, призванный упорядочить отношения между виновниками ДТП (причинителями вреда) и потерпевшими.
Как указано в преамбуле, Закон принят с целью защиты прав потерпевших на возмещение вреда, причиненного их жизни, здоровью или имуществу при использовании транспортных средств (далее – ТС) иными лицами.
Цель что ни на есть самая благородная, и она была достигнута.
На момент вступления Закона в силу его норма, устанавливавшая порядок страхового возмещения (ст. 13), насчитывала четыре пункта. Этот порядок был предельно прост:
- потерпевший вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда, причиненного его жизни, здоровью или имуществу, в пределах страховой суммы;
- страховщик рассматривает заявление потерпевшего о страховой выплате и приложенные к нему документы в течение 15 дней с момента получения;
- в течение указанного срока страховщик обязан произвести страховую выплату потерпевшему или направить ему мотивированный отказ.
При этом страховое возмещение было предусмотрено только в форме страховой выплаты, порядок определения размера которой был также прост и логичен с правовой точки зрения.
Так, в отношении вреда жизни и здоровью прямо устанавливалось, что страховая выплата рассчитывается по правилам гл. 59 ГК РФ (п. 1 ст. 12 Закона), параграф 2 которой регламентирует именно вопросы возмещения вреда, включая определение объема и характера его возмещения.
В отношении вреда, причиненного имуществу, Закон содержал указание об определении путем независимой экспертизы (оценки) размера подлежащих возмещению убытков (п. 2 ст. 12), что с учетом положений ст. 1082 ГК РФ, входящей в гл. 59 Кодекса о способе возмещения вреда путем возмещения убытков, трактовалось судами как расчет страховой выплаты по правилам гл. 59 ГК (Постановление Президиума ВАС РФ от 4 сентября 2012 г. № 3076/12 по делу № А32-9112/2011, апелляционное определение Московского областного суда от 1 октября 2014 г. по делу № 33-10965/2014).
При этом при повреждении имущества расчет суммы страхового возмещения осуществлялся в том же порядке, что и расчет суммы реального ущерба, основанный на п. 1 ст. 1, п. 2 ст. 15 ГК, являющихся основополагающими нормами гражданского права, – как разница между рыночной стоимостью имущества до и после повреждения. То есть изначально размер возмещения определялся по общегражданским принципам об определении и возмещении вреда и был ограничен лишь установленными законом пределами страховых сумм. Это полностью отвечало сути имущественного страхования, разновидностью которого является ОСАГО.
Закон не предусматривал также претензионного порядка рассмотрения споров между потерпевшими и страховщиками. В таких случаях потерпевшие были вправе сразу обратиться в суд с требованиями к страховщикам, в том числе при несоблюдении теми 15-дневного срока урегулирования страхового случая.
То есть закон был реально прост и весьма эффективен. В целом введенный им институт ОСАГО, несмотря на принудительность данного вида страхования, гармонично укладывался в гражданско-правовую систему РФ, надлежащим образом регулируя на ясной экономической основе отношения участников дорожного движения, вытекающие из причинения вреда: водитель в обязательном порядке приобретает на возмездной основе страховку, в соответствии с которой страховщик несет в пределах страховых сумм ответственность за причиненный водителем при использовании ТС вред. При недостаточности страховых сумм для возмещения вреда водитель производит доплату за собственный счет.
Противоречие нового порядка страхового возмещения общегражданским принципам возмещения вреда
К настоящему времени Закон об ОСАГО был изменен настолько, что это, на мой взгляд, повлекло, во-первых, утрату институтом ОСАГО заложенного в нем смысла, а во-вторых, – несоответствие порядка разрешения споров по поводу получения потерпевшими страхового возмещения Конституции РФ – с сопутствующим нарушением законных интересов адвокатов.
В частности, ст. 12 Закона, устанавливающая порядок страхового возмещения (ст. 13 утратила силу с 1 сентября 2014 г.), необычайно усложнилась – как по форме, так и по содержанию. Она очень подробно регламентирует действия потерпевшего, желающего получить страховое возмещение, возлагая на него большое количество обязанностей формального (бюрократического) толка. Ею также дифференцирован порядок страхового возмещения в зависимости от видов поврежденного имущества: нетранспортные средства, ТС в виде легкового автомобиля, находящегося в собственности гражданина и зарегистрированного в РФ, иные ТС.
При этом новый порядок страхового возмещения при повреждении здоровья и ТС, на мой взгляд, не соответствует общегражданским принципам возмещения вреда. Так, для определения размера страховой выплаты при причинении вреда здоровью потерпевшего применяются Правила расчета суммы страхового возмещения при причинении вреда здоровью потерпевшего, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 15 ноября 2012 г. № 1164 (п. 2 ст. 12 Закона). Страховое возмещение при повреждении ТС осуществляется в двух формах: в виде страховой выплаты (денежной формы) и в виде восстановительного ремонта на сумму страховой выплаты (натуральной формы) с приоритетом последней в отношении легковых автомобилей, находящихся в собственности граждан и зарегистрированных в РФ (п. 15.1 ст. 12, введен Федеральным законом от 28 марта 2017 г. № 49-ФЗ).
Для определения суммы страховой выплаты при повреждении ТС применяется единая методика определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденная положением Банка России от 19 сентября 2014 г. № 432-П «О правилах проведения независимой технической экспертизы транспортных средств».
При этом 10 марта 2017 г. Конституционный Суд РФ в Постановлении № 6-П «По делу о проверке конституционности ст. 15, п. 1 ст. 1064, ст. 1072 и п. 1 ст. 1079 ГК РФ в связи с жалобами граждан А.С. Аринушенко, Г.С. Бересневой и других» указал: «законодательство об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств регулирует исключительно данную сферу правоотношений и обязательства вследствие причинения вреда не регулирует ˂…˃ потерпевший при недостаточности страховой выплаты на покрытие причиненного ему фактического ущерба вправе рассчитывать на восполнение образовавшейся разницы за счет лица, в результате противоправных действий которого образовался этот ущерб, путем предъявления к нему соответствующего требования».
То есть процитированным Постановлением КС разъяснил, что порядок определения ущерба по единой методике не соответствует общегражданскому принципу определения вреда, в том числе в виде реального ущерба, следующему из п. 1 ст. 1, п. 2 ст. 15 ГК, а именно – в размере расходов, необходимых для приведения имущества в состояние, в котором оно находилось до причинения ущерба, который должен быть определен исходя из свободного оборота товаров и услуг.
На основании данного постановления можно сделать вывод, что институт ОСАГО является не элементом гражданско-правовой системы России, а институтом некой самостоятельной отрасли права.
Рассчитываемая по единой методике страховая выплата в силу специфики способа определения размера ущерба, не основанного на свободном обороте товаров и услуг, зачастую не возмещает фактические расходы потерпевшего на восстановление поврежденного ТС даже при ущербе в пределах страховой суммы – то есть не соответствует реальному ущербу. Это вынуждает потерпевших обращаться с требованиями о возмещении вреда не только к страховщикам, но и к причинителям вреда, что для последних делает институт ОСАГО бессмысленным.
На мой взгляд, в настоящее время выплата по ОСАГО фактически представляет собой некую компенсационную выплату, характерную для административного (публичного) права, а не страховую выплату как таковую, поскольку определяемый в ее рамках ущерб рассчитывается по иному, нежели используемому в страховании, принципу (общегражданскому). В этом кроется корень серьезной проблемы – разночтение между ущербом, возмещаемым страховщиком по ОСАГО, и фактически причиненным (реальным) ущербом.
Полагаю, что ущерб представляет собой негативное изменение (ухудшение свойств) чего-либо в объективном мире и носит, соответственно, объективный характер. Оценка (измерение) этого изменения определяется только его существом и не может зависеть ни от субъекта причинения ущерба, ни от субъекта его возмещения, ни от характера (вида) отношений, возникающих по его поводу.
Порядок определения ущерба от ДТП не может быть разным для страховщика и для виновника – поврежденная деталь автомобиля не меняет своих свойств, как и не меняется стоимость ее ремонта (замены) в зависимости от того, кто его оплачивает – потерпевший, причинитель вреда или страховщик.
Разность подходов в оценке ущерба в зависимости от субъекта возмещения существенно затрагивает вопрос равенства участников правоотношений (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ).
Нельзя обойти вниманием и сроки осуществления страхового возмещения, поскольку нынешние сильно контрастируют с первоначальными, особенно в наиболее распространенной сфере применения ОСАГО – при повреждении легкового автомобиля, находящегося в собственности гражданина и зарегистрированного на территории РФ. Не говоря уже о том, что Закон об ОСАГО в целом утратил ясность в этом вопросе, включая простой, но важный аспект – «единицу» исчисления сроков. В одних случаях они исчисляются в рабочих днях, в других – в календарных за исключением нерабочих праздничных дней.
Так, согласно действующему в настоящее время общему порядку осуществления страхового возмещения при повреждении легкового автомобиля, находящегося в собственности гражданина и зарегистрированного в России, страховщик в течение 20 календарных дней (за исключением нерабочих праздничных дней) со дня принятия к рассмотрению заявления потерпевшего и приложенных к нему документов обязан произвести страховую выплату или выдать потерпевшему направление на ремонт либо направить ему мотивированный отказ в страховом возмещении (п. 21 ст. 12 Закона об ОСАГО).
В то же время срок проведения восстановительного ремонта может составлять 30 рабочих дней со дня предъявления ТС (п. 15.2 ст. 12 Закона об ОСАГО). При этом не стоит упускать из вида установленный Законом приоритет натуральной формы возмещения (ремонт) над денежной.
Таким образом, общий срок осуществления страхового возмещения может составить 60 дней против прежних 15!
В связи со столь длительным сроком получения страхового возмещения при повреждении легкового автомобиля появляется еще ряд вопросов: могут ли у потерпевшего возникнуть связанные с этим убытки (например, затраты на аренду другого автомобиля) – кто и по какой причине будет отвечать за них?
Фактический запрет института профессиональных представителей
Помимо нарушения интересов потерпевших при определении размера страховой выплаты и порядка ее осуществления действующая редакция Закона об ОСАГО влечет еще несколько серьезных нарушений.
Так, с 1 июня 2019 г. установлен обязательный досудебный порядок урегулирования споров по договорам ОСАГО (абз. 3 п. 1 ст. 16.1 Закона об ОСАГО, введен Федеральным законом от 4 июня 2018 г. № 133-ФЗ), который должен реализовываться в соответствии с Законом от 4 июня 2018 г. № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг» (далее – Закон об уполномоченном).
Названным Законом предусмотрено:
- защита прав потребителя финансовых услуг в судебном порядке может осуществляться лишь после обращения потребителя к финансовому уполномоченному (ст. 25);
- до направления финансовому уполномоченному обращения потребитель должен направить в финансовую организацию заявление (ч. 1 ст. 16);
- обращение к уполномоченному по правам потребителей финансовых услуг направляется потребителем финансовых услуг лично, за исключением случаев законного представительства (ч. 5 ст. 16);
- обращение на бумажном носителе подписывается потребителем финансовых услуг собственноручно (ч. 5 ст. 17).
То есть Законом об уполномоченном фактически установлены двойная подача потребителем претензий (первая – в финансовую организацию (страховщику), вторая – финансовому уполномоченному) и запрет на профессиональное представительство при обращении к финансовому уполномоченному.
Возникает вопрос: неужели законодатель действительно полагает, что эти нормы направлены на защиту прав потребителей финансовых услуг, в том числе потерпевших в ДТП?
Кроме того, применение Закона об уполномоченном породило весьма интересную проблему: кто является потребителем по ОСАГО – потерпевший или виновник ДТП?
Но и это еще не все. Согласно ч. 3 ст. 25 Закона об уполномоченном в случае несогласия с вступившим в силу решением финансового уполномоченного потребитель вправе в течение 30 дней после вступления в силу указанного решения обратиться в суд и заявить требования к финансовой организации; копия обращения в суд подлежит направлению финансовому уполномоченному.
При обращении потребителя в суд по истечении указанного 30-дневного срока, если в заявлении либо в отдельном ходатайстве не содержится просьба о восстановлении пропущенного срока, заявление подлежит возвращению, а если оно было принято судом, то подлежит оставлению без рассмотрения (вопрос 3 Разъяснений по вопросам, связанным с применением Федерального закона от 4 июня 2018 г. № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг», утвержденных Президиумом Верховного Суда РФ 18 марта 2020 г.).
То есть Законом об уполномоченных в судопроизводство введен новый процессуальный срок – срок подачи искового заявления по спорам о финансовых услугах.
Исходя из положений указанного Закона об уполномоченном, финансовые уполномоченные отказывают потерпевшим в рассмотрении обращений, поданных представителями по доверенностям (Определение КС от 19 декабря 2019 г. № 3566-О).
Полагаю, что приведенные положения Закона об уполномоченном фактически запрещают использование института профессионального представительства, ограничивая тем самым права потерпевших, в том числе физлиц, на совершение сделок по представительству (выдача доверенностей) и на получение гарантированной Конституцией квалифицированной юридической помощи.
На мой взгляд, по той же причине они нарушают законные интересы адвокатов как лиц, профессионально оказывающих квалифицированную юридическую помощь, поскольку препятствуют реализации их правомочия по подаче документов в рамках соглашений об оказании юридической помощи на досудебной стадии по спорам об ОСАГО, что нельзя квалифицировать иначе, как запрет на деятельность адвокатов в данной сфере. Каких-либо разумных оснований для ограничений профессионального представительства в сфере ОСАГО, по моему мнению, нет.
Таким образом, можно констатировать, что действующая редакция Закона об ОСАГО не защищает потерпевших, а напротив – создает дополнительные и необоснованные затруднения в защите их прав и интересов. Она не защищает и причинителей вреда в результате ДТП, притом что, исходя из смысла страхования ответственности за причинение вреда, виновники, оплачивая в рамках ОСАГО страхование риска их гражданской ответственности, вправе рассчитывать на адекватную (соответствующую причиненному вреду) страховую защиту в пределах страховой суммы. А этого не происходит, и им фактически приходится самостоятельно отвечать перед потерпевшими.
Нужно ли автовладельцам такое ОСАГО, которое вынуждает потерпевшего пройти «двойную» процедуру возмещения вреда (со страховщика в порядке ОСАГО и с причинителя вреда в порядке искового производства, учитывая, что процедура возмещения вреда страховщиком более сложна, чем виновником ДТП) и при этом фактически не защищает причинителя вреда от обоснованных требований потерпевшего?
Кроме того, в обществе нарастает неприятие ОСАГО по экономическим причинам.
Так, по результатам проведенного в августе 2020 г. опроса более 15 тыс. респондентов, в случае двойного подорожания полиса 24% автомобилистов намерены отказаться от покупки ОСАГО, 10% собираются приобрести поддельный полис, притом что 12% уже отказались от покупки полисов либо приобретают фальшивые полисы из-за высокой стоимости оригинальных.
Думается, что ОСАГО в нынешнем виде не нужно ни автовладельцам, ни адвокатскому сообществу, членам которого запрещено оказывать профессиональную юридическую помощь по спорам об ОСАГО на досудебной стадии.
В действующей редакции Закона об ОСАГО искажена суть данного института, который из гражданско-правового полезного элемента превратился в административный, обладающий сомнительными свойствами, поскольку утратил заложенный в нем смысл – эффективную (простую и быструю) защиту прав как потерпевших, так и причинителей вреда – путем получения потерпевшими адекватного страхового возмещения в рамках приобретенной причинителями вреда страховой защиты.
Отмечу, что вывод о том, что институт ОСАГО не укладывается в гражданско-правовую систему России, не нов. Он был сделан еще на заре возникновения данного института – то есть задолго до того, как принял нынешний абсолютно, на мой взгляд, антигражданский характер.
Так, в Постановлении КС от 31 мая 2005 г. № 6-П судья А.Л. Кононов высказал особое мнение, в котором указал, что выглядит спорным в аргументации Конституционного Суда определение природы ОСАГО как института частного права, поскольку в нем отсутствуют какие-либо частноправовые принципы регулирования – добровольность, равенство участников, неприкосновенность собственности и свобода договора, но при этом присутствуют все признаки публичного права – властное установление законодателя, обязанность перед государством, безвозмездный и безвозвратный характер платежа для подавляющего большинства владельцев транспорта.
Учитывая ситуацию, сложившуюся в данной сфере с правами как потерпевших, так и адвокатов, предлагаю рассмотреть возможность обсуждения на уровне Федеральной палаты адвокатов РФ вопросов профессионального представительства в спорах, вытекающих из договоров ОСАГО, а именно:
- инициирования обращения соответствующих субъектов в КС в порядке гл. IX ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» на предмет проверки конституционности положений Закона об уполномоченном;
- –законодательной инициативы соответствующих субъектов в порядке ст. 104 Конституции относительно внесения в Закон об уполномоченном изменений в части устранения запрета на профессиональное представительство на досудебной стадии по спорам об ОСАГО.
