Правовая природа помилования: как ее правильно толковать?

12 ноября «АГ» опубликовала новость о Решении Верховного Суда РФ от 8 октября 2019 г. по делу № АКПИ19-671 (далее – Решение). Высшая судебная инстанция рассмотрела в открытом заседании административное исковое заявление Сергея Дьячкова об оспаривании Указа Президента РФ от 8 февраля 1994 г. № 254 «О помиловании осужденных к смертной казни» (далее – Указ № 254).

Напомню, что приговором Тюменского областного суда от 25 декабря 1991 г. с учетом изменений, внесенных определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 20 апреля 1992 г., Дьячков был признан виновным по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 98, ч. 2 ст. 193, п. «а», «е», «з», «и» ст. 102 УК РСФСР, и приговорен к исключительной мере наказания – смертной казни. В мае 1992 г. он обратился с ходатайством о помиловании к Президенту РФ, а 8 февраля 1994 г. Указом № 254 был помилован, так как смертная казнь была заменена пожизненным лишением свободы.

Издавая Указ о помиловании, глава государства руководствовался положением ч. 3 ст. 90 Конституции РФ, соблюдая ч. 1 ст. 24 УК РСФСР (в редакции Закона РФ от 17 декабря 1992 г. № 4123-1 «О внесении изменения в статью 24 Уголовного кодекса РСФСР»), согласно которой при замене в порядке помилования смертной казни лишением свободы оно может быть назначено пожизненно.

В августе 2019 г. осужденный обратился в ВС РФ с административным иском об оспаривании данного Указа в связи с тем, что при замене ему смертной казни пожизненным лишением свободы в порядке помилования были нарушены его права, гарантированные Конституцией РФ, ст. 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах, т.к. редакцией УК, действовавшей во время совершения им преступлений в 1990 г., при замене смертной казни в порядке помилования предусматривалось лишение свободы на срок не более 20 лет.

В удовлетворении административного искового заявления Сергея Дьячкова об оспаривании Указа № 254 было отказано. ВС РФ свое решение вынес, опираясь на п. 2 ч. 2 ст. 227 КАС РФ, отметив, что оспариваемый Указ был издан, исходя из принципов и норм, закрепленных в Конституции РФ и других законодательных актах, действовавших на день его издания, в пределах полномочий Президента РФ и не нарушает прав, свобод и законных интересов истца в указанном им аспекте. Также было указано на отдельное основание для отказа в удовлетворении иска в связи с пропуском установленного трехмесячного срока обжалования согласно ч. 1 ст. 219 КАС РФ, а также ч. 1 ст. 256 ГПК РФ, которая регулировала этот вопрос до введения в действие КАС РФ (15 сентября 2015 г.).

Чтобы дать оценку решению ВС РФ, необходимо, в первую очередь, проанализировать правовую природу института помилования. Амнистия и помилование – древнейшие институты, хотя даже сегодня не все понимают их правовую природу. Упоминание о помиловании известно еще со времен царя Хаммурапи, который помиловал раба и спас его тем самым от смертной казни. В России институт помилования относится к середине IX в., когда на территории страны было много князей, осуществляющих верховную власть на своей территории. Они могли и активно использовали помилование – в том числе для привлечения на свою сторону побежденных воинов¹. Законом, в котором впервые было закреплено понятие помилования, стало Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Акты помилования издавались в виде манифестов – до 1905 г. или указов – после 1905 г.

Акт о помиловании, по сути, представляет собой высшую форму проявления гуманизма к осужденному за совершение преступления. Говоря о помиловании, следует все же исходить из того, что оно представляет собой акт главы государства в отношении конкретного лица и является не пересмотром вынесенного приговора, а проявлением гуманизма.

В Решении ВС РФ отмечено, что процедура помилования не регулируется уголовным или уголовно-процессуальным законодательством и осуществляется за пределами правосудия. Акт о помиловании носит не нормативный, а индивидуальный характер.

В то же время вопрос о правовой природе акта помилования вызывает противоречивые мнения юристов, что затрудняет определение его отраслевой принадлежности. Многие ученые полагают, что помилование относится к области государственного права (как, например, Сергиевский Н. Д., Дурманов Н. Д., Синцова Т. А). Право Президента РФ осуществлять помилования включает право издать соответствующий акт и требовать его исполнения. Некоторые ученые считают, что помилование представляет собой институт материального уголовного права, другие склоняются к тому, что это межотраслевой институт². Вопрос пока до конца не разрешен, поэтому могут возникать споры и в правовом регулировании данного института. Следует отметить, что порядок применения помилования регламентируют нормы уголовно-исполнительного права.

Применительно к позиции о принадлежности института помилования к определенной отрасли права следует учитывать, что в таком случае нормы должны регулировать существенный массив отношений, связанных с подготовкой, принятием или реализацией решения о помиловании. Поэтому, на мой взгляд, можно согласиться с точкой зрения о том, что помилование все же является межотраслевым институтом, а потому аргумент в Решении ВС РФ о том, что помилование не регламентируется уголовным или уголовно-процессуальным законодательством, в большей части справедлив, поскольку процедура помилования действительно находится за рамками уголовного процесса. При этом на саму возможность применения помилования прямо указано в ст. 85 УК РФ, а порядок обращения с ходатайством о помиловании определен в ст. 176 УИК РФ.

Так, в ст. 59 и 85 УК закреплены следующие виды и соответствующие им подвиды помилования: осужденные могут быть освобождены от дальнейшего отбывания наказания, оно может быть сокращено или заменено более мягким видом, а для лиц, приговоренных к исключительной мере наказания, смертная казнь может быть заменена пожизненным лишением свободы или лишением свободы на срок 25 лет. Для лиц, отбывших наказание, помилование может снять судимость³. Помилование в соответствии со ст. 85 УК РФ осуществляется Президентом РФ в отношении индивидуально определенного лица. Закон не ограничивает данное право ни кругом лиц, ни тяжестью преступлений.

Для правильного толкования правовой природы помилования важны также решения высших судебных органов. Так, в Решении ВС РФ отмечено, что Конституционный Суд РФ неоднократно указывал, что акт помилования является особым видом правоприменительного решения, а не тождественным содержащемуся в приговоре суда решению о назначении наказания и как акт милосердия в силу своей природы не может приводить к последствиям, более тяжким для осужденного, чем закрепленные в уголовном законе, предусматривающем ответственность за инкриминированное деяние, и постановленные приговором суда по конкретному делу. Следовательно, осуществляемая в порядке помилования замена смертной казни менее тяжким наказанием (в данном случае – пожизненным лишением свободы) не может расцениваться как ухудшение положения осужденного.

При этом стоит учитывать мнение ученых. В частности, Н. С. Таганцев указывал, что «помилование не обращается в закон, оно составляет изъятие из закона».

В конкретном случае можно говорить о явном улучшении положения осужденного, т.к. пожизненное заключение является более мягким видом наказания по сравнению со смертной казнью, а потому оснований для признания его незаконным нет.

Также основанием для отказа в рассмотрении жалобы заявителя стало нарушение процессуальных сроков. Нормой ч. 1 ст. 219 КАС РФ установлен трехмесячный срок со дня, когда гражданину, организации или иному лицу стало известно о нарушении их прав, свобод и законных интересов. Причем со дня издания оспариваемого акта и оглашения его устно осужденному прошло больше 25 лет, а со дня получения копии выписки – около трех лет, поскольку заявитель получил ее в 2016 г.

В заключение отмечу, что процессуальный срок (время, установленное законом или судом, в течение которого должно быть совершено то или иное процессуальное действие) устанавливается с учетом принципа разумности. В связи с этим установление временных границ для совершения процессуальных действий в рамках судопроизводства представляется важным требованием обеспечения законности. Таким образом, полагаю, что пропуск срока может быть восстановлен только при представлении веских доказательств, которых, исходя из мотивировочной части Решения, суду представлено не было.

Изложенное позволяет сделать вывод, что ВС РФ в рассматриваемой ситуации вынес обоснованное решение.