Может ли адвокат сотрудничать с оперативными органами? Вправе ли он при этом в исключительных случаях раскрыть адвокатскую тайну? Где границы адвокатской этики? Подобные вопросы адвокатским сообществом обсуждались неоднократно и оказались очень сложными, единого ответа до сих пор нет, мнения адвокатов разделились.
Первая точка зрения – это категоричный запрет на участие адвоката в тайном сыске, обусловленный уважением к профессии и несовместимостью задач, стоящих перед адвокатурой, с одной стороны, и государством – с другой.
Вторая точка зрения заключается в том, что адвокат в исключительных случаях может сотрудничать с оперативниками для пресечения особо тяжких преступлений, когда существует реальная угроза интересам общества, жизни и здоровью людей. Давайте, например, вспомним прекрасный фильм «Линкольн для адвоката». Талантливый и успешный американский адвокат в определенный момент понимает, что он не просто защищает клиента, виновного в покушении на убийство, а тот еще и серийный маньяк, и за одно из его предыдущих преступлений наказан совершенно невиновный человек. Как поступать в этом случае, зная, что от правильного выбора, вероятно, будет зависеть жизнь и здоровье людей?
С одной стороны, можно оппонировать тем, что описанная ситуация вымышленная и поэтому не стоит ее и обсуждать. Но, уважаемые коллеги, согласитесь, что по роду нашей профессии в практике случаются такие кейсы, что Голливуд с его захватывающими сценариями просто не мог бы себе представить. Например, разберем случай, когда адвокат, представляющий иностранную корпорацию и действующий от ее имени в России, участвует единолично в переговорах с крупным контрагентом. На этих переговорах адвокату другая сторона заявляет, что для заключения выгодного его доверителю контракта необходима взятка в конкретной сумме, без которой желаемый и очень выгодный контракт не будет подписан. Как должен действовать адвокат, соблюдая все этические правила, с момента поступления такого «предложения»? Кому должна быть сообщена информация о фактическом вымогательстве взятки? Клиенту, правоохранительным органам, может быть, адвокатской палате? И какой уголовно-процессуальный статус приобретет адвокат в зависимости от того или иного адресата? Вопросы, требующие серьезнейшего анализа, правового, этического и вообще человеческого.
Я привел эти примеры лишь для того, чтобы подчеркнуть, что грань этической допустимости в той или иной ситуации настолько тонка, что категоричного ответа или рекомендации, возможно, вообще не существует. Подобные случаи сугубо индивидуальны и требуют самого тщательного подхода.
Но, к счастью, голливудские сценарии в жизни случаются не так часто, а вот попытки вмешательства оперативных служб в нашу деятельность не столь уж редки. И направлены они, как правило, отнюдь не на борьбу с террористами и маньяками, здесь все намного прозаичнее. Или адвокат вступает в какое-то громкое, интересное «слугам государевым» дело и через некоторое время замечает, что в его отношении проводятся незаконные оперативные мероприятия – наблюдение, прослушивание переговоров, даже обыск под видом осмотра. Либо адвокату предлагают поучаствовать в ОРМ с целью изобличения какого-то преступника.
Ситуация для адвоката, конечно же, неприятная и чрезвычайно стрессовая, однако помочь корпоративно здесь вполне в наших силах – адвокату можно предложить последовательность действий с целью сохранения и правил этики, и адвокатской тайны, и уважения к профессии.
В рамках работы Пражского клуба адвокатов были разработаны рекомендации для адвокатов и адвокатских палат в случае получения информации о попытках склонения адвокатов к сотрудничеству с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность (далее – ОРД), в целях получения от них информации, являющейся адвокатской тайной. Целью данных рекомендаций было выстроить определенный алгоритм действий адвоката и реагирования адвокатской палаты для того, чтобы защитить адвоката от возможных незаконных действий органов, осуществляющих ОРД. Я хочу несколько подробнее остановиться на рекомендациях, которые были разработаны для адвокатских палат.
Правовым основанием реагирования региональной адвокатской палаты на нарушения прав адвокатов с целью их пресечения является норма п. 4 ст. 29 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре), согласно которой адвокатская палата создается в том числе в целях представительства и защиты интересов адвокатов в органах государственной власти, органах местного самоуправления, общественных объединениях и иных организациях.
В связи с тем, что каждый случай незаконного вмешательства в адвокатскую деятельность является серьезнейшим посягательством на права адвоката, может угрожать интересам доверителей, подвергает опасности раскрытия адвокатскую тайну, региональная адвокатская палата при получении соответствующей информации обязана немедленно реагировать и выступать в защиту конкретного адвоката.
Каждый случай незаконных действий в отношении адвоката не должен остаться без соответствующей реакции адвокатского сообщества. Во всех адвокатских палатах должны быть разработаны система учета и анализа всех случаев нарушений прав адвокатов. Информация, имеющаяся в региональных адвокатских палатах, должна направляться в ФПА РФ для соответствующего анализа и реагирования.
Совет адвокатской палаты на основании подп. 19 п. 3 ст. 31 Закона об адвокатуре по обращению адвоката должен давать письменные разъяснения о возможных действиях в конкретной ситуации.
Адвокатской палате по результатам анализа информации рекомендуется определить комплекс мер по оказанию адвокату методической помощи в обжаловании действий и решений, связанных с проведением в отношении адвоката оперативно-розыскных мероприятий (далее – ОРМ).
Если адвокату известен инициатор производства в его отношении ОРМ либо инициатор попыток склонить адвоката к сотрудничеству с органами, осуществляющими ОРД, адвокатской палате рекомендуется письменно обратиться к данному должностному лицу, а также руководителю указанного лица с заявлением о незаконности данных действий и требованием о незамедлительном их прекращении.
Необходимо рассмотреть обращение адвоката на заседании комиссии по защите профессиональных прав адвокатов, по согласованию с обратившимся адвокатом определить необходимость и возможность оказания ему юридической помощи путем выделения адвоката из числа членов указанной комиссии, с которым адвокат вправе заключить соглашение на защиту или представительство в ходе обжалования действий и решений, связанных с проведением ОРМ, попытками склонить адвоката к участию в ОРД.
При установлении незаконности действий в отношении адвоката рекомендуется отразить это в решении совета региональной адвокатской палаты, копию которого следует направить Председателю Следственного комитета РФ, прокурору субъекта РФ, в ФПА РФ.
Необходимо регулярно проводить обобщения и публикацию практики, в том числе судебной, по обжалованию незаконных действий в отношении адвокатов.
Указанные рекомендации, конечно же, не претендуют на безупречность, нуждаются в обсуждении и доработке, однако, безусловно, являются полезными. Основную цель данных рекомендаций я вижу в следующем.
Адвокатская деятельность – это, прежде всего, квалифицированная юридическая помощь, оказываемая нашим доверителям с целью защиты их прав и свобод, а также обеспечения их доступа к правосудию. Европейский Суд по правам человека неоднократно отмечал особый характер адвокатской профессии1. В качестве слуг правосудия адвокаты пользуются исключительным правом участия в суде и иммунитетом от судебного преследования за выступления в зале суда. Особый статус отводит адвокатам центральное место в системе отправления правосудия в качестве посредников между публикой и судами. Наделяя адвокатуру подобным особым статусом, ЕСПЧ отмечает, в свою очередь, и обязанности адвокатов данному статусу отвечать своим скромным, честным и достойным поведением. Однако постороннее вмешательство со стороны публичных властей в законную деятельность адвокатуры категорически недопустимо. Указанный особый статус адвоката дает определенные гарантии и не предполагает какого-либо внешнего контроля, оперативного вмешательства в законную деятельность адвоката. Эта деятельность должна быть защищена, причем крайне надежно. Любая попытка вмешательства должна пресекаться чрезвычайно жестко. Я убежден, что такое правонарушение должно относиться законодательством к числу уголовных.
А пока соответствующих изменений в законодательство не внесено, мы вынуждены реагировать самостоятельно, и эта реакция должна быть эффективной и немедленной. Я вижу две основные задачи реагирования.
Первая – это защитить адвоката и его доверителя от любого незаконного вмешательства, сохранить адвокатскую тайну и дать адвокату возможность спокойно и целенаправленно осуществлять его основную деятельность по защите его доверителя. Каждый адвокат должен понимать и чувствовать, что он не один на поле боя, за ним стоит корпорация, которая в любой момент готова встать на его защиту.
Вторая задача – каждое нарушение прав адвоката не может оставаться латентным. Мы не должны допускать вмешательство в законную деятельность адвокатуры. Любой инициатор подобных нарушений должен понимать, что реакция сообщества последует незамедлительно и последствия для такого инициатора могут быть самыми негативными. Поэтому прежде чем вмешиваться в законную адвокатскую деятельность, не стоит ли задуматься о возможных неотвратимых последствиях? Я думаю, они должны наступать в каждом случае!
1 Постановление ЕСПЧ от 24 февраля 1994 г. по делу «Касадо Кока против Испании», жалоба № 15450/89, п. 46, 54.
