Верховный Суд опубликовал Определение № 303-ЭС20-5380 по делу А16-2306/2017, в котором разобрался, вправе ли акционер общества-банкрота оспаривать в суде его сделку.
Суды разошлись в оценках возможностей акционера банкрота по оспариванию сделок
Во исполнение договора от 24 июля 2015 г., заключенного между ЗАО «ПО Дальсельмаш» и ООО «Лидога-Трейдинг», последнее приобрело нежилое здание (корпус вспомогательных цехов) и земельный участок под ним.
Решением Арбитражного суда Еврейской автономной области «Дальсельмаш» признан банкротом, открыто конкурсное производство. В рамках данного дела акционер общества Валерий Кунин оспорил договор, однако определением суда его заявление возвращено в связи с отсутствием у него права оспаривать сделки в деле о банкротстве (п. 4 ст. 60, п. 1 ст. 61.1 и п. 1 ст. 61.9 Закона о банкротстве).
Валерий Кунин обратился в Арбитражный суд Еврейской автономной области с иском вне рамок дела о банкротстве о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности. Доводы истца основывались на нормах ГК РФ и Закона об акционерных обществах о необходимости одобрения крупных сделок.
Удовлетворяя иск, суд руководствовался ст. 173.1, 174 ГК РФ, ст. 77–79 Закона об акционерных обществах. Он пришел к выводу о доказанности совершения спорной сделки без одобрения общего собрания акционеров, в то время как она являлась крупной для «Дальсельмаш».
Апелляция судебное решение отменила и в иске отказала, посчитав, что, оспаривая сделку своего общества, Валерий Кунин выступал в суде как его представитель. Однако с введением в отношении общества конкурсного производства таким представителем является только его конкурсный управляющий. Истец вправе защищать свои интересы только способами, предусмотренными Законом о банкротстве: участвовать в собраниях кредиторов, инициировать вопрос об оспаривании сделок конкурсным управляющим, требовать с последнего возмещения убытков. К указанным выводам суд пришел со ссылкой на ст. 53, 65.2, 96, 174 ГК, ст. 2 Закона об акционерных обществах, ст. 61.9, 126, 129 Закона о банкротстве, разъяснения, данные в п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Суд округа оставил решение апелляции без изменения.
Валерий Кунин подал кассационную жалобу, в которой сослался на нарушение апелляционным и окружным судами норм права с учетом п. 17 Постановления Пленума ВАС от 23 декабря 2010 г. № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”», разъясняющего право участника общества на обращение в суд с рассматриваемым иском в защиту своих имущественных прав по правилам ст. 166 ГК.
В судебном заседании представитель «Лидога-Трейдинг» просил оставить судебные акты без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения, указав на злоупотребления со стороны истца и отсутствие у него статуса акционера.
Верховный Суд решил, что акционер был лишен права на судебную защиту
Изучив дело, ВС заметил, что предметом кассационной жалобы явилось решение вопроса о праве акционера оспорить сделку своего акционерного общества – банкрота по основаниям, предусмотренным ГК, и корпоративным основаниям после введения в отношении этого общества конкурсного производства.
Судебная коллегия по экономическим спорам посчитала, что, вопреки выводам апелляционного и окружного судов, введение конкурсного производства в отношении акционерного общества – банкрота не препятствует акционеру оспаривать сделку этого общества по общим основаниям.
«Во-первых, таких ограничений не установлено ни в Законе о банкротстве, ни в иных законах и прямо из них не следует. Во-вторых, даже при банкротстве акционерного общества не исключается возможность оспаривания его сделок в общем порядке, то есть вне рамок дела о банкротстве. Так, в пункте 17 постановления № 63 разъяснено, что в исковом порядке с соблюдением общих правил о подведомственности и подсудности подлежат рассмотрению заявления о признании сделок должника недействительными по общим основаниям, предъявляемые другими, помимо арбитражного управляющего, лицами. В-третьих, судебная коллегия не усматривает каких-либо политико-правовых мотивов для истолкования закона таким образом, чтобы в условиях конкурсного производства акционер лишался бы права на оспаривание сделок своего общества. Интересы акционера по восстановлению имущественной массы акционерного общества не противоречат ни интересам конкурсных кредиторов по наполнению конкурсной массы должника, ни целям конкурсного производства. Напротив, за счет возвращенного по оспоренной сделке имущества акционер может рассчитывать на удовлетворение требований кредиторов и только впоследствии на возврат своего общества к платежеспособному состоянию или на ликвидационную квоту должника (статья 148 Закона о банкротстве)», – указал Верховный Суд.
Высшая инстанция заметила, что с введением в отношении «Дальсельмаш» конкурсного производства конкурсный управляющий действительно является лицом, представляющим это общество. В то же время, вопреки выводам апелляционного и окружного судов, данный статус не делает его единственным лицом, уполномоченным на оспаривание сделок должника. При оспаривании акционером сделки по общим основаниям наряду с этим акционером конкурсный управляющий также является представителем акционерного общества – банкрота. Процессуальная позиция этих лиц согласовывается по правилам, изложенным в п. 32 Постановления № 25.
Верховный Суд посчитал, что, поскольку Валерий Кунин заявлял иск как акционер общества и оспаривал сделку по общим основаниям (иного судами не установлено), апелляционный и окружной суды неправомерно лишили его права на судебную защиту.
Отменяя судебные акты, ВС указал, что, помимо вопроса о праве акционера оспаривать сделку своего общества, в апелляционной жалобе «Лидога-Трейдинг» указывало и иные доводы по поводу своего несогласия с решением первой инстанции, однако эти доводы не получили оценки апелляционной инстанцией, в связи с чем дело подлежит направлению на новое рассмотрение в Шестой арбитражный апелляционный суд для принятия решения по существу спора.
Эксперты неоднозначно отнеслись к определению
В комментарии «АГ» старший юрист PB Legal Ольга Борисенко заметила, что ВС РФ принял справедливое решение – иной подход привел бы к тому, что истец в принципе лишился бы возможности защитить свое нарушенное право, несмотря на то что на момент совершения оспариваемой сделки такой механизм существовал. «Примечательно, что ВС, выявив соответствующий пробел в банкротном и корпоративном законодательстве, устранил его через анализ политико-правовых целей законодателя, в данном случае заключающихся в создании условий для максимального пополнения конкурсной массы», – подчеркнула она.
По мнению Ольги Борисенко, определение устраняет неопределенности и предоставляет акционерам или участникам должника дополнительный инструмент для оспаривания сделок должника по корпоративным основаниям в процедуре банкротства.
«Однако, по всей вероятности, данный инструмент не найдет широкого применения на практике и будет интересен лишь миноритарным акционерам или участникам в ситуации корпоративного конфликта. Как правило, контролирующие должника лица не заинтересованы в оспаривании сделок должника, в том числе по причине субординации их требований, а возврат имущества по недействительной сделке в конкурсную массу в большинстве случаев выгоден лишь кредиторам, которые не вправе оспаривать сделку должника по корпоративным основаниям», – заметила Ольга Борисенко.
Адвокат АП Кемеровской области Павел Кирсанов посчитал, что введение процедуры банкротства в отношении хозяйственного общества не должно лишать его акционеров или участников возможности обращения в суд с заявлением об оспаривании сделок, совершенных таким обществом, по общегражданским, в том числе корпоративным, основаниям.
«В судебной практике не так часто раньше встречались дела, в ходе которых акционеры или участники обществ оспаривали сделки своих предприятий-банкротов. Это можно объяснить потерей интереса к предприятию, которое не может принести какой-либо доход (шанс получить что-то у акционера или участника по итогам завершенной процедуры банкротства крайне невысок)», – указал Павел Кирсанов.
По его мнению, определенное оживление практики по данному вопросу можно связать с общей тенденцией усиления ответственности лиц, контролирующих должника. «Используя такой способ защиты права, акционер или участник, как совершенно верно указал Верховный Суд, может, во-первых, помочь арбитражному управляющему пополнить конкурсную массу должника и, в случае наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, тем самым уменьшить размер их ответственности (а в число таких лиц могут входить и сами акционеры или участники общества). Во-вторых, действия, направленные на пополнение конкурсной массы, также могут в определенных ситуациях помочь участникам корпорации вообще избежать привлечения к ответственности в рамках дела о банкротстве», – подчеркнул Павел Кирсанов.
Младший юрист практики антикризисного управления и банкротства юридической компании «Дювернуа Лигал» Полина Напольская назвала определение спорным. Она заметила, что акционер должника в соответствии с разъяснениями п. 16 Постановления № 63 имеет право на предъявление иска о признании недействительными сделок должника до введения процедур внешнего управления или конкурсного производства. Такой иск предъявляется в общеисковом порядке и подлежит рассмотрению вне рамок дела о банкротстве. Перечень лиц, имеющих право на обращение с корпоративным иском о недействительности крупной сделки с нарушением порядка одобрения, определен в ч. 6 ст. 79 Закона об акционерных обществах.
«Если и признавать наличие у акционера права на иск об оспаривании сделок должника, то такие требования после открытия конкурсного производства должны рассматриваться в рамках дела о несостоятельности (банкротстве). Иной подход позволит создать вокруг дел о несостоятельности большое количество исковых производств. Тождественные требования арбитражного управляющего о признании сделки недействительной могут быть рассмотрены в рамках дела о банкротстве, что может повлечь принятие конкурирующих судебных актов. Кроме того, увеличение количества внебанкротных споров (к которым могут быть привлечены все лица, участвующие в основном деле о несостоятельности) влечет за собой затягивание рассмотрения дела и не соответствует принципу процессуальной экономии», – посчитала Полина Напольская.
Эксперт указала, что в целом при текущем использовании банкротства в качестве механизма для разрешения корпоративных споров признание права на корпоративные иски за отдельными акционерами в конкурсном производстве является положительным. Такое право помогает бороться со злоупотреблениями «предложенных оппонентами» арбитражных управляющих, их отказом от оспаривания отдельных сделок должника.
По мнению Полины Напольской, отдельного внимания заслуживает указание ВС РФ на отсутствие «политико-правовых мотивов для истолкования закона» как самостоятельный критерий для определения права акционера на оспаривание сделок должника.
Адвокат АП г. Москвы Мартин Зарбабян заметил, что высшая судебная инстанция еще в Определении от 14 августа 2018 г. № 305-ЭС18-3667 напоминала о возможности оспаривания сделок должника по общим основаниям, установленным гражданским законодательством, другими (кроме арбитражного управляющего) лицами.
Кроме того, указал адвокат, Арбитражный суд Московского округа в Постановлении от 28 ноября 2019 г. № Ф05-20170/2019 признавал право участника общества на оспаривание сделки должника по общим основаниям вне рамок дела о банкротстве в порядке искового производства. Аналогичная правовая позиция содержится в Постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 12 апреля 2018 г. № Ф07-1973/2018. По делу № А55-18838/2018 кассационная инстанция, фактически констатируя право акционера оспаривать сделки по общим основаниям в случае банкротства акционерного общества, дополнительно отметила, что лишение акционера возможности судебной защиты своих прав как в рамках дела о банкротстве общества, так и в порядке искового производства недопустимо.
«Таким образом, замечание ВС о лишении судами нижестоящих инстанций права акционера общества на судебную защиту является справедливым. При этом Суд вполне обоснованно указывает на отсутствие необходимости противопоставления конечных целей процедуры банкротства целям механизма оспаривания сделок общества его акционером, так как изначально модель косвенного иска появилась в римском праве от actio Pauliana – иска, являющегося конкурсно-правовым способом защиты интересов кредитора в случае банкротства должника. Впрочем, в доктрине высказывается и противоположное мнение, например, что цель оспаривания сделок по основаниям, определенным ГК РФ и специальным законодательством о юридических лицах, не связана ни с целями отдельных процедур банкротства, ни с делом о банкротстве в целом. Тем не менее ВС РФ в данном судебном акте совершенно точно определяет роль косвенного иска как средства защиты интересов (имущества) общества», – отметил Мартин Зарбабян.
