6 апреля Конституционный Суд вынес Постановление № 10-П по делу о проверке конституционности ч. 4 ст. 14.13 КоАП РФ, устанавливающей административную ответственность за незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного или конкурсного управляющего должника.
Руководителя должника оштрафовали дважды
В январе 2019 г. арбитражный суд ввел процедуру наблюдения в отношении ООО «Зеясервис», директором которого был Владимир Востриков. Тогда же суд назначил временного управляющего должника, которому руководитель общества должен был не позднее 15 дней с даты назначения передать бухгалтерские и иные документы, отражающие экономическую деятельность организации за три года до введения наблюдения, согласно требованиям п. 3.2 ст. 64 Закона о банкротстве.
В апреле временный управляющий общества обратился в суд с заявлением о наложении судебного штрафа на Владимира Вострикова в связи с невыполнением обязанности по передаче документов. Заявление было удовлетворено, и суд оштрафовал директора компании-банкрота на 2,5 тыс. руб. в соответствии со ст. 119, 120 и 332 АПК.
В мае того же года прокуратура возбудила в отношении Владимира Вострикова производство по делу об административном правонарушении по ч. 4 ст. 14.13 КоАП РФ за уклонение от предоставления временному управляющему бухгалтерских и иных документов, отражающих экономическую деятельность должника. Суд признал его виновным, оштрафовав на 40 тыс. руб. Вышестоящие инстанции поддержали это решение. При этом суды отвергли доводы Вострикова о невозможности привлечения его к административной ответственности, поскольку за непредоставление документации ему уже был назначен судебный штраф, что исключало назначение административного наказания.
Суды, в частности, сочли, что наложение судебного штрафа за неисполнение судебного акта арбитражного суда не является административной ответственностью и не препятствует возможности ее наступления, а противоправное бездействие Вострикова посягает не только на отношения в сфере законодательства о банкротстве (административная ответственность), но и на отношения, связанные с обязанностью исполнения судебного акта арбитражного суда (ответственность, предусмотренная АПК). Таким образом, они сочли, что мужчина совершил два самостоятельных правонарушения, отличающихся объектом посягательства и имеющих разные признаки объективной стороны правонарушения. В свою очередь Верховный Суд отказался рассматривать кассационную жалобу заявителя.
КС указал на недопустимость двойного привлечения руководителя должника к ответственности
В своей жалобе в Конституционный Суд Владимир Востриков указал, что действующее правовое регулирование не содержит специальных норм, определяющих соотношение мер ответственности, предусмотренных ст. 332 АПК и ч. 4 ст. 14.13 КоАП. Данное обстоятельство, по мнению заявителя, не исключает возможности привлечения к административной ответственности должностного лица, ранее уже подвергнутого ответственности по ст. 332 АПК РФ. В связи с этим он просил Суд признать противоречащей Основному Закону государства ч. 4 ст. 14.13 КоАП.
Конституционный Суд отметил, что в системе действующего правового регулирования именно на основании ч. 4 ст. 14.13 КоАП разрешается вопрос о возможности привлечения руководителя должника к соответствующей административной ответственности. При этом положения этой статьи, равно как и большинства других норм Особенной части КоАП РФ, имеют бланкетный характер, а потому существенную значимость для ее уяснения приобретает их согласованность в общей системе правового регулирования с соответствующими правилами, установленными регулятивными законодательными и подзаконными актами.
Как пояснил КС, введение арбитражным судом в отношении должника процедуры наблюдения и утверждение временного управляющего автоматически влекут за собой возникновение у руководителя должника обязанности, кроме прочего, предоставить временному управляющему не позднее 15 дней с даты его утверждения бухгалтерские и иные документы, отражающие экономическую деятельность должника за три года до введения наблюдения. Это, в свою очередь, подразумевает, что неисполнение указанной обязанности в установленный срок является нарушением именно законодательства о банкротстве, а не судебного акта арбитражного суда о введении наблюдения, тем более что в определении вовсе не требуется каким-либо образом фиксировать такую обязанность. Такая обязанность возникает у руководителя должника в силу прямого указания закона и не требует специального решения суда, а потому ее неисполнение представляет собой посягательство на установленные, в том числе судебные, процедуры банкротства, а не на обязательность судебных актов. «Соответственно, ее воспроизведение, тем более дословное, в судебном акте арбитражного суда не аннулирует законодательную (нормативную) природу данной обязанности и не может рассматриваться в качестве самостоятельного судебного решения, за неисполнение которого на основании ст. 332 АПК РФ предусмотрена ответственность в виде судебного штрафа», – отмечено в постановлении.
Таким образом, подчеркнул Суд, придание действующему правовому регулированию значения, допускающего применение к руководителю должника и административного наказания за незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего, и судебного штрафа за неисполнение судебного акта арбитражного суда в связи с установленным в отношении него одним и тем же фактом нарушения обязанности, предусмотренной п. 3.2 ст. 64 Закона о банкротстве, противоречило бы как конституционному запрету повторного привлечения к ответственности за одно и то же деяние, так и конституционным принципам обоснованности и соразмерности (пропорциональности) ограничения прав и свобод человека и гражданина.
Вместе с тем, предостерег Суд, такое решение вопроса об ответственности за уклонение от своевременного исполнения данной обязанности в любом случае не должно влечь за собой состояние безнаказанности за ее неисполнение. Иное ставило бы под сомнение принудительное государственно-правовое обеспечение надлежащего порядка осуществления различных процедур, применяемых в деле о банкротстве и являющихся необходимым условием оздоровления экономики.
Соответственно, за рассматриваемое правонарушение руководителя должника нельзя привлечь к административной ответственности и одновременно подвергнуть его судебному штрафу за неисполнение судебного акта арбитражного суда. Последняя мера, отметил КС, может допускаться лишь в качестве меры по исключению его безнаказанности за неисполнение обязанности предоставить соответствующие документы временному управляющему при введении наблюдения, если в конкретном случае будут отсутствовать правовые основания для применения ч. 4 ст. 14.13 КоАП РФ.
Таким образом, Суд признал оспариваемую норму не противоречащей Конституции, поскольку содержащиеся в ней положения по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования, прежде всего во взаимосвязи с положениями ст. 119, 120 и 332 АПК, во всяком случае не предполагают за неисполнение установленной законом и воспроизведенной в определении арбитражного суда о введении наблюдения обязанности предоставить временному управляющему бухгалтерские и иные документы применения к руководителю должника в связи с одним и тем же деянием и административной ответственности за незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего, и судебного штрафа за неисполнение судебного акта арбитражного суда.
Выявленный конституционно-правовой смысл спорной нормы, как подчеркнул Суд, является общеобязательным, что исключает ее применение либо реализацию каким-либо иным способом в истолковании, расходящемся с данным в постановлении. При этом КС постановил пересмотреть определение арбитражного суда о наложении на Владимира Вострикова судебного штрафа, поскольку при его вынесении и последующем привлечении заявителя к административной ответственности по ч. 4 ст. 14.13 КоАП данной норме было придано значение, расходящееся с ее конституционно-правовым смыслом.
Эксперты оценили влияние решения КС на практику
Юрист юридической фирмы «Борениус» Артем Берлин полагает, что Конституционный Суд разрешил интересную коллизию между административной ответственностью за нарушение законодательства о банкротстве и судебным штрафом за неисполнение требования суда аналогичного содержания. «Тем самым Суд пришел к выводу, что административная ответственность носит специальный характер и судебный штраф может налагаться лишь постольку, поскольку действия нарушителя не охватываются диспозицией соответствующей статьи КоАП», – пояснил он.
По мнению эксперта, для реализации конституционного запрета на повторное привлечение к ответственности не принципиально, как именно будет разрешена эта коллизия – выбор можно было сделать и в пользу судебного штрафа, указав, что суд как носитель судебной власти вправе самостоятельно карать за любое неподчинение, что исключает в дальнейшем административную ответственность. «Выбор в пользу КоАП, вероятно, продиктован желанием обеспечить большую определенность субъектам ответственности – у этой нормы есть более конкретная диспозиция, в отличие от общего положения АПК о судебных штрафах», – предположил Артем Берлин.
Адвокат МКА «Вердиктъ», арбитр Хельсинкского международного коммерческого арбитража Юнис Дигмар назвал интересной логику КС РФ, который в своих рассуждениях пошел от обратного, рассмотрев сначала основания для привлечения к ответственности в виде судебного штрафа и лишь потом увязав их с порядком привлечения к административной ответственности. «КС заключает, что штраф за неисполнение судебного акта в порядке ст. 332 АПК РФ может иметь место лишь в том случае, когда правонарушение не охватывается действием нормы КоАП РФ, а в соответствующем судебном акте установлена специальная обязанность руководителя, прямо вытекающая из конкретных фактических обстоятельств дела и прямо не прописанная в Законе о банкротстве», – пояснил эксперт.
По его мнению, с одной стороны, это разъяснение должно иметь положительный эффект для правоприменительной практики с точки зрения исключения фактов привлечения руководителей организаций-должников к двойной ответственности за одно и то же правонарушение. С другой стороны, полагает Юнис Дигмар, есть и негативные моменты, так как порой факт привлечения к ответственности за непередачу документации используется сторонами банкротного спора в целях создания оснований для дальнейшего привлечения руководителя предприятия к субсидиарной ответственности.
«Вынесение арбитражным судом определения о наложении судебного штрафа, содержащего вывод о совершении бывшим директором такого правонарушения, облегчает процесс доказывания в обособленном споре о привлечении к субсидиарной ответственности. А вот добиться привлечения к ответственности руководителя именно в административном порядке не всегда удается. Поэтому для правоприменения именно в указанной части могут возникнуть негативные последствия, но, полагаю, не столь критичные по своей природе. В целом же Конституционный Суд вновь повторяет свою позицию о невозможности привлечения лица к двойной ответственности за одно и то же правонарушение, что, безусловно, имеет положительное значение», – подытожил адвокат.
Юрист INTELLECT Андрей Макаров пояснил, что одной из целей судебного штрафа является поддержание порядка как в судебном заседании, так и в целом при рассмотрении дела. «Непередача арбитражному управляющему документации должника, даже при наличии в судебном акте о введении в отношении него процедуры банкротства указания на необходимость такой передачи, является нарушением норм материального права, а не процессуального, в связи с чем приоритет норм КоАП РФ логичен», – отметил он.
В то же время, подчеркнул эксперт, постановление КС не повлечет существенных изменений в правоприменительной практике в рамках дел о банкротстве, поскольку привлечение руководителя организации к административной ответственности является скорее исключением, нежели активно используемым инструментом, равно как и наложение штрафа за неисполнение судебного акта. Эксперт привел несколько причин этого: «Во-первых, данная процедура требует привлечения государственных органов, что не так просто, в отличие от случаев привлечения арбитражных управляющих к административной ответственности. Во-вторых, размер штрафа не очень значителен относительно последствий непередачи документации. В-третьих, суммы взысканных штрафов идут в бюджет, а не в конкурсную массу должника, что не способствует повышению заинтересованности в инициировании мероприятий по привлечению руководителя к административной ответственности».
Андрей Макаров полагает, что более эффективным способом в данном случае является установление астрента за непередачу документации. «Таким образом, привлечение к административной ответственности является способом зафиксировать недобросовестное поведение участника процесса, чтобы обезопасить себя в дальнейшем от доводов о пропуске процессуальных сроков, а также рассматривается как один из элементов подготовки к инициированию процедуры привлечения директора, не передавшего документацию, к субсидиарной ответственности по обязательствам должника», – резюмировал он.
