20 мая Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС20-11205 (6) по делу № А40-83941/2018, в котором он указал, что прекращение банкротного дела не исключает его возможное возобновление при признании новым обстоятельством судебного акта о восстановлении требований банка-кредитора, не учитываемых в момент прекращения процедуры банкротства.
В 2014–2017 гг. ПАО Банк «Югра» выдал кредиты АО «Абигейл», ЗАО «Нефтегазовая компания «Прогресс», ООО «Техпрострой», «СТРОЙБИЗНЕСГРУПП», «Билдинг Групп», «Сибирь Нефтепрогресс». Обеспечением исполнения этих заемных обязательств служили заключенные между банком и ООО «Хортица» обеспечительные сделки, в том числе договор ипотеки.
В апреле 2018 г. судом было принято заявление ФНС России о признании общества «Хортица» банкротом, спустя два года оно было признано несостоятельным, была введена процедура конкурсного производства. Требования банка в размере 13 млрд руб. были включены в реестр требований кредиторов должника как обеспеченные залогом недвижимости. 7 декабря 2020 г. по заявлению конкурсного управляющего вышеуказанный договор ипотеки был признан недействительной сделкой. Через несколько месяцев конкурсный управляющий общества «Хортица» добился отмены судебного определения о включении в реестр требования банка в размере 13 млрд руб. как обеспеченного залогом по новым обстоятельствам в связи с признанием недействительными обеспечительных сделок, была назначена дата рассмотрения требования банка по существу.
Еще до рассмотрения по существу требования банка о включении в реестр задолженности производство по делу о банкротстве «Хортица» было прекращено в результате погашения третьим лицом – ООО «Скважины Сургута» – всех требований реестровых кредиторов на общую сумму 956,8 млн руб. В итоге требование банка, уже не учитываемое в составе третьей очереди реестра, фактически так и не было рассмотрено, оно осталось непогашенным. В связи с прекращением производства по делу о банкротстве должника производство по рассмотрению требования банка также прекратилось.
24 февраля 2022 г. Верховный Суд отменил определение суда от 7 декабря 2020 г. в части признания недействительными обеспечительных сделок, заявление конкурсного управляющего в этой части было оставлено без рассмотрения.
Далее конкурсный управляющий банка «Югра» в лице госкорпорации «Агентство по страхованию вкладов» обратился в суд с заявлением о пересмотре по новым обстоятельствам определения Арбитражного суда г. Москвы от 25 марта 2021 г. об отмене по новым обстоятельствам определения того же суда от 20 декабря 2019 г. о включении в реестр требований кредиторов ООО «Хортица» требования банка в размере 13 млрд руб. как обеспеченного залогом имущества должника, указанного в приложении к договору ипотеки. АСВ указывало на наличие нового обстоятельства – состоявшуюся 24 февраля 2022 г. отмену Верховным Судом РФ определения суда, послужившего основанием для отмены определения от 20 декабря 2019 г. о включении требования банка в реестр требований кредиторов.
Суд отказал в удовлетворении этого заявления, указав на невозможность пересмотра судебных актов об отказе во включении банка в реестр в рамках уже прекращенного дела о банкротстве должника. Апелляция и кассация поддержали это решение.
Изучив кассационную жалобу АСВ, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда назвала ошибочными выводы нижестоящих инстанций о невозможности пересмотра судебных актов об отказе во включении банка в реестр в рамках уже прекращенного дела о банкротстве должника. Как пояснил ВС, в этом деле не было принято судебных актов об отказе во включении требований банка в реестр требований кредиторов должника. Прекращение производства по банкротному делу должника не препятствовало рассмотрению судом первой инстанции заявления кассатора по правилам главы 37 АПК РФ, не исключало возможное возобновление по нему производства в случае признания новым обстоятельством судебного акта о восстановлении требований банка, не учитываемых в момент прекращения процедуры банкротства.
Законность избранного заявителем способа защиты, не связанного с необходимостью повторного рассмотрения по существу его требований в порядке ст. 71 и 100 Закона о банкротстве, судами и участниками дела не ставилась под сомнение и по существу не оспаривалась. Не имелось и иных препятствий для рассмотрения заявления банка, в том числе в виде не разрешенного судом по существу спора об оспаривании заключенных между должником и банком обеспечительных сделок, указал Суд. Отказав в удовлетворении заявления банка по мотивам недоказанности им всей совокупности признаков для пересмотра по новому обстоятельству определения суда первой инстанции от 25 марта 2021 г., нижестоящие суды нарушили п. 1 ч. 3 ст. 311 АПК РФ, однако их ошибочные выводы не привели к принятию неправильного решения по существу спора.
Как пояснил ВС, Законом о банкротстве не предусмотрена возможность одновременного рассмотрения двух и более дел о банкротстве одного и того же должника. При наличии одного незавершенного дела о банкротстве второе дело о банкротстве того же должника не возбуждается. При ином подходе недопустима реализация неоднократно задействованного и незавершенного механизма банкротства как экстраординарного способа урегулирования отношений между должником и его неоплатными кредиторами, с учетом зачастую ликвидационной направленности модели функционирования института несостоятельности, поскольку она преследует иные, не связанные с защитой вышеуказанных отношений, цели.
В настоящее время, заметил ВС, в отношении общества «Хортица» возбуждено дело № А40-242431/2022 о банкротстве, очередное судебное заседание по рассмотрению обоснованности требований банка к должнику назначено на 19 июня. «Таким образом, конкурсный управляющий банком активно защищает частный и публичный интересы во вновь возбужденном и незавершенном деле о банкротстве должника. Какая-либо правовая неопределенность в вопросе реализации заявителем своих прав вопреки приводимым им в кассационной жалобе доводам отсутствует. Поскольку общий вывод судов об отсутствии оснований для удовлетворения заявления банка является верным, обжалуемые судебные акты надлежит оставить без изменения», – счел Суд.
Адвокат, партнер АБ «КРП» Виктор Глушаков считает вынесенное ВС РФ определение достаточно важным. «Этот судебный акт подчеркивает, что для пересмотра судебных актов по правилам главы 37 АПК прекращение производства по делу о банкротстве не является препятствием. То есть логика о том, что прекращение основного дела о банкротстве не делает невозможным пересмотр судебных актов в обособленных спорах, как минимум касающихся включения в реестр требований кредиторов, должна зафиксироваться в правоприменительной практике. Интересным в этом контексте становится механизм “возобновления” прекращенного дела по итогам пересмотра требования кредитора в порядке ст. 37 АПК РФ. Допускаю, что для этого будет использована та же норма по заявлению того же кредитора. В рассмотренном споре этого не потребовалось, так как банк уже обратился с новым требованием к должнику. Собственно, оперативность банка, вызванная в какой-то мере “леностью” суда, и послужила причиной того, что судебные акты нижестоящих инстанций не были отменены», – полагает он.
Партнер АБ «Бартолиус» Мария Каючкина отметила, что в определении ВС РФ затрагивается вопрос о возможности восстановления требований кредитора посредством применения норм главы 37 АПК РФ в рамках уже прекращенного дела о банкротстве должника. «ВС обращает внимание на отсутствие препятствий для рассмотрения заявления кредитора о пересмотре судебных актов по новым обстоятельствам после прекращения производства по делу о банкротстве, тем самым уделяя особое значение недопустимости произвольного ущемления кредитора в выборе способа защиты своего нарушенного права. Выводы Суда, несомненно, имеют важное правовое значение и повлияют не только на практику применения норм о пересмотре судебных актов в рамках дела о банкротстве, производство по которому прекращено, но и продолжат тенденцию защиты прав кредиторов от преждевременного прекращения производства по делу о банкротстве в ситуациях, когда отсутствуют достаточные и убедительные доказательства возможности восстановления платежеспособности должника для расчета с кредиторами, требования которых не были рассмотрены», – подытожила она.
