Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС19-24795, в котором разобрался, можно ли признать недействительной сделку по возврату товара, если ранее суды сочли недоказанной его поставку.
11 января 2016 г. между ИП Натальей Денисовой (поставщиком) и ООО «Городские игрушки опт» (покупателем) был заключен договор поставки, согласно п. 1.1 которого поставщик принимает на себя обязательства передать в собственность покупателю товар, а покупатель – принять и оплатить его. В соответствии с товарной накладной № 10 от 13 января 2016 г. поставщик поставил в адрес покупателя детские игрушки на общую сумму более 16 млн руб.
26 сентября 2016 г. в Арбитражный суд г. Москвы было подано заявление о признании общества банкротом. При этом по товарной накладной от 7 ноября 2016 г. № 1131 общество возвратило поставщику ранее приобретенный товар на сумму более 8 млн руб. 12 сентября 2017 г. общество было признано несостоятельным.
Наталья Денисова обратилась в арбитражный суд с заявлением о включении в реестр задолженности по договору поставки от 11 января 2016 г. в размере более 7,7 млн руб. (разница между стоимостью первоначально поставленного и стоимостью возвращенного товара). Определением арбитражного суда первой инстанции от 25 апреля 2018 г. в удовлетворении заявления было отказано в связи с недоказанностью факта поставки Денисовой товара должнику. При этом суд указал, что представленная товарная накладная от 13 января 2016 г. № 10 не является достаточным и допустимым доказательством, подтверждающим исполнение поставщиком обязательств по поставке товара и принятие товара должником.
Конкурсный управляющий обществом, полагая, что возврат товара является недействительной сделкой в силу ст. 10, 168 Гражданского кодекса и п. 1, 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве, обратилась в АС г. Москвы с соответствующим заявлением.
13 февраля 2019 г. суд вынес постановление, в котором указал, что сделка по возврату товара совершена после возбуждения дела о банкротстве должника и в результате ее совершения Наталья Денисова получила преимущественное удовлетворение своих требований по сравнению с иными кредиторами должника, включенными в ту же очередь (п. 1 и 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве). Кроме того, установив, что произвольный возврат товара не был предусмотрен договором поставки, претензий по качеству и количеству товара не направлялось, суд пришел к выводу о том, что действия сторон по возврату товара были направлены на вывод активов должника, то есть имели признаки злоупотребления правом. Апелляция и кассация с выводами первой инстанции согласились.
Наталья Денисова обратилась в Верховный Суд. Изучив материалы дела № А40-195946/2016, ВС отметил, что в соответствии с ч. 2 ст. 69 АПК обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.
Он сослался на Постановление Конституционного Суда от 21 декабря 2011 г. № 30-П, в соответствии с которым признание преюдициального значения судебного решения, направленное на обеспечение стабильности и общеобязательности этого решения и исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если имеют значение для его разрешения.
ВС указал, что оценка судом доказательств по своему внутреннему убеждению не означает допустимость ситуации, при которой одни и те же документы получают диаметрально противоположное толкование судов в разных делах без указания каких-либо причин для этого. Такая оценка доказательств не может быть признана объективной (Определение Верховного Суда от 14 июня 2016 г. № 305-ЭС15-17704).
«При разрешении настоящего обособленного спора суд без указания мотивов пришел к противоположному выводу, признав товарную накладную от 13.01.2016 № 10 допустимым доказательством, подтверждающим факт первоначальной поставки товара должнику», – указала высшая инстанция.
Вследствие этого, отметил ВС, одни и те же обстоятельства, являющиеся существенными для правильного рассмотрения спора, оказались оцененными судами по-разному, и это привело к конфликту судебных актов, в результате которого возникла ситуация, когда Денисовой сначала отказано во включении долга в реестр требований кредиторов должника в связи с недоказанностью поставки товара, а затем с нее взыскана стоимость частично возращенного товара, поставка которого первоначально не была подтверждена, что не соответствует принципу правовой определенности. «При таких условиях обстоятельства, установленные судом ранее и связанные с оценкой факта поставки товара, не подлежали переоценке при рассмотрении настоящего спора», – указал Верховный Суд.
Судебная коллегия по экономическим спорам посчитала, что в условиях недоказанности факта поставки Денисовой товара должнику у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для признания в деле о банкротстве недействительной сделки по частичному возврату товара. Суды апелляционной и кассационной инстанций названные нарушения закона не устранили.
Таким образом, Верховный Суд отменил решения нижестоящих судов и отказал в удовлетворении заявления конкурсного управляющего.
В комментарии «АГ» арбитражный управляющий СРО АУ «СЕМТЭК» Сергей Домнин отметил, что ВС РФ был вынужден разрешать элементарную процессуальную ошибку, допущенную судами нижестоящих инстанций в отношении применения норм о преюдиции.
Он указал, что коллизия была решена с помощью ч. 2 ст. 69 АПК РФ – выводы ранее вынесенного судебного акта должны были учитываться при рассмотрении другого спора. При этом ВС РФ косвенно сослался и на позицию, содержащуюся в п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств», где указано, что в том случае, если суд, рассматривающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы, чего в данном случае сделано не было.
Арбитражный управляющий, член Ассоциации «Московская саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих» Алексей Леонов заметил, что, отменяя принятые по делу судебные акты по мотивам противоречивости выводов судов, Судебная коллегия сослалась только на допущенные ими нарушения норм процессуального права. Однако, посчитал он, высшая инстанция могла бы избрать для этого иные – более элегантные – формулировки, которые бы основывались на институте обязательства из неосновательного обогащения, непосредственно связанного с нравственными началами гражданского права. Алексей Леонов с сожалением отметил, что Судебная коллегия ВС РФ упустила уникальную возможность сформулировать принцип недопустимости неосновательного обогащения за счет «процессуальной нерасторопности» контрагента при ведении дела в суде.
Эксперт указал, что рассмотрение дел в арбитражных судах основывается на принципе состязательности, что не требует от суда установления во всех случаях объективной истины. «Из материалов данного дела видно, что при установлении своего требования Денисова последовательно пыталась доказать, что первоначальная поставка действительно имела место, что ей, однако, не удалось. Дополнительные доказательства представлялись ею в суд апелляционной инстанции, но не были приняты судом. При рассмотрении иного обособленного спора в деле о банкротстве суды посчитали, что конкурсный управляющий со своей стороны при оспаривании сделки смог доказать, что частичный возврат товара имел место, что послужило основанием для удовлетворения его требования. При этом такое взыскание с Натальи Денисовой стоимости частично возвращенного товара при отказе в установлении ее требования к должнику по первоначальной поставке представляется очевидно несправедливым. Именно эта несправедливость подлежала исправлению Верховным Судом», – отметил Алексей Леонов.
Также он указал, что признание недопустимости использования процессуальных ошибок оппонента в суде для неосновательного приобретения (сбережения) имущества другими участниками спора потребует серьезного переосмысления принципа состязательности, к чему, по его мнению, высшая судебная инстанция еще не готова.
