Второй кассационный суд общей юрисдикции опубликовал кассационное определение по жалобе адвоката АП г. Москвы Марии Эйсмонт, которую полицейские не пропустили к административным задержанным, сославшись на введенный в отделе полиции план «Крепость».
Напомним, официально его вводят из-за угрозы захвата объектов ОВД, но адвокаты и раньше жаловались на то, что «Крепость» используют против них. Так, в мае 2018 г. об этом говорили адвокат АП Московской области Анастасия Саморукова и адвокат АП г. Москвы Валерия Аршинова.
Две инстанции поддержали решение начальника отдела полиции
Как ранее сообщалось, 12 июня 2019 г. Марию Эйсмонт не пропустили в ОМВД России по району Аэропорт г. Москвы к доверителям, задержанным за участие в несанкционированном публичном мероприятии – марше за свободу журналиста Ивана Голунова (ч. 6.1 ст. 20.2 КоАП РФ). Позднее адвокат, обратившись в Пресненский районный суд с административным иском, потребовала признать недопуск незаконным. Мария Эйсмонт настаивала, что полицейские нарушили ее право на беспрепятственное осуществление профессиональной деятельности.
«На мои неоднократные требования пропустить меня к указанным выше задержанным гражданам сотрудники полиции отвечали отказом, мотивируя это введенным на территории ОМВД по району Аэропорт планом “Крепость”. В результате с 14:30 до 20:30 12 июня 2019 г. меня не допускали на территорию ОМВД, в то время как в отношении лиц, которым согласно имеющимся у меня поручениям я должна была оказывать квалифицированную юридическую помощь, были составлены протоколы об административном правонарушении. Неоднократные просьбы привлекаемых к административной ответственности граждан допустить к ним адвоката были оставлены без удовлетворения, при этом, со слов задержанных, им говорили: “Вам не нужен адвокат, вы уже взрослые”» – указывала Мария Эйсмонт в иске.
Адвокат попыталась выяснить, с чем связано введение «Крепости» и как долго нельзя будет попасть в отдел. Находившийся на проходной сотрудник полиции не смог ответить на эти вопросы. При этом, подчеркивала в иске Мария Эйсмонт, в то время, пока ее не пускали в здание ОМВД, в него свободно входили гражданские лица и полицейские. Один из таких сотрудников сообщил адвокату, что ничего не слышал про введение «Крепости».
В январе 2020 г. Пресненский районный суд отказал в удовлетворении требований адвоката. Решение устояло в апелляции. В судах выяснилось, что начальник ОМВД ввел «Крепость» на основании рапорта оперативника. По его мнению, безопасности отдела угрожали около 10 человек, которые находились неподалеку. Не согласные с задержаниями граждане собирались заблокировать двери и ворота отдела и таким образом парализовать работу отдела, указал в рапорте полицейский. Те же люди якобы планировали незаконно проникнуть на территорию отдела и освободить задержанных.
Обе инстанции исходили из того, что руководитель отдела действовал в рамках своих полномочий – противодействовал терроризму и обеспечивал безопасность ОМВД. Недопуск Марии Эйсмонт, по мнению районного суда и апелляции, ее прав не нарушил, поскольку потом адвокат оказывала тем же доверителям юридическую помощь в судах.
Кассация заняла сторону адвоката
В кассационной жалобе (имеется у «АГ») Мария Эйсмонт указала, что суды неверно применили нормы Закона о полиции, которые не позволяют не пускать адвоката к своему доверителю. «Суд первой инстанции в своем решении, а затем и суд апелляционной инстанции в определении, дословно копируя в этой части решение суда первой инстанции, ссылаются на необходимость именно антитеррористической защиты, приводя в обоснование пункты Положения об отделе МВД РФ по району Аэропорт г. Москвы. Между тем содержание рапорта противоречит выводам судов о том, что требовалась именно антитеррористическая защита. Даже если верить сказанному в рапорте, речь шла лишь о незначительном скоплении граждан недалеко от отдела – до 10 человек», – пояснила Мария Эйсмонт.
Адвокат напомнила и о позиции Конституционного Суда РФ, который в Определении № 838-О/2019 указал, что применение ч. 25 ст. 13 Закона о полиции «само по себе не допускает произвольного применения и не создает непреодолимых препятствий для оказания адвокатом квалифицированной юридической помощи». Такой же позиции придерживается и Верховный Суд РФ, считает Мария Эйсмонт: в Решении по делу № АКПИ17-963 о недопуске адвоката к доверителю в отдел полиции тот указал, что нормы пропускного режима распространяются только на должностных лиц и не нарушают право доверителя на свидание с адвокатом.
Кроме того, обе инстанции не учли положения п. 5 ч. 3 ст. 6 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре, подчеркнула Мария Эйсмонт: «В судебных актах не указано, как суды считают возможным, чтобы Закон о полиции позволял лишать адвоката предусмотренного этим законом права оказывать доверителям квалифицированную юридическую помощь с момента фактического задержания». Сославшись на Определение КС № 454-О/2006, она отметила, что в отношении адвокатов и их работы Закон о полиции не имеет безусловного приоритета.
Мария Эйсмонт также указала, что суды приняли решение вопреки Конституции РФ и Закону об адвокатуре, которые позволяют человеку получать юридическую помощь с момента задержания. «Ссылка суда на последующую возможность оказать юридическую помощь не является корректной как минимум в силу того, что квалифицированная юридическая помощь гарантируется Конституцией именно с момента задержания, и эта гарантия не ослабевает в связи с тем, что в будущем также может быть оказана юридическая помощь», – подчеркнула адвокат.
По ее мнению, и первая инстанция, и апелляция нарушили процессуальные нормы, когда отказались допрашивать свидетелей. Одни из них могли рассказать о том, что внутри здания ОМВД не соблюдались специальные меры безопасности, которые сопровождают введение «Крепости». Другие – подтвердить, что пропускной режим после введения «Крепости» на самом деле не соблюдался. Отказ допросить свидетелей, которые, к тому же, явились в суд, грубо нарушил ее право на представление доказательств в обоснование своей позиции, полагает Мария Эйсмонт.
21 октября, изучив материалы дела, Второй кассационный суд пришел к выводу, что нижестоящие инстанции признали оспариваемые действия законными, ограничившись формальным указанием на введение в отделе полиции плана «Крепость».
Кассация подчеркнула, что следовало установить ряд других обстоятельств:
- процедуру, время введения и период действия на территории ОМВД плана «Крепость»;
- ограничения, которые вводились этим планом;
- момент возбуждения дел об административных правонарушениях;
- совершались ли с задержанными процессуальные действия по КоАП в период введения плана;
- время прибытия в отдел полиции Марии Эйсмонт;
- представляла ли адвокат документы, подтверждающие ее полномочия выступать в качестве защитника лиц, задержанных по ч. 6.1 ст. 20.2 КоАП;
- наличие у нее права участвовать в процессуальных действиях и беспрепятственно встречаться со своими доверителями.
Поскольку ни первая инстанция, ни Мосгорсуд не выяснили эти обстоятельства, дело было направлено на новое рассмотрение в Пресненский районный суд в ином составе.
Адвокат и ее представитель удовлетворены решением кассации
В комментарии «АГ» Мария Эйсмонт отметила, что кассация могла принять решение по существу самостоятельно: «Безусловно, не все детали были установлены, но незаконность недопуска очевидна. Хотя, судя по моему опыту работы с обособленными кассационными судами, это обычная практика. Если отмена, то это отмена с направлением на новое рассмотрение».
По ее мнению, кассационный суд принял адекватное решение: «Это нормальное определение. Но оно становится выдающимся в сравнении с тем, что обычно происходит в судах. Мы уже настолько привыкли к необоснованным, плохо отписанным или даже “безумным”, как в деле Константина Котова, решениям, что разумный судебный акт видится ну просто образцом юридической мысли».
В данном случае очень важно, подчеркнула Мария Эйсмонт, что кассация фактически прописала конкретные действия, которые суду первой инстанции надлежит выполнить. «Не питая никаких иллюзий относительно того, в каком состоянии находится наша судебная система, я тем не менее считаю правильным обжаловать незаконные недопуски к доверителям. Наличие или отсутствие адвоката на итог осуждения по “митинговым” статьям, как правило, не влияет. Почему тогда нас не пускают? Вероятно, речь идет об удобстве сотрудников полиции. Без адвоката оформить материалы проще – не будет лишнего шума. Таких случаев не два и не три, это негативная практика, которая позволяет любому начальнику отдела полиции считать, что он может ввести “Крепость”, чтобы облегчить работу своих сотрудников. Этому должен быть поставлен заслон», – объяснила свою позицию адвокат.
Победа в таких спорах не сделает граждан менее уязвимыми перед правоохранительной системой, признала Мария Эйсмонт, но хотя бы поможет обеспечить реализацию хорошо прописанного на бумаге права каждого человека на адвоката с момента задержания. «Поэтому я трачу на это свое время и благодарна АП г. Москвы, коллегам из Института права и публичной политики и адвокату АП г. Москвы Вере Гончаровой, которые помогают мне», – отметила она.
В кассационном суде Марию Эйсмонт представлял адвокат АП Приморского края, руководитель судебной практики Института права и публичной политики, к.ю.н. Александр Мальцев.
«По мнению судов первой и апелляционной инстанций, недопуск адвоката к подзащитному может быть компенсирован при рассмотрении дела об административном правонарушении в суде. Такая позиция прямо противоречит Конституции. Часть 2 ст. 48 Основного закона предусматривает, что каждый задержанный имеет право пользоваться помощью адвоката с момента задержания. В заседании кассационной инстанции я акцентировал внимание суда именно на этом конституционном праве, – рассказал Александр Мальцев. – Оно, вопреки мнению нижестоящих судов, не может быть поставлено в зависимость от введения плана “крепость”». В тех случаях, подчеркнул он, когда имеются препятствия к предоставлению задержанным адвоката, протокол об административном правонарушении составляться не должен. Именно в этом ключе в судебном заседании обсуждался вопрос о том, по какой причине в отсутствие адвоката и несмотря на введенный план «Крепость» производились процессуальные действия.
Кассационный суд, по мнению Александра Мальцева, занял активную позицию: «Судьи задавали вопросы, причем весьма неудобные для представителя МВД. Должен признать, что после неаргументированных решений судов первой и апелляционной инстанций мы не особо надеялись на победу в кассации. Поэтому данное определение стало в некоторой степени приятной неожиданностью».
Адвокат заметил, что кассация критически оценила решения нижестоящих инстанций с содержательной стороны. В частности, она указала, что признавая оспариваемые действия законными, суды ограничились лишь формальным указанием на введение плана «Крепость». «Не понравилось “кассационной тройке” и то, что их коллеги из Пресненского суда и МГС не проанализировали фактических обстоятельств дела и не дали им надлежащей правовой оценки. Кассация полностью приняла доводы, изложенные в нашей жалобе, поэтому мы в целом довольны таким решением. Оно задает высокий стандарт правосудия по административным делам и, надеюсь, поможет избежать формального подхода при повторном рассмотрении дела первой инстанцией», – добавил Александр Мальцев.
По его словам, Институт права и публичной политики продолжит вести это и еще четыре дела против незаконных отказов допустить адвокатов к подзащитным: «В этих делах мы представляем не только адвоката Марию Эйсмонт, но и задержаннфых граждан, лишенных конституционного права на юридическую помощь. Например, сегодня в Симоновском районном суде будет слушаться еще одно дело по “Крепости”, тоже по иску Марии Эйсмонт, но по поводу недопуска в другой ОМВД – по Даниловскому району г. Москвы».
АП г. Москвы и ФПА подчеркнули практическую значимость выводов кассационного суда
Член Комиссии Совета АП г. Москвы по защите прав адвокатов Евгений Бобков, представлявший адвокатскую палату в этом административном деле, сообщил, что полностью удовлетворен содержанием судебного акта: «В нем учтены наши доводы, изложенные в судах первой и апелляционной инстанций. В дальнейшем будем участвовать в судебных заседаниях при новом рассмотрении этого дела и доказывать, что были нарушены как права граждан на получение квалифицированной юридической помощи, так и права адвоката Марии Эйсмонт».
Вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ Михаил Толчеев, к которому «АГ» обратилась с просьбой оценить кассационное определение, назвал его прецедентным и знаковым: «Оно вселяет робкую надежду, что кассационная инстанция действительно займет нишу формирования позиций судебной практики, значимой для всей судебной системы». Михаил Толчеев также обратил внимание, что суд указал на конституционно-правовой характер гарантий допуска адвоката к задержанному лицу: «Как отмечено в кассационном определении, эти гарантии, являющиеся частью права на судебную защиту и справедливый суд, в силу ст. 56 Конституции не подлежат ограничению».
Кроме того, подчеркнул вице-президент ФПА, суд указал на недостаточность одной лишь формальной ссылки на наличие оснований для введения ограничительных мероприятий в виде плана «Крепость». «Позиция кассационного суда представляется законной и оправданной. Общественный консенсус, противопоставляя такой институт общественного устройства, как адвокатура, следственным и правоохранительным органам, наделенным властными полномочиями и даже силой оружия, вооружил адвокатуру в этом противостоянии только законом. Нерушимость и сила закона напрямую зависят от требовательности суда в вопросах подтверждения действительной необходимости решений правоохранительных органов об ограничении конституционных прав и свобод граждан», – убежден Михаил Толчеев.
