12 апреля Арбитражный суд г. Москвы вынес определение по спору между кредитором и должником относительно исключения из конкурсной массы единственного жилья последнего. Напомним, ранее «АГ» писала о том, что Верховный Суд РФ отменил решения нижестоящих судов и вернул дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Обстоятельства дела
Как сообщала ранее «АГ», в мае 2007 г. Анатолий Фрущак занял 250 тыс. долларов США у физлица, впоследствии уступившего Андрею Кузнецову право требования возврата займа по договору цессии. В августе прошлого года суд признал заемщика банкротом и ввел в отношении него процедуру реализации имущества должника, назначив финансового управляющего. Единственным кредитором был Андрей Кузнецов, его требование на сумму 13,8 млн руб. включили в третью очередь реестра требований кредиторов.
По завершении формирования конкурсной массы выяснилось, что кроме пятикомнатной трехэтажной квартиры в Подмосковье у гражданина нет иного имущества, которое могло быть взыскано с целью погашения задолженности перед кредитором.
Впоследствии Анатолий Фрущак обратился в суд с ходатайством об исключении из конкурсной массы спорной квартиры, которая была единственным жильем должника. Данное ходатайство было удовлетворено арбитражным судом г. Москвы. Апелляция и кассация оставили определение суда первой инстанции без изменения. Суды пришли к выводу о недопустимости обращения взыскания на единственное жилье должника. Свое решение суды обосновали ссылками на ст. 446 ГПК РФ, ст. 213.1, п. 1 и 2 ст. 213.25 Закона о банкротстве.
Дополнительные обстоятельства, принятые ВС во внимание
Андрей Кузнецов обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ, который оценил обстоятельства, ранее установленные судами общей юрисдикции.
Так, 19 октября 2010 г. Одинцовский горсуд заочно взыскал с Анатолия Фрущака в пользу Андрея Кузнецова задолженность по договору займа и судебные расходы на сумму 8,7 млн руб. В январе следующего года было возбуждено исполнительное производство, в ходе которого на спорную квартиру был наложен арест. Летом 2011 г. заочное решение суда было отменено, и Анатолий Фрущак заключил со своей супругой соглашение о разделе имущества – спорная квартира перешла супруге должника, а в собственность последнего достались 900 тыс. руб. Впоследствии супруги официально развелись, и бывшая жена должника подарила спорную квартиру своей дочери.
В 2013 г. суд признал соглашение о разделе имущества супругов и договор дарения спорной квартиры недействительными сделками, совершенными с целью сокрытия имущества от обращения на него взыскания по требованию кредитора, прекратив право собственности бывшей супруги и ее дочери на спорную квартиру. Судебный пристав-исполнитель восстановил права Анатолия Фрущака на квартиру и наложил на нее арест, оценив ее в 20 млн руб. Далее квартиру передали на реализацию путем открытых торгов в форме аукциона.
Также суды признали законность действий судебных приставов-исполнителей по реализации спорной квартиры. Кроме того, суд отказался удовлетворять иск бывшей супруги к Анатолию Фрущаку о разделе совместно нажитого имущества по причине недобросовестности ее действий, направленных на сокрытие имущества от обращения на него взыскания.
В ряде судебных актов суды общей юрисдикции зафиксировали факт недобросовестности самого должника в виде злоупотребления правом, так как совершенные им действия препятствовали реализации спорной квартиры для погашения установленной судом задолженности. При этом суды установили, что с момента покупки спорной квартиры Анатолий Фрущак в ней не проживал, а был зарегистрирован по фактическому месту жительства. Регистрация должника в спорной квартире состоялась лишь в октябре 2017 г. (после снятия ареста с недвижимости).
Верховный Суд отправил спор на новое рассмотрение
Оценив вышеуказанные обстоятельства, ВС РФ пришел к выводу, что применение ст. 446 ГПК в части, касающейся обращения взыскания на жилое помещение, должно быть одинаковым как в исполнительном производстве, так и в процедуре банкротства. Как указал Суд, в обособленном споре единственный кредитор должника неоднократно ссылался на то, подача должником заявления о признании себя банкротом направлена на исключение из конкурсной массы должника единственного ликвидного актива – спорной квартиры, рыночная стоимость которой составляет 28 млн руб.
В этой связи ВС отверг выводы арбитражных судов о том, что ссылки кредитора на судебные акты судов общей юрисдикции, состоявшиеся до возбуждения дела о банкротстве, не имеют правового значения. Верховный Суд пояснил, что арбитражные суды присвоили спорной квартире статус единственного жилья в отсутствие каких-либо пояснений и без указания каких-либо новых обстоятельств дела. При этом они не опровергли доводы кредитора о том, что подача в суд должником заявления о собственном банкротстве преследовала единственную цель по обходу вступивших в законную силу судебных решений. Указанными действиями должник намеревался прекратить процедуру обращения взыскания на имущество, законность которой уже была подтверждена в судебном порядке.
С учетом изложенного ВС РФ вынес Определение № 305-ЭС18-15724 по делу № А40-67517/2017, отменив судебные акты нижестоящих инстанций и направив дело на новое рассмотрение.
Суд отказал должнику в исключении спорного жилья из конкурсной массы
При новом рассмотрении дела АС г. Москвы отметил, что недобросовестность действий Анатолия Фрущака по воспрепятствованию им реализации спорной квартиры была фактически установлена вышеупомянутыми судебными актами. Поэтому ни пояснения должника и его представителя в судебном заседании, ни показания вызванных им свидетелей, подтвердивших факт проживания должника в спорной квартире, не являются допустимыми доказательствами, поскольку они направлены на переоценку обстоятельств, установленных вступившими в законную силу судебными актами.
Также суд отметил, что аналогичные объяснения были представлены Анатолием Фрущаком в Верховном Суде РФ в качестве письменных пояснений по кассационной жалобе его кредитора, причем в текущем судебном разбирательстве он не опроверг доводы противной стороны, возражающей против удовлетворения его ходатайства.
С учетом изложенного арбитражный суд г. Москвы вынес определение, которым оставил без удовлетворения заявление должника об исключении из его конкурсной массы спорной квартиры.
Эксперты «АГ» поддержали решение суда первой инстанции
Адвокат МКА «Центрюрсервис» Илья Прокофьев заметил, что в своем определении арбитражный суд практически дословно повторил позицию Верховного Суда от 29 ноября 2018 г. «Судом в очередной раз подчеркнуто, что недобросовестное поведение должника уже фактически установлено судами в других процессах, поэтому данные факты не требуют дополнительного доказывания», – считает эксперт.
«Примечательно, что такие выводы суда в российской практике впервые появляются при рассмотрении дела в первой инстанции. Это означает, что позиция Верховного Суда позитивно повлияла на правоприменительную практику, и в дальнейшем суды будут руководствоваться именно ей, а юристы, представляющие кредиторов, еще и данным определением арбитражного суда», – подчеркнул адвокат.
При этом в качестве негативного фактора Илья Прокофьев отметил частое упоминание в документе со ссылкой на определение ВС РФ формулировок «недобросовестное поведение» или «сокрытие имущества». «Такие формулировки, в случае их закрепления в практике, могут привлечь к популяризации возбуждения правоохранительными органами уголовных дел по ст. 195 и 196 УК РФ», – полагает адвокат.
Руководитель группы по банкротству АБ «Качкин и Партнеры» Александра Улезко полностью поддержала решение суда. «Многочисленные злоупотребления должника, как на этапе исполнительного производства, так и производства по делу о банкротстве привели к тому, что кредитор более 8 лет (с октября 2010 г.) не может получить исполнение решения суда о взыскании в его пользу денежных средств. Совершенно правильно, что недобросовестное поведение, направленное на сокрытие имущества от обращения на него взыскания, не должно поощряться судом», – отметила эксперт.
По мнению эксперта, данное дело показательно тем, что в исключительных случаях, исходя из конкретных обстоятельств дела, суд все же может преодолеть исполнительский иммунитет единственного жилого помещения. Она выразила надежду, что такой подход поможет противодействовать уклонению от исполнения своих обязательств недобросовестными должниками в других делах. «Более того, такое поведение должника должно влечь последствия в виде неосвобождения его от исполнения обязательств по результатам процедуры банкротства», – считает Александра Улезко.
