Понять адвокатскую профессию

ПОНЯТЬ АДВОКАТСКУЮ ПРОФЕССИЮ

Стандарты адвокатской профессии помогут укрепить корпоративную дисциплину, а общественная деятельность – выстроить отношения с властью

Согласно Федеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатура является институтом гражданского общества. О том, что это не декларация, а каждодневная практика, и о путях реализации решений VII Всероссийского съезда адвокатов рассказывает Ольга Полетило, президент АП Республики Марий Эл, член Общественной палаты РФ и Общественной палаты Республики Марий Эл.

– Ольга Олеговна, начинает работу избранная VII Всероссийским съездом адвокатов Комиссия ФПА РФ по этике и стандартам. Как Вы считаете, какие стандарты больше отвечают характеру адвокатской профессии – жесткие или гибкие, рамочные?
– Считаю, что стандарты адвокатской профессии должны быть по большей части рамочными, принятыми в виде методических рекомендаций. Ни одно дело, которое проводит адвокат, в границы жестких стандартов уместить невозможно. Ведь есть индивидуальные особенности адвоката, выбор тактики и т.д. Поэтому в адвокатской профессии понятие «стандарт» должно означать в первую очередь пределы, в которых может действовать адвокат. В качестве примера могу привести рекомендации, которые в разные годы принимал Совет ФПА РФ, в том числе методические рекомендации по взаимодействию со средствами массовой информации: с одной стороны, понятно, как надо и как не надо поступать, с другой стороны – есть возможность выбрать линию поведения.

Подобные стандарты, на мой взгляд, должны вырабатываться и применительно к участию адвоката в процессе, потому что они в наибольшей степени отвечают особенностям нашей профессии. Это профессия творческая. Если каждый мой шаг регламентировать стандартами, то в чем же тогда свобода моих действий? Например, по многим делам я добиваюсь большего, если не обращаюсь в суд, а подаю жалобы руководству следственных органов или в прокуратуру. Такова моя тактика работы, тактика защиты. Если в этой сфере появятся жесткие стандарты, то у меня, как и у всех остальных адвокатов, не будет возможности выстраивать собственную линию поведения в процессе. На мой взгляд, стандарты должны оставить адвокату свободу в выборе позиции, средств и способов защиты, установив только некоторые пределы действий, выход за которые снизит качество юридической помощи.

– Какие вопросы участия адвоката в процессе могут регламентироваться стандартами, как Вы считаете?
– Например, обжалование действий следователя при отказе в удовлетворении ходатайств, при отводе судьи и т.д.

– А в сфере профессиональной этики адвоката какие можно было бы принять стандарты? 14 апреля Федеральная палата адвокатов провела круглый стол о поведении адвокатов в социальных сетях и блогосфере, был сделан вывод о том, что ситуация очень сложная, необходимо вырабатывать рекомендации, то есть, по сути, стандарты поведения адвокатов в социальных сетях и блогосфере. Очень много сложных вопросов связано и с информированием адвокатов о себе и своей деятельности, на эту тему тоже планируется круглый стол. В Вашей палате были случаи, когда адвокаты при информировании о своей деятельности нарушали этические правила профессии?
– Да, у нас были случаи, как мы считаем, некорректной рекламы. Например, адвокат выпустил листовки, где были перечислены виды его услуг и указано, что тем, кто представит листовку, стоимость услуг будет снижена на 50%. Во время дисциплинарного разбирательства он доказывал, что реклама адвокатам не запрещается, если не противоречит ст. 17 Кодекса профессиональной этики адвоката. Квалификационная комиссия и Совет палаты пришли к выводу, что в рассматриваемой ситуации размещенная адвокатом информация не отвечает положениям ст. 17 КПЭА и норме п. 2 ст. 1 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» о непредпринимательском характере адвокатской деятельности, так как установление скидок – элемент предпринимательства. Адвокат признал свою вину, раскаялся, и мы в связи с малозначительностью проступка прекратили дисциплинарное производство.

Еще один случай. Купила в ювелирном магазине кольцо, и мне дали карту, по которой при следующей покупке предоставляется 25-процентная скидка на ювелирные изделия и право на льготы, в том числе на скидку на услуги адвоката П.: вип-клиентам – 20%, остальным – 10%. Было возбуждено дисциплинарное производство, но П. сказал, что карту выпустили без его ведома, он узнал об этом, когда было возбуждено дисциплинарное дело, и сразу направил в организацию, выпустившую карту, требование прекратить безобразие. А когда мы направили по указанному на сайте этой организации электронному адресу просьбу прислать нам договор с адвокатом о размещении рекламы, ответа не получили. Сайт оказался «мертвым», организацию найти не удалось. Таким образом, доказать, что адвокат знал о размещении его рекламы на карте, мы так и не смогли, к сожалению.

– Как Вы считаете, требуется ли принятие стандартов по вопросам, которые регулируются ст. 17 Кодекса профессиональной этики адвоката?
– Вопрос об этичности размещения рекламы адвоката и адвокатской деятельности находится под пристальным вниманием адвокатского сообщества. Отдельный вопрос – о ее содержании. Причем сама проблема правомерности рекламы адвоката и адвокатской деятельности является предметом развернувшейся в том числе и на страницах «Новой адвокатской газеты» дискуссии, хотя ни законодательство об адвокатской деятельности, ни Кодекс профессиональной этики адвоката не содержат такого понятия, как реклама адвоката и адвокатской деятельности.

В настоящее время в п. 1 ст. 17 Кодекса профессиональной этики адвоката перечислено то, что недопустимо в информации об адвокате и адвокатском образовании. Поэтому Советы некоторых региональных адвокатских палат приняли специальные разъяснения, что недопустимо в рекламе адвокатской деятельности и какая реклама не соответствует престижу адвокатуры. Таким образом, разъяснения ст. 17 Кодекса профессиональной этики адвоката, установление критериев допустимости информации об адвокате и адвокатской деятельности необходимы, они имеют практическое значение. Тем более что разъяснения по вопросам применения Кодекса профессиональной этики адвоката, данные Комиссией по этике и стандартам, являются обязательными для всех адвокатских палат и адвокатов.

– А в целом принятие стандартов адвокатской профессии поможет укрепить корпоративную дисциплину?
– Да, на мой взгляд, благодаря стандартам адвокаты станут больше заботиться об ответственности перед доверителями, потому что будут более четко определены границы поведения, соответствующего тому профессиональному и нравственному уровню, которого требует адвокатский статус. А для квалификационных комиссий стандарты будут служить ориентирами при разрешении дисциплинарных дел.

Квалификационный экзамен сдают 48% претендентов на статус адвоката, то есть при приеме в корпорацию отбор достаточно жесткий. Но, оказавшись в новых условиях, начинающие адвокаты, иногда забывают о морали и этике.

Например, сравнительно недавно квалификационная комиссия нашей палаты рассматривала дело в отношении адвоката (его адвокатский стаж к тому времени составлял примерно полгода), ушедшего с процесса, где он участвовал по назначению, потому что ему надо было ехать к следователю по делу, которое он вел по соглашению. И он не видел в этом поступке ничего особенного – считал, что можно оставить подзащитного, который не может заплатить, ради того, кто платит. Поскольку он начинающий адвокат, мы не прекратили ему статус, как сделали бы при других обстоятельствах, а вынесли предупреждение.

Этот пример показывает, что в первые месяцы адвокатской практики многие просто не успевают понять, что такое профессия адвоката. Конечно, все получившие статус в обязательном порядке проходят курс «Введение в профессию», но он дает в основном теоретические знания и не учит принимать правильные решения в сложных этических ситуациях. Поэтому считаю, что необходимо или создавать при коллегиях курсы для начинающих адвокатов, или перенять опыт Белоруссии, где претендент, прежде чем сдать квалификационный экзамен, должен пройти не менее чем шестимесячную стажировку в адвокатском образовании, независимо от того, есть ли у него стаж работы по юридической специальности. Во время стажировки он сможет на практике изучить и сложные проблемы адвокатской этики, и применение стандартов адвокатской профессии.

Но должна сказать, что в нашу палату жалоб на адвокатов и сейчас поступает мало.

– Почему мало жалоб, как Вы считаете?
– Когда поступает жалоба, мы прежде всего стараемся разобраться, почему это произошло, и в результате очень часто жалобу отзывают, так как выясняется, что она появилась по совершенно ничтожному поводу и конфликт можно разрешить, посадив адвоката и его доверителя за стол переговоров.

Должна сказать, что очень многие граждане просто не понимают, что должен делать адвокат, причем особенно большой вред приносят программы наподобие «Час суда». Была такая ситуация: приходит ко мне женщина и говорит, что адвокат вела себя пассивно, не задавала вопросов, выступила очень кратко, поэтому она считает, что адвокат не выполнила свои обязанности. Я спрашиваю: «Дело проиграли?» – «Выиграли». – «Так почему вы возмущаетесь? Адвокат хорошо подготовилась, собрала все необходимые документы, и в данном случае не требовалось задавать вопросы и долго выступать». – «А я по телевизору видела, как адвокат должен себя вести в суде!»

Граждане и не подозревают, что если бы адвокаты действительно вели себя так, как показывают по телевизору, получали бы по меньшей мере дисциплинарные взыскания, не говоря уже о частных определениях суда об их недостойном поведении. За такие перепалки, которые на экране происходят между прокурором и адвокатом, оба были бы удалены по решению судьи из зала заседания.

– Такие шоу смотрят и принимают всерьез примерно 90% граждан, и в обществе формируется очень далекое от действительности представление об адвокатах и адвокатской практике. Что этому можно противопоставить, как Вы считаете?
– В первую очередь надо, чтобы кто-то обратил на это внимание. Например, чтобы Совет ФПА поставил вопрос о том, что адвокатская этика должна соблюдаться не только в жизни, но и на экране. Надо реагировать на все эти шоу, писать на телевидение, добиваться, чтобы режиссеры, когда снимают такие передачи, приглашали адвокатов-консультантов, и т.д. Либо людям надо специально объяснять, что это шоу, художественный вымысел, а не то, что происходит в судебном заседании в действительности. Иначе им кажется, что стоит привести одного свидетеля, как он такое скажет, что сразу всех оправдают, выпустят и т.д. Поэтому реальность у них вызывает и разочарование, и даже неуважение к правосудию.

– А когда жалобы обоснованы, какие нарушения самые распространенные?
– Например, нарушения, связанные с тем, что адвокат не написал апелляционную жалобу. Либо нарушения графика дежурств, установленного Советом палаты. (Факты таких нарушений сейчас вскрываются довольно легко: Координатор, который распределяет дела по назначению, сразу может определить, нарушает адвокат график или нет.) Либо срывы судебных заседаний по неуважительным причинам: адвокат не является, потому что отдает приоритет делу, которое считает более важным.

– К электронной системе распределения дел по назначению планируете перейти?
– Пока мы изучаем этот опыт применительно к адвокатским палатам, где адвокатов не более 300. В нашей палате все дела по назначению распределяет координатор – секретарь адвокатской палаты, следователь и адвокат напрямую не связаны, поэтому все нарушения графика дежурства адвокатов по назначению выявляются достаточно оперативно.

Но я хотела бы сказать и о другой проблеме – о неуважении суда к адвокатам.

– Вы считаете, что это не частные случаи, а общая проблема?
– Да, взаимоотношения суда и адвокатов – отдельная тема для разговора.
Начнем с того, что во многих судах нет даже места адвокату для того, чтобы изучить дело, составить производство, побеседовать с доверителем перед заседанием. Я уж не говорю об элементарной возможности снять верхнюю одежду и оставить свои вещи в гардеробе. Для адвокатов она практически ни в одном здании суда не предусмотрена. У прокурора специальная комната в здании суда есть, а вот адвокат почему-то ее не заслуживает. Пока мы не научимся, чтобы было, что называется, с вешалки равенство между адвокатом и прокурором, не будет и реальной состязательности. Сейчас в суде к адвокату относятся как к необходимости, которую надо обеспечивать для клиента, а не как к равноправному со стороной обвинения участнику процесса.

Второе проявление неуважения: суд стремится переложить на адвокатов свою ответственность за своевременное рассмотрение дел. Например, если судебное заседание откладывается и адвокаты ждут по два–три–четыре часа, а потом рассмотрение дела переносится на другой день, то работники суда могут написать, что оно было отложено ввиду неявки адвоката, хотя в действительности не явился обвиняемый или свидетель, которых вызывал суд. Такие факты есть, мы их все вскрываем и отправляем сведения о них в Верховный Суд республики, когда в палату приходит из Судебного департамента справка, что дело отложено по вине адвоката.

Еще один момент, когда можно говорить о неуважении к адвокату со стороны суда, – назначение рассмотрения дела без учета занятости адвоката, даже при наличии у него уважительной причины. Например, суд не откладывает дело, объявляет перерыв до утра следующего дня. Следовательно, адвокаты не могут выйти из этого процесса и приехать на процесс в другой район. И вот, несмотря на то, что судья предоставляет им справку, что был перерыв, судья в другом районе выносит частные определения о том, что срыв заседания произошел по вине адвокатов, так как они были заранее предупреждены, но не рассчитали свое время и не явились в судебное заседание.

И, конечно, должна сказать, что ситуация с рассмотрением дел в суде ведет к нарушению адвокатами правила профессиональной этики, согласно которому они не вправе брать поручений больше, чем в состоянии качественно выполнить. Казалось бы, это правило служит достаточным основанием к тому, чтобы исключить любые совпадения в проведении судебных процессов. Но волокита в судах, необоснованное отложение дел во многих случаях не дают возможности предвидеть, что совершенно легкое дело может затянуться на годы.

– Какая самая серьезная, на Ваш взгляд, проблема стоит перед Адвокатской палатой Республики Марий Эл?
– Участие в системе оказания бесплатной юридической помощи. Но я считаю, что это проблема не отдельно взятой адвокатской палаты, а общая – в масштабе всей страны. С одной стороны, адвокаты должны быть заинтересованы в оказании бесплатной юридической помощи, потому что спрос на нее большой. С другой стороны, ограничено количество случаев, когда помощь предоставляется бесплатно, и количество категорий граждан, имеющих право на бесплатную помощь. Кроме того, для нашего региона (и для ряда других, насколько мне известно) установлены слишком низкие ставки вознаграждения адвокатов, предоставляющих юридическую помощь гражданам в соответствии с Федеральным законом «О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации».

– Какие в Республике Марий Эл ставки?
– За устный совет, например, – 250 рублей, за день участия в судопроизводстве – 350 рублей. Это явно недостаточные суммы. Пытаемся решить вопрос об их увеличении с правительством республики.

– Как организовано участие адвокатов Вашей палаты в государственной системе бесплатной юридической помощи?
– Все заявления на оказание бесплатной помощи поступают в палату, координатор передает их адвокатам, которые включены в список желающих участвовать в этой системе, и адвокат, проверив документы и изучив характер вопроса, принимает решение, оказывать такую помощь или нет. Юридическую клинику, кстати, мы тоже активно используем для организации оказания бесплатной юридической помощи адвокатами.

– Ольга Олеговна, Вы не только президент региональной адвокатской палаты, но и член Общественной палаты Республики Марий Эл, а также Общественной палаты РФ. Имеете ли Вы возможность выносить проблемы в сфере оказания юридической помощи на обсуждение в этих организациях?
– Да, такая возможность у меня, конечно, есть. Вопросы системы бесплатной юридической помощи, например, я подробно осветила в докладе, который мы обсуждали в Общественной палате РФ. Главную проблему здесь вижу в том, что каждый регион принимает собственный закон, которым может расширить перечни категорий граждан, имеющих право на получение бесплатной юридической помощи, и случаев, когда такая помощь может быть предоставлена. Однако если мы внимательно прочитаем ст. 48 Конституции РФ, то увидим, что там написано: каждый имеет право на получение квалифицированной юридической помощи, в том числе бесплатно в случаях, предусмотренных законом.
Положения Федерального закона «О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации», согласно которым каждый субъект РФ может в зависимости от своих возможностей расширить перечни категорий лиц, имеющих право на получение бесплатной юридической помощи, и случаев, когда такая помощь может быть предоставлена, привели к неравенству доступа граждан к правосудию: по конкретному случаю человек в одном месте может получить помощь бесплатно, в другом – нет.

Законодатель уже понимает, что необходимо на федеральном уровне установить равное право на получение юридической помощи бесплатно в отношении определенных категорий граждан по конкретному перечню ситуаций. Полагаю, что мы должны изучить круг тех лиц, которые по региональному законодательству имеют право на бесплатную помощь, а также все ситуации, когда она может быть предоставлена, и скорректировать федеральный закон, для того чтобы помощь дошла до каждого, кто в ней нуждается.

Как я уже сказала, в законах субъектов РФ о бесплатной помощи есть значительные различия в определении круга лиц, имеющих право на бесплатную юридическую помощь, и перечня ситуаций, когда она может быть предоставлена. Некоторые регионы представляют право на бесплатную помощь довольно широкому кругу лиц, и адвокаты осваивают довольно приличные деньги. А Закон Республики Марий о бесплатной помощи до недавнего времени содержал только те случаи и категории граждан, которые перечислены в федеральном законе.

И вот мы – члены Общественной палаты Республики Марий Эл – восемь месяцев бились над этим, провели ряд мероприятий, в том числе круглый стол с республиканскими депутатами, и добились-таки, что добавили еще две категории граждан: ветеранов труда и ветеранов Республики Марий Эл. Приходится, к сожалению, долго доказывать, что такие люди нуждаются в бесплатной юридической помощи.

– Но все-таки доказательства принимаются, причем во многом именно благодаря Вашей работе и работе других адвокатов в Общественных палатах. Это практическое подтверждение того, что адвокатура активно действует как институт гражданского общества. Пожалуйста, назовите основные направления Вашей работы в Общественных палатах – федеральной и республиканской. Какие направления общественной деятельности адвокатов Вы считаете наиболее важными и эффективными?
– Направления моей работы – общественная экспертиза и общественный контроль, взаимодействие с институтами общественного контроля. Во всем многообразии общественной деятельности адвокатов помимо экспертизы законопроектов я бы выделила как особенно важный вопрос общественный контроль применения действующего законодательства.

Приведу такой пример. С 1 января 2015 г. вступил в силу Федеральный закон «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации». Понимая, что это практически введение в ювенальную юстицию, я добилась того, что Общественная палата Республики Марий Эл взяла применение этого закона на общественный контроль, так как он создает много проблем, связанных и с социальным обеспечением, и с оказанием психиатрической помощи, и с отношениями между родителями и детьми. Понятно, что это рамочный закон, но где его рамки? Как он действует? Например, бегает ребенок целый день один, с синяком под глазом, его забирают органы социального обеспечения, а потом оказывается, что у него родители нормальные, непьющие, просто они находятся в трудной жизненной ситуации. Понятно, что, пока ребенок найдется, родители с ума сойдут. Непонятно, кому органы социального обеспечения должны сообщать, где ребенок находится, и каковы гарантии адвоката, который представляет интересы родителей. В общем, очень интересный закон, и я считаю, что советники ФПА РФ, занимающиеся экспертизой законодательства, должны его внимательно изучить, в том числе и на предмет того, насколько общество готово его принять.

– Насколько активно адвокаты Вашей палаты участвуют в общественной деятельности?
– Отношения с властью у нас конструктивные, власть нас уважает, адвокаты являются полноправными членами всех координационных советов, входят в состав общественных советов, региональной Общественной палаты. И в комиссию по помилованию входит наш адвокат, и в общественный совет при региональном отделении ФСИН, и в комиссию по защите прав граждан при главе Республики. Я уже давно возглавляю общественный совет при региональной службе судебных приставов, вхожу в координационный совет. Участие в работе таких органов помимо всего прочего дает возможность выстраивать отношения с представителями власти, в том числе, при личном общении во время проводимых Общественной палатой мероприятий.

Беседовала Мария ПЕТЕЛИНА,
зам. главного редактора «АГ»