ПРЕДЕЛЫ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА
Аспект уголовно-процессуального доказывания
Доказательства стороны защиты, свидетельствующие о совершении исследуемого преступления не подсудимым, а другим лицом, несомненно, относятся к категории доказательств, способных к опровержению исследуемого обвинения. Несмотря на это, профессиональные судьи стали активно препятствовать доведению таких доказательств до сведения присяжных, мотивируя свое решение предполагаемым в данном случае «нарушением пределов судебного разбирательства». При этом принимаемые решения обосновывались ссылкой на требование закона, сформулированное в ч. 1 ст. 252 УПК РФ, якобы запрещающей исследовать в ходе судебного разбирательства любые версии, кроме сформулированной в предъявленном обвинении. Произвольная интерпретация судьями пределов судебного разбирательства должна быть решительно подвергнута профессиональной критике с позиции общепризнанной теории доказывания, предполагающей формирование внутреннего убеждения судей на основе непосредственного исследования всего комплекса добытых по делу доказательственных сведений, отвечающих признакам относимости, допустимости и достоверности. Необоснованное исключение части доказательственных сведений из упомянутого комплекса доказательств делает современную теорию доказывания полностью несостоятельной с позиции гносеологии.
Юрий НОВОЛОДСКИЙ,
вице-президент АП Санкт-Петербурга,
член Совета АП Санкт-Петербурга
Полный текст статьи читайте в печатной версии «АГ» № 24 за 2016 г.
вице-президент АП Санкт-Петербурга,
член Совета АП Санкт-Петербурга
Полный текст статьи читайте в печатной версии «АГ» № 24 за 2016 г.
NBНЕДОПУСТИМОЕ «СУДЕЙСКОЕ НОРМОТВОРЧЕСТВО» Затронутая Юрием Новолодским проблема чрезвычайно важна, поскольку сформировавшийся в судебной практике запрет напрямую ограничивает право обвиняемого защищаться от предъявленного обвинения, причем вопрос о соответствии этого запрета закону является крайне спорным. Автор полностью прав в том, что «запретительная» позиция ВС РФ несостоятельна с точки зрения теории доказывания в уголовном судопроизводстве даже в случае максимально широкого толкования ч. 1 ст. 252 УПК РФ. Очевидно, что доказательства, свидетельствующие о совершении преступления другим лицом, одновременно касаются двух абсолютно разных предметов доказывания (ст. 73 УПК РФ): устанавливают причастность другого лица к совершению некоего преступления и непричастность к нему же подсудимого. ВС РФ указывает на то, что в первом аспекте значения этих доказательств они действительно не должны исследоваться в судебном заседании, так как другое лицо не привлечено в качестве обвиняемого, дело в отношении него не передано в суд и т.д. Но ВС РФ «забывает», что применительно ко второму аспекту – непричастности подсудимого – такие доказательства являются относимыми и должны исследоваться с участием присяжных заседателей.
Сергей НАСОНОВ,
советник ФПА РФ Полный текст комментария читайте в печатной версии «АГ» № 24 за 2016 г. |
