Малодушие не к лицу адвокату; в деле защиты правды
он должен быть непреклонен так же, как непреклонна сама истина.
1071-й фрагмент Правил адвокатской профессии
Помощником присяжного поверенного в Самаре Владимир Ильич Ульянов пробыл недолго, всего полтора года. За это время успел провести 16 процессов (по некоторым данным – 20), из них 4 гражданских. Но самое интересное – дело с купцом Арефьевым.
Арефьев арендовал в Батраках, близ Сызрани, переправу через Волгу. Считая себя монополистом, купец не разрешал никому другому перевозить пассажиров, и, если какой-нибудь лодочник, стараясь подработать, пытался нарушить этот «закон», арефьевский пароходик нагонял лодку и отвозил ее обратно к своей пристани. Многие годы купчина самоуправничал, и его не смогло серьезно наказать даже такое учреждение, как Симбирское губернское земство. С 1878 г. оно безуспешно боролось против действий содержателя частного перевоза.
Конкурируя с земским перевозом, Арефьев довел его до упадка. Делом занялся правительствующий сенат. В своем решении высшее судебное учреждение страны встало на сторону земства и потребовало от полиции заставить Арефьева прекратить самовольно открытый платный перевоз. После этого земство имело основания взыскать с него размер тех убытков, которые оно несло несколько лет, поддерживая общественную переправу. Однако, прикинув расходы на ведение нового судебного дела, оно решило: свой перевоз в Батраках содержать, а «иск же Арефьеву, в смысле возмещения земству убытков, комиссия считает безнадежным, почему и предлагает его не начинать».
Несколько позже земство вообще капитулировало, и разбогатевший Арефьев стал монопольным владельцем переправы через Волгу. Уверовав, что деньги могут все, купчина обнаглел до последней степени. Например, прибегал к таким приемам: зазывал пассажиров на пароходик, а потом, отплыв от берега, начинал взимать с пассажиров плату, какую захочет.
Владимиру Ильичу было известно о бесчинствах Арефьева, но он уговорил Марка Тимофеевича Елизарова, с которым ездил к его родственникам, переправиться на первой попавшейся лодке. Однако все произошло так, как говорил лодочник: не успели они доплыть и до середины реки, как матросы с подоспевшего пароходика баграми подтянули парусное суденышко, и пассажиры были доставлены обратно на берег.
По возвращении в Самару Владимир Ильич подал жалобу на самодура земскому начальнику 2-го участка Сызранского уезда. Тягаться с купцом в купеческом городе – для этого надо иметь немалую силу духа и изрядное гражданское мужество. Владимир Ильич проявил и то и другое.
Первое заседание состоялось 15 июня. Интересы купца представлял частный поверенный Ильин, который, как это видно из отчета, опубликованного 3 октября 1892 г. в «Самарской газете», «всяческими способами и изворотами старался выгородить своего клиента». Свидетели, служившие у купца, как и его родной брат, своими показаниями также всячески старались выгородить обвиняемого, даже беря значительную долю самоуправных действий на себя.
Но, опираясь на свидетельские показания очевидцев, Владимиру Ильичу удалось доказать несостоятельность утверждений Ильина, будто бы лодку возвратил по своей инициативе штурман пароходика Семенов, а если он и действовал по приказу, то брата его подзащитного.
Тогда Ильин прибегнул к последней уловке: попросил отложить разбор дела, обещая представить документы, свидетельствующие, что только Арефьев имеет права на переправу через Волгу в районе Батраков. Владимир Ильич, настаивая на отклонении этого ходатайства, заявил: «Все эти документы (о монополии на перевоз) не идут к делу, так как суть дела не изменится, потому что самовольная защита своих действительных прав признается законом за самоуправство».
Однако суд удовлетворил просьбу Ильина, и следующее заседание состоялось 25 сентября. Но ни ухищрения адвоката, ни показания свидетелей купца не помешали Владимиру Ильичу доказать преступление, и деяния Арефьева получили достойную оценку в приговоре.
По «Уставу о наказаниях, налагаемых мировыми судьями» «за нанесение обиды действием без всякого повода со стороны обиженного» виновные подвергаются аресту «не свыше одного месяца». Суд приговорил Арефьева к 30 суткам.
