В начале июня Минэкономразвития России опубликовало доработанный проект поправок в Закон о банкротстве (далее – законопроект), предусматривающий назначение кандидатуры арбитражного управляющего методом случайного выбора на основе рейтингово-балльной системы.
По мнению разработчиков, законопроект позволит повысить гарантии независимости арбитражных управляющих при проведении процедур банкротства и эффективно бороться с так называемыми «контролируемыми» банкротствами. Достичь этого предлагается с помощью случайного выбора кандидатуры арбитражного управляющего из всех претендентов на назначение с учетом их рейтинговых баллов, что обеспечит представление в суд кандидатуры, не зависимой от участников дела и заинтересованных лиц. Отмечу, что в очередной раз в качестве причины проблемы «контролируемых» банкротств указано на персону арбитражного управляющего, что четко свидетельствует о позиции, занятой регулятором.
В настоящее время правом определять кандидатуру арбитражного управляющего наделен кредитор, который первым подает заявление о признании должника несостоятельным. Этим, как полагают разработчики законопроекта, пользуются недобросовестные должники, инициируя процедуру банкротства под контролем лояльного управляющего.
Но если еще три-четыре года назад такой способ действительно позволял заинтересованным лицам сгладить многие острые углы (к примеру, лояльный управляющий мог «закрыть глаза» на какие-либо сделки должника или подозрительные банковские операции), то за последние годы законодатель и правоприменительная практика существенно расширили права кредиторов. Теперь последние могут – самостоятельно или объединившись – оспаривать сделки, условия продажи имущества, требовать ознакомления с документацией должника, инициировать привлечение контролирующих лиц к субсидиарной ответственности или взыскание убытков, а также обращаться с жалобами.
Существенно ужесточена ответственность арбитражных управляющих, для которых нарушение закона или попустительство должнику может повлечь не только административное наказание вплоть до запрета на профессиональную деятельность, но и обязанность возместить причиненный ущерб в полном объеме.
Считаю, что во многом именно в результате названных мер многократно возросли как количество заявлений о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности и доля удовлетворенных судом исков, так и размер ответственности. Так, согласно данным Единого федерального реестра сведений о банкротстве по состоянию на II квартал 2019 г. по сравнению с IV кварталом 2015 г. количество поданных заявлений увеличилось практически вчетверо, доля удовлетворенных заявлений – с 4% до 26%, а размер субсидиарной ответственности – с 3,1 до 79,5 млрд. руб.
Это позволяет утверждать, что во многом значение контролируемых банкротств сведено к минимуму, а предложения регулятора выглядят запоздалыми и неактуальными.
Процесс расчета и корректировки баллов является сложным и длительным. Для ведения балльного регистра разработчики законопроекта предлагают создать оператора – специальный исполнительный орган власти, а это дополнительная нагрузка на федеральный бюджет. Баллы начисляются по математическим формулам, в некоторых из которых до четырех переменных. Перерасчет баллов по заявлениям управляющих в случае их несогласия с итоговым количеством производится на платной основе. Предложенные критерии для начисления баллов – срок проведения процедуры (чем быстрее, тем лучше), степень повышения цены на имущество на торгах, процент удовлетворения требований кредиторов – вызывают вопросы, так как во многом зависят не только и не сколько от арбитражного управляющего, сколько от действий третьих лиц, а также объективных факторов (конъюнктуры рынка, состояния имущества), процедурных сроков и формальностей, сложности конкретного дела.
Законопроектом предусмотрена возможность конкуренции за процедуру: управляющий может указать в заявке определенное количество из имеющихся у него баллов, которые «замораживаются» и не могут быть использованы в заявке на другую процедуру банкротства до момента рассмотрения первой. Но на практике очень часто возникают ситуации, когда введение процедуры по тем или иным причинам затягивается (например, должник обжалует судебные акты или осуществляет частичное погашение долга). В таком случае управляющему придется либо ждать и терять возможность подать заявки на другие процедуры, либо отказываться от заявки (что влечет для него определенные негативные последствия).
Думается, что планируемая система способна повлечь массовый отказ управляющих от назначения на процедуры по заявлениям ФНС России, при которых весьма часто низка вероятность обнаружения имущества и расчетов с кредиторами, а целью является привлечение контролирующих лиц к ответственности (обычно в результате длительных судебных разбирательств).
Полагаю, что нововведения в предложенном формате не достигают заявленной цели, поскольку не препятствуют участвовать в конкурсе на назначение тому арбитражному управляющему, с которым заранее «договорился» недобросовестный инициатор банкротства, да и не мешают достичь таких договоренностей уже после назначения конкретной кандидатуры.
В то же время не учитываются наличие у кредиторов-заявителей правомерных интересов в привлечении арбитражных управляющих с высокой профессиональной репутацией и позициями в независимых рейтингах, опытом работы в аналогичных по сложности процедурах банкротства и т.п., а также положительный опыт работы системных кредиторов (ФНС России, АСВ, Сбербанк, ВТБ, Россельхозбанк и другие крупные банки) с саморегулируемыми организациями арбитражных управляющих путем предварительной их аккредитации или учета рейтинга – т.е. проверки на соответствие требованиям и стандартам кредитора.
Некоторые положения законопроекта – такие, например, как обязательное согласие управляющего работать не менее чем в двух субъектах РФ, санкции за отказ от назначения на процедуру банкротства независимо от оснований, – вовсе нарушают конституционные права арбитражных управляющих на свободный труд и могут быть использованы в качестве инструмента давления.
Прямым негативным последствием реализации предлагаемых изменений, на мой взгляд, будет фактическое уничтожение саморегулирования в отрасли. В случае принятия поправок за СРО останутся технические «бумажные» функции, а также аккумулирование средств компенсационного фонда и выплаты из него. Случайный выбор управляющего лишает саморегулируемую организацию полномочий контролировать соответствие реальных возможностей, квалификации и опыта кандидата, потенциально необходимых для проведения конкретной процедуры банкротства. Результатом несоответствия будет не только снижение качества сопровождения процедуры банкротства, но и увеличение рисков обращения взыскания на средства компенсационных фондов и их быстрого исчерпания, что повлечет прекращение деятельности СРО.
Таким образом, балльная система в заявленном разработчиками варианте является достаточно громоздкой, сложной и неудобной. Уже сейчас очевидно, что предлагаемые в законопроекте Минэкономразвития России изменения не просто не устроят ни системных кредиторов, ни СРО, ни арбитражных управляющих, но и вредны для отрасли. Создание и обеспечение деятельности оператора регистра арбитражных управляющих потребуют от государства дополнительного финансирования, что не согласуется с трендом сокращения и оптимизации бюджетных затрат и вряд ли целесообразно.
В таком случае резонно задаться вопросом: если минусов гораздо больше, чем плюсов, нужны ли такие поправки?
