Анализ судебной практики по рассмотрению и разрешению уголовных дел о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами, свидетельствует об отсутствии высоких стандартов доказывания по данной категории дел.
В первую очередь это касается установления обстоятельств незаконного сбыта наркотиков и последующего задержания предполагаемого сбытчика. Имеются и отдельные случаи, когда обстоятельства сбыта запрещенных веществ доказываются показаниями свидетеля-«закупщика», без фиксации посредством оперативно-разыскных мероприятий. При этом такие «свидетели» являются, как правило, наркозависимыми лицами, имеют судимость за преступления в сфере незаконного оборота наркотиков и привлекаются для участия в проведении проверочных закупок по уголовным делам. К сожалению, ни у органов следствия, ни у судей достоверность показаний таких свидетелей зачастую не вызывает сомнений, поскольку при допросе они предупреждаются об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний.
Сложившаяся тенденция вызывает серьезные опасения, связанные с обширными возможностями для злоупотреблений. Проблему ярко иллюстрирует случай из нашей адвокатской практики.
Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда апелляционным определением от 18 декабря 2023 г. отменила по совместной апелляционной жалобе защитников приговор Хорошевского районного суда г. Москвы в отношении К., признанного виновным по п. «б» ч. 3 ст. 228.1, ч. 1 ст. 228.1 УК (незаконный сбыт наркотических средств) и приговоренного к 8,5 годам колонии строгого режима.
Дело дважды рассматривалось в суде первой инстанции, и каждый раз обвинительный приговор отменялся вышестоящими судами.
Доказательства виновности К. в совершении инкриминируемых деяний основывались на показаниях свидетеля У. о приобретении у обвиняемого 12 ноября 2018 г. наркотического средства, которое У. на следующий день добровольно выдал оперативникам. Заявление и объяснения закупщика послужили основанием для проведения оперативно-разыскных мероприятий в отношении К. В частности, 17 ноября 2018 г. в первой половине дня к оперативным сотрудникам У. обратился с заявлением о том, что утром ему позвонил К. и вновь предложил приобрести у него наркотики. Закупщику были выданы меченые купюры, и за ним установлено наблюдение. В 15:00 К. был задержан при выходе из подъезда дома, в котором проживал У. При досмотре у него были изъяты меченые купюры. У., в свою очередь, в отделении полиции выдал наркотическое средство, которое якобы ему сбыл К.
В течение четырех лет, пока длилось рассмотрение данного дела, защита настаивала, что У. (состоящий на учете в наркологическом диспансере как лицо с синдромом зависимости от психоактивных веществ, ранее трижды судимый за преступления в сфере незаконного оборота наркотиков, неоднократно участвовавший в проведении проверочных закупок запрещенных веществ по другим уголовным делам с этими же оперативными сотрудниками) оговорил К. в сбыте наркотика из личной заинтересованности, – чтобы не быть привлеченным к уголовной ответственности, а также из личных неприязненных отношений, поскольку К. требовал от него вернуть стоимость похищенного у знакомой мобильного телефона и препятствовал общению со своим родственником.
Согласно показаниям У. в судебном заседании 12 ноября 2018 г. в дневное время ему на мобильный телефон позвонил К. и предложил приобрести наркотическое средство, на что У. согласился. Они вместе проследовали до станции метро, где К. со своего мобильного телефона вышел в Интернет, получил координаты закладки и далее передал ее содержимое У.
По ходатайству защиты суд истребовал сведения о детализации телефонных соединений с привязкой к базовым станциям, согласно которым 12 ноября 2018 г. соединения между абонентскими номерами, находящимися в пользовании У. и К., а также выходы в Интернет в районе указанной свидетелем станции метро с данных номеров не зафиксированы. В тот день К. звонил и выходил в Интернет только по месту его жительства – в трех километрах от указанной станции метро.
Допрошенные в суде свидетели защиты пояснили, что 12 ноября 2018 г. обвиняемый весь день находился дома с высокой температурой и никуда не выходил.
Относительно обстоятельств сбыта К. наркотических средств 17 ноября 2018 г. У. сообщил суду, что в тот день около восьми часов утра он позвонил на мобильный телефон К., поскольку увидел пропущенный звонок от него. В ходе разговора К. предложил приобрести у него наркотики, У. согласился. После этого около 10:00 У. направился в полицию, где сообщил о данном предложении со стороны К. Оперативные сотрудники выдали У. меченые купюры, и он стал ожидать звонка от К. Около полудня К. позвонил, они встретились и проследовали до станции метро, где К. со своего мобильного телефона через Интернет получил координаты закладки. Далее по предложению У. они проследовали в его подъезд, где должен был находиться оперативный сотрудник полиции. Поднявшись на второй этаж, К. передал У. наркотик, а тот взамен – меченые деньги.
Допрошенный в суде в качестве свидетеля оперативный сотрудник Л. не отрицал, что договорился с У. о том, что передача К. наркотика должна была состояться в подъезде дома, где проживает У. В ходе ОРМ Л., находясь на третьем этаже подъезда, видел, как К., находившийся этажом ниже, передал наркотическое средство У., а последний отдал К. деньги.
На протяжении предварительного следствия и в суде наш подзащитный утверждал, что 17 ноября 2018 г. около 13:00 ему позвонил У. с предложением встретиться и вернуть деньги за телефон, похищенный у знакомой К. Мужчины встретились на улице и проследовали в подъезд дома, где проживал У. Последний попросил К. подождать на втором этаже, пока он сходит к соседу, чтобы занять деньги. Спустя некоторое время У. спустился на второй этаж и передал К. 700 рублей. Выйдя на улицу, К. был задержан сотрудниками полиции.
По ходатайству стороны защиты суд истребовал сведения о детализации телефонных соединений с привязкой к базовым станциям, согласно которым первое соединение 17 ноября 2018 г. было осуществлено с абонентского номера У. на абонентский номер К. в 13:04. Выходы в Интернет в районе станции метро с указанных номеров не зафиксированы.
Таким образом, из изложенного следует, что У. 17 ноября 2018 г. первый позвонил обвиняемому в 13:04 после вручения ему меченых денежных средств, что противоречит показаниям данного свидетеля о том, что они созванивались с К. около восьми часов утра, и тот в ходе разговора предложил приобрести у него наркотик.
В соответствии с «Обзором судебной практики по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ», утвержденным Президиумом Верховного Суда РФ 27 июня 2012 г., под провокацией сбыта судам следует понимать подстрекательство, склонение, побуждение в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий, направленных на передачу наркотических средств сотрудникам правоохранительных органов (или лицам, привлекаемым для проведения ОРМ). Кроме того, при проведении ОРМ «проверочная закупка» недопустимо создавать условия, при которых заподозренное в сбыте лицо лишается возможности избирательного поведения.
Отменяя обвинительный приговор, Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в апелляционном определении от 18 декабря 2023 г. указала следующее: «Опровергая доводы К., который отрицал факт сбыта наркотических средств 12 ноября 2018 года закупщику У., суд первой инстанции сослался на показания последнего и письменные материалы уголовного дела, установив допустимость данных доказательств и их достаточность для вынесения обвинительного приговора.
Вместе с тем, доводы стороны защиты о том, что показания закупщика У. не подтверждаются совокупностью иных доказательств, а, напротив, опровергаются показаниями свидетелей со стороны защиты и детализациями, истребованными судом по ходатайствам стороны защиты, судом первой инстанции оставлены без внимания и им не дана оценка.
Кроме того, суд первой инстанции не учел, что заявление и объяснения закупщика У. явились основанием для проведения проверки содержащихся в них сведений о причастности К. к незаконному обороту наркотических средств посредством оперативно-розыскного мероприятия. В связи с этим, показаниям закупщика У. в части приобретения 12 ноября 2018 года выданных им добровольно наркотических средств именно у К., при указанных обстоятельствах и в указанное время, требовали проверки судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, и полученными иными доказательствами, подтверждающими их, что выполнено не было.
Судом первой инстанции не приняты меры по всесторонней проверке доводов стороны защиты, не указано, какими доказательствами подтверждаются показания закупщика У., не приведены данные, опровергающие показания свидетелей стороны защиты, не дана надлежащая оценка представленным операторами мобильной связи сведениям.
Таким образом судебная коллегия пришла к выводу, что суд первой инстанции фактически не проверил и не дал оценки доводам стороны защиты. При этом, проверка приведенных стороной защиты доводов имеет существенное значения для правильного разрешения уголовного дела, поскольку касается проверки юридически значимых обстоятельств, таких как оценка достаточности доказательств, положенных судом в основу выводов о виновности К. в совершении преступлений».
При этом в контексте обозначенной проблемы особый интерес вызывает вывод судебной коллегии о том, что «заявление и объяснения закупщика У. явились основанием для проведения проверки содержащихся в них сведений о причастности К. к незаконному обороту наркотических средств посредством оперативно-розыскного мероприятия». То есть согласно выводу апелляции полученные от закупщика сведения об обстоятельствах сбыта наркотических средств для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, сами по себе недостаточны и должны быть проверены как посредством ОРМ, так и путем сопоставления их с другими доказательствами.
Таким образом, представляется, что если суды при рассмотрении уголовных дел о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, будут использовать высокий стандарт доказывания «вне разумных сомнений» – т.е. устанавливать обстоятельства доказательствами высокой степени достоверности, – это минимизирует риски ошибок незаконного и необоснованного уголовного преследования и исключит признание установленными обстоятельств, которых в действительности не было.
