Российское законодательство иной раз принимает довольно причудливые формы. Вот, например, есть понятие руководителя следственного органа. Но даже немногие юристы знают, что нашим важнейшим следственным органом – Следственным комитетом РФ – руководит лично Президент России. Именно так написано в ст. 1 закона о нем (часть третья).
В общении с представителями федеральной власти все чаще приходится сталкиваться с жалобами на то, что разрабатываемые отдельными органами законодательные инициативы буквально не имеют смысла, то есть с точки зрения русского языка являются бессвязным набором слов.
Сегодня, когда «очень надо», ищут какого-нибудь представителя «старой школы», которые пока не перевелись совсем, но пытаются как-то справиться с нахлынувшей популярностью в самых дальних кабинетах.
Все соглашаются: ситуация неважная. То ли законодательно-юридическое поколение пропустили, то ли качество правового образования снизилось, то ли все вместе взятое – мнения расходятся. Но суждение о низком качестве законодательства и законодательствования стало общим местом среди специалистов.
Кто виноват – не договорились, зато что делать – в общем понятно. Учить и взращивать, а также регулировать.
Регулировать – законотворческую процедуру, чтобы законы и поправки не появлялись «откуда ни возьмись», а проходили все положенные стадии согласований, обсуждений, доработок и т.д. Такое регулирование должно четко указывать на общественное обсуждение (желательно еще на этапе концепции, а не по конкретным мотивировкам). Причем экспертиза должна проводиться профильными специалистами, что, конечно, сложно отрегулировать законодательно, но вполне можно сделать практическим правилом. Существенен качественный предварительный конституционный контроль, который, как мне кажется, стоит выделить из общеправового. Не менее важно, по крайней мере, на федеральном уровне, предусмотреть научный и лингвистический, экономико-правовой и конституционно-экономический анализ.
Подобные идеи многие считают прекраснодушными. Но этот излишне прагматичный подход уже привел нас туда, где мы сейчас: где законы принимают для эксперимента или с пониманием, что «не без греха» закон, но «сейчас примем, а потом поправим».
Да, процедура будет мешать «кавалерийскому наскоку», доклады Государственной Думы о количестве принятых в сессию законов будут не столь победными, аппаратчики будут ругаться на глупые правила, но это именно то, что нам необходимо. Задача такой процедуры именно в этом – препятствовать необдуманным решениям, замедлять, заставлять задуматься о различных аспектах, не позволять особенно скорым группам влияния «протаскивать» нечто очень личное в нормативные правовые акты. Нам уже давно не требуется количество законов, а требуется их качество – и с этим сегодня уже мало кто поспорит.
С таким регулированием многие не соглашаются и по той причине, что, мол, законодатели региональные да местные «стонут». Но, во-первых, начинать стоит с федерального законодателя, а во-вторых, конечно, процедуры нужно просчитывать с учетом реальных возможностей законодателей разных уровней.
Что еще должно быть в этом регулировании? Безусловно, принципиальная база. Например, важно раскрыть принцип определенности законов, являющийся обязательным элементом верховенства права. Эта определенность предполагает достаточную степень ясности закона для его адресата – гражданина, юридического лица, государственного органа и т.п. (сравните это требование, например, с налоговым законодательством).
В области «законодательства о законах», похоже, могут случиться некоторые сдвиги. Так, в этом году Минюст опубликовал для общественного обсуждения проект федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации». Проект, по единодушному мнению знакомых мне экспертов, является довольно «беззубым». Но само его появление – пусть при наличии лежащего в Думе принятого в первом чтении аналогичного закона, многочисленных иных вариантов – является заметным событием. Оно говорит о том, что проблема вновь поставлена, и хотя текст закона и нуждается в существенной доработке, его опубликование следует, как мне кажется, только приветствовать.
В учебно-практической же части решения данной проблемы требуется непосредственное обучение законодательствованию. В этом смысле примечательно, что в отсутствие достаточных усилий государства активную роль в этом начинают играть общественные институты. Так, Ассоциация юристов России в лице двух своих комиссий и Московского отделения объявила о проведении конкурса на проект «Ты – законотворец» для молодых юристов, в ходе которого предполагается обучать законодательствованию. В этом же направлении заработали и учебные заведения. Например, Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА) реализует проект молодежной законодательной палаты.
Наличие таких проектов свидетельствует о высокой обеспокоенности науки и экспертного сообщества качеством подготовки кадров для законодательных структур и отражает серьезный вклад этих сообществ в дело улучшения законодательного поля. Позитивный опыт этих проектов следует, как представляется, заимствовать и распространять повсеместно, возможно, даже на государственном уровне.
В общении с представителями федеральной власти все чаще приходится сталкиваться с жалобами на то, что разрабатываемые отдельными органами законодательные инициативы буквально не имеют смысла, то есть с точки зрения русского языка являются бессвязным набором слов.
Сегодня, когда «очень надо», ищут какого-нибудь представителя «старой школы», которые пока не перевелись совсем, но пытаются как-то справиться с нахлынувшей популярностью в самых дальних кабинетах.
Все соглашаются: ситуация неважная. То ли законодательно-юридическое поколение пропустили, то ли качество правового образования снизилось, то ли все вместе взятое – мнения расходятся. Но суждение о низком качестве законодательства и законодательствования стало общим местом среди специалистов.
Кто виноват – не договорились, зато что делать – в общем понятно. Учить и взращивать, а также регулировать.
Регулировать – законотворческую процедуру, чтобы законы и поправки не появлялись «откуда ни возьмись», а проходили все положенные стадии согласований, обсуждений, доработок и т.д. Такое регулирование должно четко указывать на общественное обсуждение (желательно еще на этапе концепции, а не по конкретным мотивировкам). Причем экспертиза должна проводиться профильными специалистами, что, конечно, сложно отрегулировать законодательно, но вполне можно сделать практическим правилом. Существенен качественный предварительный конституционный контроль, который, как мне кажется, стоит выделить из общеправового. Не менее важно, по крайней мере, на федеральном уровне, предусмотреть научный и лингвистический, экономико-правовой и конституционно-экономический анализ.
Подобные идеи многие считают прекраснодушными. Но этот излишне прагматичный подход уже привел нас туда, где мы сейчас: где законы принимают для эксперимента или с пониманием, что «не без греха» закон, но «сейчас примем, а потом поправим».
Да, процедура будет мешать «кавалерийскому наскоку», доклады Государственной Думы о количестве принятых в сессию законов будут не столь победными, аппаратчики будут ругаться на глупые правила, но это именно то, что нам необходимо. Задача такой процедуры именно в этом – препятствовать необдуманным решениям, замедлять, заставлять задуматься о различных аспектах, не позволять особенно скорым группам влияния «протаскивать» нечто очень личное в нормативные правовые акты. Нам уже давно не требуется количество законов, а требуется их качество – и с этим сегодня уже мало кто поспорит.
С таким регулированием многие не соглашаются и по той причине, что, мол, законодатели региональные да местные «стонут». Но, во-первых, начинать стоит с федерального законодателя, а во-вторых, конечно, процедуры нужно просчитывать с учетом реальных возможностей законодателей разных уровней.
Что еще должно быть в этом регулировании? Безусловно, принципиальная база. Например, важно раскрыть принцип определенности законов, являющийся обязательным элементом верховенства права. Эта определенность предполагает достаточную степень ясности закона для его адресата – гражданина, юридического лица, государственного органа и т.п. (сравните это требование, например, с налоговым законодательством).
В области «законодательства о законах», похоже, могут случиться некоторые сдвиги. Так, в этом году Минюст опубликовал для общественного обсуждения проект федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации». Проект, по единодушному мнению знакомых мне экспертов, является довольно «беззубым». Но само его появление – пусть при наличии лежащего в Думе принятого в первом чтении аналогичного закона, многочисленных иных вариантов – является заметным событием. Оно говорит о том, что проблема вновь поставлена, и хотя текст закона и нуждается в существенной доработке, его опубликование следует, как мне кажется, только приветствовать.
В учебно-практической же части решения данной проблемы требуется непосредственное обучение законодательствованию. В этом смысле примечательно, что в отсутствие достаточных усилий государства активную роль в этом начинают играть общественные институты. Так, Ассоциация юристов России в лице двух своих комиссий и Московского отделения объявила о проведении конкурса на проект «Ты – законотворец» для молодых юристов, в ходе которого предполагается обучать законодательствованию. В этом же направлении заработали и учебные заведения. Например, Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА) реализует проект молодежной законодательной палаты.
Наличие таких проектов свидетельствует о высокой обеспокоенности науки и экспертного сообщества качеством подготовки кадров для законодательных структур и отражает серьезный вклад этих сообществ в дело улучшения законодательного поля. Позитивный опыт этих проектов следует, как представляется, заимствовать и распространять повсеместно, возможно, даже на государственном уровне.
