Положение об адвокатуре СССР 1939 г. – первый общесоюзный нормативный правовой акт, регулирующий данную сферу деятельности. В соответствии с ним создавались областные, краевые и республиканские коллегии адвокатов. Всем этим в целом заведовал Народный комиссариат юстиции Союза ССР – через комиссариаты юстиции союзных республик. Следует подчеркнуть, что, наконец, официально в законодательство было введено слово «адвокат», заменившее ранее использовавшийся термин «защитник». Впрочем, адвокатов по-прежнему законодательно не допускали до участия в работе на стадии предварительного следствия, хотя этот вопрос начали обсуждать в юридических кругах и печати. Таким образом, основной сферой деятельности советских адвокатов оставалось судебное представительство и оказание различной иной правовой (в основном консультативной) помощи населению через развернутую систему адвокатских коллегий и «адвокатских коллективов» (юридических консультаций).
Внутренними (корпоративными) органами вновь созданных коллегий были общее собрание членов коллегии и президиум. Существовал и определенный ценз для приема в адвокаты – высшее юридическое образование и стаж практической работы в судебных, прокурорских и иных органах юстиции не менее одного года.
В коллегии адвокатов не могли приниматься лица, лишенные избирательных прав, имеющие судимость и находящиеся под следствием и судом. Предусматривалась и дисциплинарная ответственность адвокатов за недобросовестное исполнение их обязанностей, нарушение тарифов и другие проступки, за что президиум коллегии адвокатов налагал дисциплинарные взыскания: замечание, выговор, строгий выговор, отстранение от работы адвоката на срок до шести месяцев и «высшую меру» – исключение из состава коллегии адвокатов.
Адвокатура не упразднялась и в период Великой Отечественной войны, хотя права обвиняемых и адвокатов в военных трибуналах были существенно ограничены.
Хрущевская «оттепель» принесла в 1958 г. изменения в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и соответствующие новеллы в уголовно-процессуальные кодексы союзных республик. В ст. 23 указанных Основ в рамках одной нормы, регламентирующей правовой статус адвоката, были изложены следующие права адвоката-защитника: иметь свидание с обвиняемым, знакомиться со всеми материалами дела и выписывать из него необходимые сведения, представлять доказательства, заявлять ходатайства, участвовать в судебном разбирательстве, заявлять отводы, приносить жалобы на действия и решения следователя, прокурора и суда, присутствовать при допросах обвиняемого и при производстве иных следственных действий, выполняемых по ходатайствам обвиняемого или его защитника (но только с разрешения следователя). Эти и некоторые другие процессуальные права и гарантии в дальнейшем были закреплены в УПК союзных республик. В частности, адвокат мог уже на стадии предварительного расследования представлять интересы несовершеннолетних, инвалидов и людей, не говорящих на языке судопроизводства. Также закреплялось право адвоката участвовать в рассмотрении уголовных и гражданских дел в судах всех инстанций, включая Верховный суд СССР.
Далее важной вехой в истории отечественной адвокатуры стало принятие Положения об адвокатуре РСФСР 1962 г. Фактически именно этот документ стал ключевым в оформлении действующей и поныне двухуровневой системы профессиональных прав адвоката-защитника: первый уровень прав определялся отраслевым актом (положением, законом), второй – уголовно-процессуальным законодательством (в РСФСР – УПК РСФСР 1960 г.).
Также Положение 1962 г. определило статус адвокатского запроса – адвокатам было предоставлено право запрашивать справки, характеристики и другие документы из государственных и общественных организаций (ст. 26) и устанавливало гарантии сохранения адвокатской тайны (ч. 7 ст. 52, ч. 2 ст. 72). Кроме того, адвокатам отныне было официально разрешено оказывать юридическую помощь не только гражданам, но и предприятиям, организациям, включая государственные, а также колхозам и совхозам.
Таким образом, в результате судебно-правовой реформы конца 50-х – начала 60-х гг. советские адвокаты приобрели статус полностью самостоятельных участников процесса. Фактически господствовавшая до этого концепция «адвокат – помощник суда» сменилась современным понятием «адвокат – представитель законных интересов доверителя».
При этом структурно адвокатура сохранила ранее созданную систему: работа на местах (с людьми) велась через открытые коллегиями юридические консультации, а органами адвокатского самоуправления были общие собрания коллегий адвокатов, их президиумы и ревизионные комиссии. Общее же руководство (кураторство) деятельностью адвокатуры возлагалось на Министерство юстиции каждой конкретной союзной советской республики. О независимости адвокатуры в полной мере, однако, речь по-прежнему не шла, потому что органы юстиции имели право на исключение адвоката из профессии, а руководство коллегий (избранные председатели президиумов и их заместители) проходили обязательную процедуру утверждения в Минюсте.
В 70-е гг. законодатель сделал попытку расширить права адвоката (а больше обвиняемого), разрешив участие адвоката на стадии предварительного расследования любого уголовного дела при вынесении соответствующего постановления прокурора. Однако и это было предсказуемо, норма на практике оказалась мало востребованной…
Наконец, в 1977 г. была принята Конституция СССР, в которой статус адвокатуры впервые был закреплен отдельной статьей (ст. 161), следом за этим последовали Закон об адвокатуре СССР 1979 г. и Положение об адвокатуре РСФСР 1980-го, а также модернизация уголовно-процессуального законодательства – в части усиления адвокатского статуса и расширения прав защитников. В частности, было законодательно закреплено участие адвоката на стадии предварительного следствия и усилены гарантии сохранения адвокатской тайны: был введен прямой запрет на допрос адвоката в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с исполнением обязанностей защитника или представителя.
Кроме того, появились категории дел, по которым адвокатами оказывалась гражданам бесплатная юридическая помощь (за счет государства): например, о возмещении вреда, причиненного увечьем или иным повреждением здоровья, связанным с работой.
Также до двух лет повысился требуемый юридический стаж для вступления в профессию, но, самое главное, – органы государственной власти утратили право исключать адвокатов из коллегий, равно как и пропала необходимость утверждать их избранных руководителей в Минюсте. Впрочем, обретенная адвокатурой независимость была отчасти декларативной, поскольку директивы ЦК КПСС и прочих исполнительно-распорядительных органов советской власти оставались обязательными для исполнения. А чтобы адвокаты не забывали, кто в доме хозяин, в 1985 г. правоохранительными органами была инициирована кампания по привлечению ряда защитников к уголовной ответственности за осуществление активной профессиональной деятельности (см.: А.А. Рогаткин «Преследование адвокатуры: каратаевщина» // Журнал «Адвокат» № 9 за 2006 г.).
Но и без этой показательной порки (которая, впрочем, не привела к тяжким для адвокатуры последствиям, в том числе благодаря блестящей работе адвоката Г.М. Резника) далеко не все советские адвокаты были… собственно адвокатами. Особенно, когда речь шла о политически мотивированных уголовных процессах в 60–80-х гг.
Вот что пишет в своей книге воспоминаний «И возвращается ветер» диссидент Владимир Буковский: «До суда эти “защитники” обрабатывают своего подзащитного, уговаривают его каяться, давать нужные показания, даже пытаются выведать интересующие КГБ сведения. На суде они прежде всего заявляют, что, как честные советские люди, осуждают взгляды своего подзащитного, ужасаются глубине его падения и лишь осмеливаются смиренно просить Высокий Суд о смягчении наказания, учитывая молодость (или, наоборот, преклонный возраст), неопытность, первую судимость, слабое, здоровье, трудное детство, малолетних детей, раскаяние и готовность честным трудом искупить свою вину и вред, нанесенный обществу. Бывали такие курьезные случаи, когда адвокат настолько увлекался ролью возмущенного советского человека, что даже судья вынужден был его останавливать: – Товарищ адвокат, вы защищаете или обвиняете?».
Однако, конечно, это не значит, что у советской адвокатуры не было своих звезд! Руководитель Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров (в советское время – сопредседатель харьковского «Мемориала») в своей статье называет имена 17 советских адвокатов, прославившихся работой по защите инакомыслящих. Среди них имена Дины Каминской, Софьи Каллистратовой, Бориса Золотухина, Семена Ария и других.
Чтобы понять действительную роль и место адвокатуры в Советском Союзе, приведу еще одну цитату из В. Буковского (Радио «Свобода», программа, посвященная памяти Дины Каминской): «Прежде всего, нужно как-то определить, что означала адвокатура у нас в то время по нашим делам. Изначально было понятно, что адвокат не может изменить нашу судьбу. Решение принимались наверху, в ЦК, вплоть до приговора. Адвокат, конечно, что бы он ни делал в зале суда, добиться каких-то существенных изменений судьбы своего подзащитного не мог. И это все изначально знали. Однако была другая важная вещь. А именно – общество и общественная реакция. В то время за отношением с судами довольно внимательно следило российское общество и реагировало. Писались протесты, причем иногда чуть ли не половина Академии наук или Союза писателей в это дело вмешивались. И для них была очень важна позиция адвоката. Ведь они не могли попасть в зал суда, и что там происходит, виноват человек или не виноват, им трудно было судить. Поэтому если адвокат брал на себя смелость сказать, что его подзащитный не виновен, это было важным моментом в борьбе общества с властью. А сказать такую вещь было достаточно опасно. Потому как власть требовала, чтобы адвокаты были частью обвинения и делали то, что им приказали».
Таким образом, несмотря на то, что с течением времени законодательное обеспечение деятельности адвоката в СССР постепенно улучшалось, правоприменительная практика, мягко говоря, оставляла желать лучшего. Можно, конечно, возразить, что в «обычных» неполитических делах все было не так плохо, а оправдательных приговоров в советских судах было даже больше, чем в современной России, но избирательное правосудие – это уже не совсем правосудие…
