Отчет о работе арбитражных судов субъектов РФ по рассмотрению дел о банкротстве за 2022 г., опубликованный Судебным департаментом при Верховном Суде РФ (далее – Отчет), наводит на некоторые размышления о состоянии отечественной экономики. Общую ситуацию можно охарактеризовать как «подморозку задолженности». Данные из Отчета нельзя рассматривать в отрыве от данных за 2020–2021 гг. и введенного в 2022 г. моратория на банкротство, поэтому реальные банкротные показатели мы увидим в отчете за 2023 г., поскольку сейчас они во многом «подморожены» из-за моратория.
В связи с этим формальное количество – 366 378 банкротств в 2022 г. (остаток неоконченных дел, раздел 1.1 Отчета) – само по себе свидетельствует, на мой взгляд, о не самом приятном положении в экономике, но следует также отталкиваться от динамики показателей 2020 и 2021 гг.
Так, наблюдаются:
- существенный рост банкротств: с 207 319 дел на конец 2020 г. до 282 277 на конец 2021 г. (согласно отчетам за предыдущие годы). Среди них – увеличение количества личных банкротств (банкротств физлиц?) с 153 246 дел на конец 2020 г. до 223 300 на конец 2021 г. (согласно отчетам за предыдущие годы) и до 317 852 дел на конец 2022 г.;
- бизнес тоже страдает: количество дел о банкротстве выросло с 47 249 на конец 2020 г. до 51 275 на конец 2021 г. (согласно отчетам за предыдущие годы);
- неоконченных конкурсных производств на конец 2022 г. – 30 842.
При этом одних только заявлений о банкротстве в 2023 г. в арбитражные суды поступило 353 696 (раздел 1.1 Отчета).
Касательно личных банкротств граждан моя оценка ситуации, приведенная в новости от 22 августа 2022 г., в текущем году не изменилась. Так, данные статистики за 2022 г. дают основания для вывода о том, что страна по-прежнему остается «закредитованной». Уже третий год подряд статистика демонстрирует, что уровень неисполнения обязательств по возврату долгов снизился до сотен тысяч рублей. Ситуация свидетельствует и об остающемся низким уровне финансовой грамотности населения. В связи с этим кредиты, «микрозаймы до зарплаты», «взять в долг у соседа/друга» – нередкая модель поведения.
Вместе с тем рост показателей демонстрирует: личное банкротство востребованно, реабилитационная процедура работает. И это без учета «замороженных долгов» и «отложенных банкротств», которые не были инициированы в 2022 г. из-за действия моратория. Что касается бизнеса, то обязательства в размере от 300 тыс. до 3 млн руб. – самые распространенные в экономике (раздел 5 Отчета, строка 6 – уместная, кстати, и для физических лиц), особенно в сфере малого и среднего бизнеса. Если они переходят в разряд неоплатных, ради которых заявители-кредиторы и сами должники инициируют банкротный процесс, это, на мой взгляд, свидетельствует об агонии экономики «малых дел» малого предпринимательства и его мелких личных нужд. Добавьте к этому последствия пандемии и усталость народа от нее, «прыгающий» курс рубля, «прыгающую» цену на нефть, внешнее давление – и на выходе можно прийти к заключению о наблюдающихся негативных тенденциях экономического развития. Крупный бизнес, конечно, выживет, как и те, кто имеет «подушку безопасности». С трудом, но выживут госкорпорации и «бюджетники». Что касается перспектив для малого и среднего бизнеса, то развитие для них возможно, если они сумеют быстро адаптироваться к структурным изменениям экономики – т.е. смогут оперативно перестроить закупки и логистику. В ином случае такой бизнес рискует оказаться уже в новом отчете Суддепа по банкротству за 2023 г. (поскольку мораторий закончился только в октябре 2022 г., многие банкротства начнутся в текущем году). Мы еще до конца не осознаем последствия кризиса – Отчет за 2022 г. дает лишь понимание того, что было практически сразу перед новой кризисной ситуацией с учетом «заморозки» банкротств.
В данном случае экономика нуждается в «длинных деньгах», которые на данный момент «зажаты» многолетней монетарной денежно-кредитной политикой Банка России; достаточная ликвидность может не только спасти должников путем реструктуризации задолженности, но и стимулировать предпринимательскую активность, запустив такой необходимый сегодня инвестиционный цикл.
Вместе с тем статистика показывает, что в Законе о банкротстве институты финансового оздоровления и внешнего управления, по сути, не работают (меньше 300 дел в 2022 г. согласно разделам 3.2 и 3.3 Отчета). В связи с этим, на мой взгляд, следует актуализировать дискуссию о совершенствовании Закона о банкротстве с введением для компаний рабочей, эффективной процедуры реструктуризации. Также выросло количество споров о субсидиарной ответственности – с 5136 в 2020 г. до 5671 в 2021 г. и до 7429 в 2022 г. (раздел 4 Отчета, столбец 18). Данный инструмент востребован кредиторами и используется в целях восстановления конкурсной массы организации-должника, претерпевшей от действий бенефициара. Споры отличаются высокой конфликтностью, многочисленными проблемами правоприменения, не сложившейся пока практикой толкования. В институте субсидиарной ответственности – особенно, если законодатель решится не только на реформу Закона о банкротстве, но и на введение института банкротства группы компаний (холдингов) или консолидации (хотя бы процессуальной) конкурсных масс, – количество споров по этой категории будет расти.
Особого внимания заслуживает увеличение количества удовлетворенных требований о субсидиарной ответственности – оно превысило 50% от заявленных. Таким образом, субсидиарная ответственность работает полным ходом. Резюмируя, отмечу: третий год подряд статистика показывает, что уровень неисполнения обязательств по возврату долгов упал до сотен тысяч рублей; как уже отмечалось, обязательства в размере от 300 тыс. до 3 млн руб. – самые распространенные в экономике, особенно в сфере малого и среднего бизнеса. Экономика нуждается в «длинных деньгах», а должники – не только (и не столько) в юридическом, сколько в экономическом спасении (обеспечении условий хозяйствования, в том числе в целях погашения задолженности).
В заключение отмечу роль моратория в 2022 г. Он все же заблокировал «каскадное» падение экономики; бизнес и граждане были скорее защищены от негативных последствий внешнего давления, что, однако, не совсем уместно утверждать относительно кредиторов. Однако – вопреки мнению ряда экспертов – не могу согласиться, что мораторий – как «ковидный», так и введенный в 2022 г. – сыграли благоприятную роль в снижении количества банкротств в целом и оздоровили экономику.
При этом не следует путать защиту от негативных эффектов и оздоровление. Благодаря мораторию никакого оздоровления не произошло – на практике были лишь «отложены в долгий ящик» многие, уже назревшие банкротства. Если рассматривать только внесудебное банкротство, можно увидеть, что количество сообщений МФЦ о возбуждении процедур внесудебного банкротства граждан-должников только выросло: с 4664 в 2021 г. до 7118 в 2022 г. В региональном срезе наблюдается, что в 2022 г. лидировали по абсолютному числу граждан-банкротов наиболее «зажиточные» регионы, в каждом из которых число банкротов-граждан только выросло:
Краснодарский край (13 951 чел.; +43,0% к 2021 г.); Московская область (13 472; +34,1%); Москва (13 439; +31,6%); Республика Башкортостан (11 075; +48,1%); Свердловская область (10 990; +39,2%); Санкт-Петербург (10 369; +26,7%); Ростовская область (8868; +48,1%); Челябинская область (8789; +48,6%); Республика Татарстан (7847; +57,9%) – это следует из таблицы 5 данных Федресурса.
Таким образом, можно констатировать, что «заморозка» – не исцеление, а лишь симптоматическое лечение.
