Как стало известно «АГ», 29 марта Орехово-Зуевский городской суд Московской области вынес оправдательный приговор водителю, обвинявшемуся в нарушении ПДД в состоянии опьянения, повлекшем причинение вреда здоровью человека. Защитник оправданного, адвокат МКА «Грифон» Станислав Манохин, рассказал «АГ» о доводах стороны защиты и сложностях уголовного дела.
31 октября 2021 г. на автомобильной дороге в Орехово-Зуевском городском округе Московской области произошло ДТП с участием двух автомобилей. Инспекторами ГИБДД было установлено, что водитель автомобиля марки «Фольксваген Гольф» Л., двигаясь со стороны г. Шатура в сторону г. Куровское, при осуществлении маневра левого поворота не предоставил преимущество автомобилю марки «Шкода Октавия», водитель которого З. осуществлял маневр обгона в разрешенном для этого месте, по полосе движения в сторону г. Шатура. В результате «Шкода Октавия» съехала в кювет, а З. получил телесные повреждения.
Впоследствии в отношении Л. было возбуждено уголовное дело по п. «б» ч. 2 ст. 264 УК. По версии следствия, обвиняемый управлял автомобилем в состоянии опьянения, грубо нарушил требования п. 10.1 ПДД и подверг опасности жизнь и здоровье других участников дорожного движения, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности он должен был и мог предвидеть наступление вредных последствий. В результате данного ДТП водителю З., согласно заключению судмедэкспертизы, были причинены телесные повреждения: закрытые неосложненные переломы позвонков.
Дело рассматривалось Орехово-Зуевским городским судом Московской области. В судебном заседании потерпевший пояснил, что он и его пассажир были пристегнуты ремнями безопасности. Когда З. приблизился к участку проезжей части автомобильной дороги, то увидел, что в попутном с ним направлении в полосе движения в сторону г. Куровское перед ним двигалось примерно 5-6 автомобилей. Так как скорость «колонны» этих автомобилей была несколько меньше его скорости движения, он решил совершить маневр обгона. Перед маневром он посмотрел на встречную для него полосу движения, убедившись, что никаких транспортных средств не движется, включил сигнал левого поворота и начал обгон. В момент совершения обгона он увеличил скорость движения.
Обогнав примерно 2-3 автомобиля, З. увидел, что в полосе движения в сторону г. Куровское движется легковой автомобиль с включенным сигналом левого поворота. Также он обратил внимание, что перед данным автомобилем в попутном с ним направлении находился «Фольксваген Гольф», у которого был включен сигнал левого поворота. В тот же момент З. подумал, что водитель данного автомобиля сейчас начнет поворачивать влево, в сторону прилегающей территории к полосе движения в сторону г. Шатура, на которой находится продуктовый магазин. Чтобы предупредить данного водителя о том, что он совершает маневр обгона, З. подал длинный сигнал клаксоном. Однако в следующий момент вышеуказанный автомобиль выехал на полосу движения, начав совершать маневр левого поворота. Испугавшись за свою жизнь и здоровье, а также здоровье пассажира, З. затормозил и вывернул руль в левую сторону, чтобы избежать столкновения, после чего его автомобиль вылетел в кювет.
Подсудимый Л. вину в совершении инкриминируемого ему преступления не признал. Он сообщил, что в тот день соблюдал все условия безопасности. При подъезде к повороту в сторону магазина он включил левый поворотник и увидел, что еще несколько машин включили сигналы поворота и остановились. Он повернул руль налево и начал совершать маневр, но, еще не пересекая встречную полосу, увидел, как на большой скорости проехала «Шкода Октавия» и улетела в кювет. Затем Л. припарковался на обочине, подошел к автомобилю, увидел мужчину и спросил, что случилось, в ответ пострадавший в агрессивной форме обвинил его в произошедшем ДТП.
По словам подсудимого, никаких звуковых сигналов и звука торможения он не слышал. В состоянии какого-либо опьянения не находился, так как ежедневно проходит тестирование. Он отметил, что ему неизвестно, по какой причине у него в организме было обнаружено наркотическое средство, возможно, из-за таблеток, которые он принимает от давления, либо от электронных сигарет. Л. подчеркивал, что не виновен в ДТП, а потерпевший из-за неправильно выбранной скорости своего автомобиля и малого водительского стажа вылетел в кювет и получил телесные повреждения.
Защитник подсудимого Станислав Манохин в прениях отмечал, что потерпевший, не имея надлежащего опыта в управлении ТС, при обгоне колонны машин испугался маневра при повороте налево водителя Л., в результате чего потерял управление автомобилем и допустил съезд в кювет, а соответственно, сам же и был зачинщиком аварии. Адвокат указал, что все доводы как потерпевшего, так и следствия основываются лишь на том, что подсудимый, согласно имеющемуся в материалах дела акту, якобы находился в наркотическом опьянении. Однако, как подчеркнул защитник, следствие не учитывает факт технической ошибки в проведении исследования, ввиду того что Л. страдает давлением в силу возраста и принимает таблетки, которые выдают практически при 95% тестов результат наличия в организме канабиоидов, подобных тем, которые были указаны в заключении врача.
Станислав Манохин обратил внимание, что его подзащитный является водителем по основному месту работы, имеет стаж с 1993 г. и ни разу не привлекался ни к административной, ни к иной ответственности в области дорожного движения. Защитник отмечал, что вина подсудимого в ДТП так и не была установлена экспертным заключением, при этом ходатайство стороны защиты о проведении повторной экспертизы не было удовлетворено. Он подчеркнул, что отсутствует причинно-следственная связь между самим ДТП и действиями подсудимого, а следовательно, отсутствует и состав преступления в действиях Л., так как не по его вине произошла данная авария, а исключительно по вине потерпевшего. Отсутствие состава также подтверждается видеозаписью с места происшествия, на которой видно, что со стороны Л. нарушений ПДД не усматривается, так как соприкосновения автомобилей «Фольксваген Гольф» и «Шкода Октавия» не было.
Рассмотрев дело, суд указал, что п. 8.1 ПДД устанавливает, что перед началом движения, перестроением, поворотом (разворотом) и остановкой водитель обязан подавать сигналы световыми указателями поворота соответствующего направления, а если они отсутствуют или неисправны – рукой. При выполнении маневра не должны создаваться опасность для движения, а также помехи другим участникам дорожного движения. Согласно п. 8.8 ПДД при повороте налево или развороте вне перекрестка водитель безрельсового транспортного средства обязан уступить дорогу встречным транспортным средствам и трамваю попутного направления. Стороной обвинения сделан вывод, что действия подсудимого представляют собой нарушение п. 8.1 ПДД РФ, однако, как указал суд, подсудимый в соответствии с п. 8.8 ПДД при повороте налево обязан был уступить дорогу только встречным ТС и трамваю попутного направления, в то время как потерпевший З. двигался на легковом автомобиле в попутном направлении с автомобилем под управлением Л. и совершал маневр обгона других ТС, двигавшихся за Л.
В приговоре отмечено, что сторона обвинения как на доказательство вины подсудимого ссылается на заключение эксперта, из которого следует, что водитель «Фольксваген Гольф» должен был руководствоваться требованиями п. 8.1 ПДД РФ, а водитель «Шкода Октавия» – абзацем 2 п. 10.1 ПДД РФ, то есть при возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости. Вместе с тем в заключении эксперта не установлено наличие причинной связи между действиями подсудимого и наступившими последствиями, в том числе ДТП с участием З., который, не справившись с управлением съехал в кювет, а также наличие технической возможности у Л. по предотвращению данной аварии.
Суд указал, что данный вывод согласуется с позицией, изложенной в п. 6, 7 Постановления Пленума ВС РФ от 9 декабря 2008 г. № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения», согласно которой уголовная ответственность по ст. 264 УК наступает, если у водителя имелась техническая возможность избежать ДТП и между его действиями и наступившими последствиями установлена причинная связь. При решении вопроса о технической возможности предотвращения ДТП необходимо исходить из того, что момент опасности для движения определяется в каждом конкретном случае с учетом дорожной обстановки, предшествующей ДТП. Опасность для движения следует считать возникшей в тот момент, когда водитель имел объективную возможность ее обнаружить.
Как отметил суд, показания потерпевшего, а также допрошенных по делу свидетелей как доказательства вины подсудимого опровергаются исследованными в суде доказательствами и не нашли объективного подтверждения в ходе судебного заседания. Кроме того, суд принял во внимание выводы повторной судебной автотехнической экспертизы о том, что в имевшейся дорожно-транспортной ситуации при выполнении маневра обгона З. должен был руководствоваться требованиями п. 11.1 ПДД – прежде чем начать обгон, водитель обязан убедиться в том, что полоса движения, на которую он собирается выехать, свободна на достаточном для обгона расстоянии и в процессе обгона он не создаст опасности для движения и помех другим участникам дорожного движения, а также руководствоваться п.11.2 – водителю запрещается выполнять обгон в случаях, если: ТС, движущееся впереди, производит обгон или объезд препятствия; ТС, движущееся впереди по той же полосе, подало сигнал поворота налево; следующее за ним ТС начало обгон; по завершении обгона он не сможет, не создавая опасности для движения и помех обгоняемому ТС, вернуться на ранее занимаемую полосу.
В случае если потерпевший воспринимал создавшуюся ситуацию как опасность для движения, он в этом случае должен был руководствоваться требованиями абз. 2 п.10.1 ПДД, указал суд. Применение маневрирования в целях предотвращения ДТП требованиями Правил дорожного движения не предусмотрено. Предъявленное обвинение о том, что водитель З. имел преимущественное право (при совершении маневра обгона), не основано на требованиях закона, поскольку, исходя из требований пунктов ПДД (п. 11.1, 11.2, 10.1), он какого-либо преимущества по отношению к другим участникам дорожного движения, в том числе двигающимся в попутном для него направлении, не имел.
Первая инстанция подытожила: протокол следственных действий, письменные материалы дела, хотя и отражают сведения, имеющие значение для уголовного дела, вместе с тем не позволяют сделать вывод об установлении основного обстоятельства, подлежащего доказыванию по данному преступлению, – наличие в действиях Л. состава преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 264 УК, поскольку не содержат данных, указывающих на наличие у подсудимого технической возможности избежать ДТП, и данных о том, что между его действиями и наступившими последствиями установлена причинная связь.
Суд обратил внимание, что возможное нахождение подсудимого в состоянии опьянения само по себе не связано с произошедшим ДТП и не состоит в причинно-следственной связи с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Представленные стороной обвинения доказательства также не являются основанием для какой-либо иной квалификации действий Л. При этом суд, руководствуясь закрепленным в ст. 14 УПК РФ принципом презумпции невиновности, истолковал все возникшие по делу неустранимые сомнения в пользу подсудимого.
Таким образом, Орехово-Зуевский городской суд пришел к выводу о том, что в действиях подсудимого отсутствует состав преступления, так как убедительных и достаточных доказательств, подтверждающих вину подсудимого в совершении указанного преступления, не представлено, а представленные стороной обвинения доказательства являются недостаточными. В связи с этим суд оправдал Л. за отсутствием в его действиях состава преступления с правом на реабилитацию. Гражданский иск, заявленный потерпевшим З. о компенсации морального вреда в размере 700 тыс. руб., суд оставил без рассмотрения.
В комментарии «АГ» Станислав Манохин поделился, что в настоящее время в связи с большой текучестью кадров некоторые сотрудники органов следствия расследуют уголовные дела крайне некачественно, и эти дела поступают в суд. Вся «старая гвардия» опытных следователей уже давно на пенсии, а из вузов приходят специалисты, как правило, без какой-либо практической подготовки, поэтому адвокаты при расследовании уголовных дел играют немаловажную роль, отметил он. Адвокат добавил, что суды не всегда могут восполнить пробел в доказательствах, который упустил при предварительном расследовании следственный орган, поэтому защитнику приходится самому собирать все доказательства по уголовному делу, опровергающие виновность подзащитного.
Станислав Манохин рассказал, что в суде помимо прочего сторона защиты настаивала на том, что ход судебного следствия не отвечал принципам уголовного судопроизводства: обвинительное заключение было составлено незаконно – с грубым и существенным нарушением норм материального и процессуального права. При этом материалы дела, которые оглашались в ходе судебного следствия, были оглашены неполно, не была изучена видеозапись, несмотря на ходатайства защиты и подсудимого.
Адвокат добавил, что по данному делу было проведено множество экспертиз, в том числе за счет его личных средств в частном порядке, которые были приняты во внимание судом, который сам экспертизы не назначал. Как подчеркнул защитник, указывая на то, что Л. не был в состоянии наркотического опьянения, он пояснял, что его подзащитный работал водителем в центре по реабилитации инвалидов и каждый день проходил осмотр врача перед выходом на линию. Этот фактор также был принят во внимание.
Станислав Манохин добавил, что в настоящее время как прокуратура, так и потерпевший обжалуют оправдательный приговор, и основная «битва» еще впереди в суде апелляционной инстанции.
