Верховный Суд опубликовал Кассационное определение от 14 февраля по делу № 4-УДП22-82СП-А1, которым оставил в силе оправдательный приговор, вынесенный на основании вердикта присяжных в отношении мужчины, обвиняемого в убийстве лица, находившегося в беспомощном состоянии.
Присяжные вынесли оправдательный вердикт
Органами предварительного расследования Андрей Жигалов обвинялся в том, что утром 14 мая 2019 г., находясь в квартире у К., из личных неприязненных отношений, вызванных невозможностью К. обслуживать себя самостоятельно, нанес последнему не менее четырех ударов деревянной разделочной доской по голове, не менее шести ударов по телу и конечностям деревянной шваброй. Затем, по версии следствия, обвиняемый переместил К. на пол, обвязал кусок ткани вокруг его шеи, перекрыв доступ воздуха, и надавил рукой на шею. Обвинение указывало, что Андрей Жигалов при этом осознавал, что К. не может оказать ему сопротивление в силу имеющихся у него заболеваний. К. скончался от механической асфиксии. Таким образом, Андрей Жигалов обвинялся в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Уголовное дело рассматривалось в Московском областном суде с участием присяжных заседателей, согласно вердикту которых совершение подсудимым инкриминируемых ему деяний признано недоказанным. Приговором Московского областного суда от 30 июня 2022 г. (есть у «АГ») Андрей Жигалов был оправдан по предъявленному обвинению ввиду непричастности к совершению преступления. За оправданным было признано право на реабилитацию.
Апелляционный суд оставил приговор в силе
Государственный обвинитель подал апелляционное представление, в котором просил отменить приговор, а уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд со стадии отбора коллегии присяжных заседателей. Прокурор заявлял о существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, допущенных в ходе судебного разбирательства. В частности, он указывал, что в ходе допроса свидетеля обвинения С. стороной защиты были приняты меры, направленные на доведение до коллегии присяжных заседателей сведений о том, что свидетель сам подозревался в совершении инкриминируемого подсудимому преступления. Тем самым были поставлены под сомнение объективность и правдивость показаний свидетеля, а также их допустимость, сформировано у присяжных заседателей мнение, что свидетель является заинтересованным лицом, в связи с чем его показаниям нельзя доверять, пояснялось в апелляционном представлении.
Также гособвинитель указывал: сознательное искажение защитником содержания показаний потерпевшей привело к формированию у коллегии присяжных заседателей не соответствующего действительности мнения об осведомленности потерпевшей об орудии совершения преступления и способе убийства. Помимо этого, в документе отмечалось, что, выступая в прениях, защитник исказил выводы заключения судебно-медицинского эксперта.
В возражениях защитник Андрея Жигалова – адвокат Филиала МКА «Единство» в г. Обнинске Калужской области Владимир Тацяк – просил оставить апелляционное представление без удовлетворения, а приговор – без изменения.
Рассмотрев дело, апелляционный суд посчитал, что приговор в отношении Андрея Жигалова постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, основанным на всестороннем и полном исследовании представленных сторонами доказательств. Судебная коллегия нашла несостоятельными доводы государственного обвинителя, приведенные в апелляционном представлении, о нарушении требований ст. 252, 335 УПК РФ в ходе судебного следствия и прений сторон.
Апелляционный суд указал, что доводы апелляционного представления о том, что стороной защиты в ходе допроса свидетеля обвинения были допущены нарушения, не подтверждаются протоколом судебного заседания. Защитником задавались вопросы свидетелю С. по существу тех обстоятельств, установление которых входило в компетенцию присяжных заседателей по данному уголовному делу, а также в целях уточнения ранее данных им ответов на вопросы государственного обвинителя и суда.
Также отмечалось, что доводы гособвинителя о намеренном и существенном искажении защитником в ходе выступления в прениях существа исследованных доказательств несостоятельны, поскольку они не подтверждаются протоколом судебного заседания. Стороны вправе, выступая в прениях, излагать доказательства в том объеме, который необходим им для обоснования своей позиции.
Апелляционный суд пришел к выводу, что существенных нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену оправдательного приговора, не допущено. Таким образом, Первый апелляционный суд общей юрисдикции апелляционным определением от 19 сентября 2022 г. оставил приговор без изменения.
Доводы сторон в Верховном Суде
Заместитель Генпрокурора РФ Игорь Ткачев подал кассационное представление в Верховный Суд РФ, в котором просил отменить судебные решения и направить уголовное дело на новое рассмотрение в Московский областной суд в ином составе суда. Он утверждал, что при вынесении вердикта присяжных были нарушены положения ч. 4 ст. 329 УПК РФ, так как председательствующий судья отказал в освобождении от обязанностей одного из присяжных заседателей, когда коллегия, прервав совещание, вышла из совещательной комнаты. При этом председательствующий не выяснил у присяжного причины отказа от участия, хотя таковые могли быть связаны с утратой им объективности, а вернул коллегию для продолжения совещания со ссылкой на отсутствие запасных присяжных заседателей. Между тем, как указано в кассационном представлении, с учетом результатов голосования, состоявшегося спустя 9 минут после этого события, голос данного присяжного заседателя, возможно, являлся решающим, предопределил судьбу дела.
В документе отмечалось, что судебное следствие по делу в целом проведено без соблюдения положений ч. 7 ст. 335, ч. 1 ст. 336, 252 УПК РФ. Игорь Ткачев подчеркивал, что по причине действий стороны защиты и при попустительстве председательствующего судьи, не обратившегося к коллегии с необходимыми разъяснениями, поставлены под сомнение уличающие подсудимого показания свидетеля С., о котором сообщена информация об имевшихся в отношении его самого подозрениях в совершении преступления. В частности, отмечалось, что адвокатом в прениях опорочены показания эксперта и его выводы в акте судебно-медицинской экспертизы в части характеристик свойств предмета, искажены показания потерпевшей. Таким образом, на присяжных заседателей было оказано незаконное воздействие, что повлияло на их вердикт, полагает прокурор.
В кассационной жалобе в Верховный Суд потерпевшая К. также просила об отмене судебных решений и приводила доводы об известных ей обстоятельствах дела и наличии доказательств причастности Андрея Жигалова к убийству ее сына.
В возражениях на кассационное представление (есть у «АГ») Владимир Тацяк отмечал, что оснований для пересмотра судебных решений не имеется. Относительно отказа председательствующего освободить присяжного от участия в рассмотрении дела адвокат указал, что с учетом отсутствия причин, которые бы делали невозможным голосование кого-либо из присяжных, судья справедливо напомнила членам коллегии о присяге, которую они давали в начале судебного следствия, и вернула их в совещательную комнату для вынесения вердикта.
Защитник подчеркнул, что утверждения прокурора о том, что адвокат в своей речи сообщал коллегии присяжных факты и доказательства, не исследованные судом, являются надуманными и не соответствующими фактическим обстоятельствам развития судебного следствия. Он пояснил, что обвинитель ошибочно указывает, что у защиты не было оснований довести до присяжных сведения о том, что потерпевшая К. обращалась в полицию в связи с тем, что ее сыну угрожали убийством.
Владимир Тацяк обратил внимание в возражениях, что он не сообщал присяжным о том, что следствие подозревало в убийстве К. каждого из свидетелей обвинения, а в своей речи он лишь указывал на наличие длительной конфликтной ситуации между жильцами квартир, но при этом не было высказано версии о причастности кого-либо из них к убийству потерпевшего.
Адвокат отметил, что Андрей Жигалов не допустил в своих показаниях ссылок на факты и обстоятельства, которые могли бы повлиять на восприятие присяжными как его лично, так и исследованных доказательств. Цитаты подсудимого, приведенные в кассационном представлении, справедливо были оценены судом как нейтральные, не вызывающие каких-либо оценочных эмоций у присяжных заседателей, добавил Владимир Тацяк.
ВС также не выявил нарушений УПК, влекущих отмену приговора
Рассмотрев дело, ВС отметил, что судом не было допущено нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, который постановлен на основе оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей. Он указал, что нарушений принципа состязательности сторон, необоснованных отказов в исследовании доказательств, нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или способных повлиять на вынесение вердикта коллегией присяжных заседателей, по делу также не допущено.
Верховный Суд пояснил, что данных о том, что сторона защиты злоупотребляла своими процессуальными правами, а председательствующий судья этому попустительствовал путем бездействия, протокол судебного заседания не содержит. Отмечается, что каких-либо обстоятельств, не подлежащих исследованию с участием присяжных заседателей, у свидетеля С. в ходе его допроса сторона защиты не выясняла. Поставленный адвокатом перед свидетелем вопрос о том, была ли предметом проверки причастность С. к преступлению, находится по существу в контексте с теми обстоятельствами, которые выясняли обе стороны как обвинения, так и защиты у свидетелей и самого С. в частности, о местонахождении последнего и его действиях в значимый для дела период.
Судебная коллегия подчеркнула, что из протокола судебного заседания не усматривается фактов, свидетельствующих о грубом и систематическом нарушении стороной защиты требований ст. 336 УПК РФ, регламентирующих особенности проведения судебных прений в суде с участием присяжных заседателей, и такого при этом бездействия председательствующего судьи, которое позволяло бы суду прийти к выводу, что вердикт, вынесенный коллегией присяжных заседателей, является по своему содержанию результатом оказанного на нее незаконного влияния.
ВС указал, что в прениях прерывалась речь адвоката и подсудимого из-за нарушений, однако не усматривается, что ими были допущены высказывания, которые направлены на формирование у присяжных заседателей непроцессуальным способом неправильного восприятия существа события, подрыв в их глазах законности представленной гособвинителем доказательственной базы.
Изложенная адвокатом в прениях точка зрения о недоказанности причастности Андрея Жигалова к убийству является не чем иным, как собственной оценкой исследуемых обстоятельств, которую он вправе давать в прениях, в том числе подвергая критике выдвинутую стороной обвинения версию этих событий, полагает Суд. Он указал, что высказывание защитником недоверия доказательствам, представленным стороной обвинения, включая показания свидетелей, интерпретация их и показания потерпевшей в пользу подзащитного не свидетельствует о нарушении адвокатом положений ст. 336 УПК РФ. При этом сторона обвинения использовала право выступить с репликой, имея таким образом возможность не согласиться с мнением адвоката, в частности относительно свойств орудия преступления, а также с той ролью, которую адвокат отвел свидетелям в произошедших событиях, в противовес на данный счет позиции государственного обвинителя и потерпевшей.
В определении обращено внимание на то, что до удаления коллегии в совещательную комнату ее старшина в отсутствие при этом возражений со стороны других присяжных заседателей подтвердил, что все присяжные готовы к работе и не утратили объективность. ВС отметил, что имевшее место обращение старшины к председательствующему судье при выходе из совещательной комнаты во время вынесения вердикта о том, что один из присяжных заседателей просит его освободить от участия, вопреки доводам, изложенным в кассационном представлении, не свидетельствует об обязанности у председательствующего по установлению данного присяжного заседателя и проведению его опроса на предмет того, не утратил ли он объективность. Такие действия противоречат смыслу закона, закрепленному в п. 15, 17 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2005 г. № 23, согласно которому все отводы, а, соответственно, и самоотводы по основаниям, указанным в ст. 61 УПК РФ, подлежат рассмотрению, как правило, до удаления присяжных заседателей в совещательную комнату.
Как указала Судебная коллегия, в данном случае обращение старшины не содержало вообще каких-либо сведений о том, что просьба присяжного заседателя об освобождении от участия обусловлена причинами подобного характера. Так, после отказа председательствующего судьи в удовлетворении этой просьбы и дачи необходимых разъяснений коллегия в отсутствие возражений самих присяжных заседателей, а также сторон по делу удалилась в совещательную комнату, где продолжила вынесение вердикта. При этом, находясь в общей сложности в совещательной комнате в течение более трех с половиной часов, коллегия имела в распоряжении необходимое и достаточное время для обсуждения ответов на четыре поставленных перед ней вопроса, проведения голосования за ответы на них и внесения полученных результатов в вопросный лист, разъяснено в определении.
ВС заключил, что вердикт, вынесенный коллегией присяжных заседателей, является ясным и непротиворечивым и в соответствии с ч. 2 ст. 348 УПК РФ обязателен для председательствующего судьи. Оправдательный приговор постановлен в соответствии с вердиктом. Суд отметил, что приведенные потерпевшей К. в кассационной жалобе доводы о наличии доказательств виновности Жигалова, их неверной оценке не относятся в силу положений ст. 389.27, п. 2–4 ст. 389.15 УПК РФ к основаниям пересмотра приговора, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей.
Таким образом, Верховный Суд оставил без изменения оправдательный приговор и апелляционное определение в отношении Андрея Жигалова, а кассационное представление заместителя гепрокурора и кассационную жалобу потерпевшей – без удовлетворения.
Комментарий защитника
Владимир Тацяк в комментарии «АГ» отметил, что вкупе с судебным следствием разбирательство по данному делу длилось более трех лет. «Во время судебного следствия мне было запрещено обмениваться с подзащитным какими-либо записками как до, так и непосредственно в ходе судебного заседания. Также подсудимому отказали в его ходатайстве находиться не в стеклянном боксе, а рядом с адвокатом, что лично меня не удивило, поскольку это встречается повсеместно», – поделился адвокат.
В остальном ход судебного следствия Владимир Тацяк считает очень качественным. «Главным моим потрясением было отношение присяжных, которые на протяжении пяти месяцев очень внимательно наблюдали за происходящим и погружались в детали всего, что происходило в зале судебного заседания. Самое главное – они задавали очень много вопросов, причем некоторые из них имели существенное значение для формирования позиции как обвинения, так и защиты», – рассказал он.
По словам защитника, непростым оказался процесс оглашения вердикта. Так, первый раз коллегия присяжных не смогла вынести вердикт и потребовала вернуться к судебному следствию для более подробного изучения результатов криминалистических экспертиз. После выполнения этого требования через несколько недель присяжные вновь удалились в совещательную комнату, но после трехчасового обсуждения не смогли прийти к решению. Тогда старшина коллегии объявила, что один из присяжных просит освободить его от участия в рассмотрении дела. Как пояснил адвокат, председательствующий судья напомнила членам коллегии о принятой ими присяге и вернула их для вынесения вердикта. Голоса присяжных в вердикте распределились поровну, что дало суду основания для вынесения оправдательного приговора.
Владимир Тацяк подчеркнул, что именно это неординарное происшествие (просьба присяжного освободить его от участия в деле) и было основным доводом прокуратуры в судах апелляционной и кассационной инстанций. «Обвинение заявляло о том, что председательствующий судья фактически принудил кого-то из присяжных к отправлению правосудия. Защита не соглашалась с такой трактовкой события, полагая, что речь идет о фактическом отказе присяжного заседателя голосовать по вопросам, поставленным судом, что прямо запрещено нормой ст. 342 УПК РФ», – пояснил адвокат. Он отметил, что апелляционная и кассационная инстанции согласились с указанным доводом защиты, а также подтвердили процессуальную безупречность всего хода судебного следствия.
«Судебные акты по данному уголовному делу крайне важны не только для судьбы самого оправданного, но и для каждого из нас, адвокатов, поскольку позволяют верить в то, что наша работа очень важна. Оправдательные вердикты как вершина успеха являются не исключением из правил, а результатом тщательной работы с каждым без исключения документом, содержащимся в материалах дела», – резюмировал Владимир Тацяк.
