Совет АП г. Москвы опубликовал решение о применении к адвокату меры дисциплинарной ответственности в виде предупреждения за предъявление исковых требований к своему доверителю, использование информации о нем, полученной в ходе оказания юридической помощи, а также за непредставление отчета о проделанной работе.
Адвокат предоставил заем доверителю
С 2013 г. адвокат К. оказывал гражданке В. комплексную юридическую помощь по широкому кругу вопросов на основании различных соглашений об оказании юридической помощи, включая действовавший во время рассматриваемых событий договор на оказание консультационных (юридических) услуг от 18 июля 2019 г. Данный договор предусматривал консультирование В. по правовым вопросам, а также осуществление всех необходимых действий, предусмотренных российским законодательством, в ее интересах, по ее требованию при появлении достаточных правовых оснований. Кроме того, предусматривалось представление интересов доверителя в следственных, судебных органах и иных организациях. Для исполнения своих поручений В. выдавала адвокату К. доверенности, в том числе и доверенность от 25 февраля 2020 г., удостоверенную нотариусом. Ежемесячно стороны подписывали акты о выполненных услугах.
5 октября 2018 г. адвокат К. предоставил В. 700 тыс. долларов США по договору займа, а 24 декабря – еще 4,2 млн долларов США по второму договору займа. В подтверждение передачи денег сторонами были составлены расписки. Поскольку В. не возвращала заем в сентябре 2020 г., в период оказания ей юридической помощи, адвокат К. направил в ее адрес претензию с предложением в добровольном порядке погасить задолженность по договорам займа. Однако В. стала оспаривать факт передачи денег, настаивая, что договоры являлись «фиктивными», то есть безденежными.
Иск о взыскании долга
20 ноября 2020 г. адвокат К. подал в один из районных судов г. Москвы исковое заявление о взыскании с В. суммы основного долга по договорам займа, процентов за пользование займами, процентов за пользование чужими денежными средствами в общей сумме чуть более 1,2 млн долларов США, а также расходов по оплате госпошлины в размере 60 тыс. руб. В январе 2021 г. исковые требования были удовлетворены, а суды апелляционной и кассационной инстанций с этим решением согласились.
В апреле 2021 г. суд удовлетворил заявление адвоката об обеспечении иска и наложил арест на денежные средства и имущество В., также был выдан исполнительный лист. После этого К. обратился в Межрайонный отдел судебных приставов по особым исполнительным производствам неимущественного характера ГУ ФССП по городу Москве с заявлением о принятии исполнительного листа для исполнения.
6 сентября 2021 г. В. направила адвокату уведомление, в котором в числе прочего сообщила о расторжении соглашения об оказании юридической помощи. Она потребовала от адвоката представить ей отчет о проделанной им работе за 2020–2021 гг., а также вернуть документы, полученные им в ходе оказания ей юридической помощи.
Затем В. направила в АП г. Москвы две жалобы, в которых поставила вопрос о привлечении адвоката К. к строгой дисциплинарной ответственности за злоупотребление ее доверием, проигрыш поручавшихся ему дел, вовлечение ее в фиктивные заемные операции, сокрытие поданного против нее иска, шантаж и другие нарушения.
Квалификационная комиссия выявила в действиях адвоката нарушения
2 марта 2022 г. Квалификационная комиссия АП г. Москвы вынесла заключение о нарушении адвокатом К. подп. 1 п. 1 ст. 9 КПЭА, выразившемся в том, что он в период действия соглашения об оказании юридической помощи обратился в суд с исковыми требованиями о взыскании с доверителя в свою пользу денежных средств. Также она посчитала, что адвокат нарушил и п. 2 ст. 5 КПЭА тем, что обратился в суд с заявлением об обеспечении иска по гражданскому делу, к которому приложил выписки из ЕГРН, полученные с использованием сведений о принадлежащем В. недвижимом имуществе, ставших ему известными в ходе оказания ей юридической помощи. Комиссия также учла то, что он привел эту информацию в заявлении, поданном в отдел судебных приставов.
В заключении также указывается на ненадлежащее исполнение адвокатом К. своих профессиональных обязанностей перед доверителем, выразившееся в том, что после получения просьбы о предоставлении отчета о проделанной работе тот его не предоставил. Также после отмены поручения доверителем В. адвокат К. не возвратил ей доверенность, выданную ему на представление ее интересов.
Вместе с тем Комиссия пришла к выводу о необходимости прекращения дисциплинарного производства, возбужденного в отношении К. по жалобам В., в части иных дисциплинарных обвинений.
Совет АП вынес адвокату предупреждение
Адвокат К. с выводами комиссии в целом согласился. Отвечая на вопросы членов Совета палаты, он указал, что, по его мнению, законодательство не запрещало ему вступать в гражданско-правовые отношения с доверителем В. Он пояснял, что договор займа с В. заключался в ее интересах и что он был с ней честен. Также он отметил, что не мог расторгнуть в одностороннем порядке договор об оказании юридической помощи. Адвокат также уточнил, что все выписки по объектам недвижимости были получены им официальным путем с помощью сервисов Росреестра.
Рассмотрев и обсудив материалы дисциплинарного производства, Совет АП г. Москвы скорректировал объем дисциплинарных обвинений. Он согласился с Квалифкомиссией в том, что доводы заявителя о безденежности договоров займа, заключенных между нею и адвокатом К., не только не подтверждены какими-либо доказательствами, но и опровергнуты вступившим в законную силу решением суда. Также Совет посчитал, что комиссией обоснованно отвергнуты и доводы заявителя о том, что адвокат К. умышленно скрывал от нее факт подачи против нее иска и соответствующие судебные уведомления.
Вместе с тем Совет указал, что, предъявив исковые требования к своему доверителю и тем самым став ее процессуальным оппонентом, адвокат явно не мог действовать в ее законных интересах, которые состояли в том числе и в возражении против его же иска, а также в реализации прав, предусмотренных ст. 35 ГПК РФ. Совет палаты предположил, что адвокат К. со всей очевидностью действовал в собственных интересах как истец, и эти интересы прямо противоречили интересам его доверителя. По этой причине заявление адвокатом требований имущественного характера к доверителю было явно несовместимо с продолжением оказания ей юридической помощи. Это указывает на нарушение адвокатом К. подп. 1 п. 1 ст. 9 КПЭА, запрещающего адвокату действовать вопреки законным интересам доверителя, отмечается в решении.
Рассматривая дисциплинарное обвинение в использовании информации об имуществе В., полученной им в ходе оказания ей юридической помощи, Совет исходил из требований п. 2 ст. 5 КПЭА: «Адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия к нему или к адвокатуре». Совет установил, что в ходе оказания В. юридической помощи в гражданском судопроизводстве адвокат К. неоднократно знакомился с материалами дел, находившихся в производстве различных судов, где имелись сведения об объектах недвижимости, принадлежащих его доверителю. Следовательно, адвокат, получив в ходе оказания юридической помощи доверителю сведения о принадлежащем ей недвижимом имуществе, привел их в своих заявлениях в суд об обеспечении своего иска и в отдел судебных приставов, указал Совет.
При этом были отклонены объяснения К. о том, что указанные сведения им были получены из системы, а равно и иными общедоступными способами. Совет пояснил, что данные объяснения не влияют на оценку профессионального поведения адвоката, поскольку возможность дальнейшего получения им сведений о В., в том числе уточненных, из иных источников не опровергает установленного факта первоначальной осведомленности К. об объектах недвижимости именно в связи с оказанием юридической помощи. Так, Совет, соглашаясь с Квалифкомиссией, пришел к выводу о нарушении адвокатом К. требований п. 2 ст. 5 КПЭА в данной части.
Изучая доводы В. об удержании адвокатом К. доверенности и иных документов, полученных им в ходе оказания юридической помощи В., а также о непредоставлении отчета о проделанной работе, Совет руководствовался п. 6 ст. 10 КПЭА. Согласно данному пункту, при отмене поручения адвокат должен незамедлительно возвратить доверителю все полученные от последнего подлинные документы по делу и доверенность, а также при отмене или по исполнении поручения – предоставить доверителю по его просьбе отчет о проделанной работе.
По этому поводу К. пояснил, что доверенность от 25 февраля 2020 г. с истекшим сроком действия находится у него, поскольку В. ее не запросила. При этом адвокат отрицал наличие у него каких-либо иных подлинных документов, полученных от В. Кроме того, он представил акты о выполненных услугах по договору от 18 июля 2019 г., которые подписывались им в одностороннем порядке и направлялись на электронную почту заявителя. По мнению адвоката, указанные акты должны были заменить отчеты об исполненной им работе.
«Содержание актов о выполненных услугах не позволяет признать их отчетами о проделанной работе по смыслу нормы п. 6 ст. 10 КПЭА. Они не содержат информации о конкретных действиях адвоката, совершенных в интересах доверителя, а содержат лишь общую формулировку о том, что “в соответствии с данным договором за указанный период Адвокатский кабинет осуществлял абонентское юридическое обслуживание, регулярные устные консультации и письменные консультации по юридическим вопросам текущей деятельности Клиента”», – указано в решении Совета, который признал установленным ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем.
В то же время Совет АП г. Москвы не усмотрел дисциплинарного нарушения в невозвращении заявителю адвокатом доверенности. Он пояснил, что из текста доверенности следует, что срок ее действия – один год, и, таким образом, на момент направления В. уведомления адвокату доверенность утратила юридическую силу. Также Советом было учтено, что доказательств того, что адвокат К. располагает иными подлинными документами, полученными от В., не было представлено. В связи с этим дисциплинарное производство в этой части было прекращено.
Совет также посчитал необходимым прекратить дисциплинарное производство по ряду иных дисциплинарных обвинений, в частности он посчитал несостоятельными обвинения в адрес адвоката К. в том, что он обещал положительный результат оказания юридической помощи, размещал на своих сайтах указания на то, что он «лучший адвокат» и «ради клиента готов на все». Прекращено дисциплинарное производство и по обвинениям в том, что адвокат К. оказывал юридическую помощь в условиях противоречия интересов доверителей, проявлял к В. как к бывшему доверителю неуважение; совершал действия, нарушающие неприкосновенность частной жизни, совершал банковские операции в 2018–2019 гг. с нарушениями.
Совет палаты учел то, что адвокат К. ранее к дисциплинарной ответственности не привлекался и признал совершенные нарушения. Он предоставил ему возможность пересмотреть и скорректировать свое профессиональное поведение, оставаясь в составе адвокатского сообщества, применив к нему меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.
Адвокаты прокомментировали решение Совета
Адвокат КА «Полковников, Тарасюк и партнеры» Светлана Тарасюк отметила, что проблемы взаимоотношений адвоката и доверителя являются всегда актуальными, так как от уровня доверия к адвокату зависит в том числе и успешное разрешение проблемы доверителя. «Доверитель должен быть уверен в порядочности, честности, надежности и добросовестности адвоката, его способности хранить любые сведения, полученные им от доверителя в ходе исполнения поручения, и не обращать свои знания во вред доверителю. Утрата доверия к конкретному адвокату бросает тень на адвокатуру в целом. Следовательно, любые действия адвоката, которые могут быть расценены как подрывающие доверие к адвокату и адвокатуре, – порочны и изначально недопустимы», – считает адвокат.
Светлана Тарасюк полностью поддерживает решение Совета АП г. Москвы, отмечая, что в первую очередь оно направлено на разъяснение недопустимости конкретных действий адвоката и предотвращение в будущем подобных ошибок. «Подробный анализ с обоснованием нормами действующего законодательства об адвокатуре и адвокатской деятельности и КПЭА принятых Советом решений поможет коллегам в принятии правильных решений во взаимоотношениях с доверителями», – полагает она.
Председатель коллегии адвокатов «Защита» Юрий Хапалюк заметил, что остается только догадываться о причинах, по которым в период действия соглашения об оказании юридической помощи адвокат не только заключил договор займа с доверителем, но и обратился в суд с иском о взыскании долга. «Очевидно, что такие действия противоречат правилу о том, что у адвоката не может быть своего интереса в деле доверителя, – иначе ни о какой независимости адвоката не может быть и речи, как и о доверии к такому “представителю”. Даже если это была попытка добиться получения невыплаченного гонорара (на такие мысли наводит утверждение заявителя о безденежности сделки), – то адвокат выбрал негодный способ, неприемлемый для думающего профессионала», – считает он.
Юрий Хапалюк также не согласен с действиями коллеги по удержанию просроченной доверенности и непредоставлению отчета, поскольку это также очевидно противоречит требованиям закона. «Тем не менее, выявив указанные нарушения, Совет АП г. Москвы посчитал возможным не прекращать статус адвоката, что я также приветствую», – заключил адвокат.
Адвокат Краснодарской коллегии адвокатов «Юнита» Роман Кабанов подчеркнул, что при заключении соглашения об оказании юридической помощи особое внимание адвокату стоит уделять формулированию предмета соглашения в части объема юридической помощи и ее конкретизации. «В противном случае адвокат принимает на себя обязательство оказать довольно широкий спектр юридической помощи, в сферу которого входят этические ограничения для адвоката и гарантии его доверителя. Тем самым адвокат сам расширил поле “профессионального общения” со своим доверителем», – полагает он.
Роман Кабанов указал, что адвокат при абсолютной легитимности своих действий с позиции закона просто не имел возможности быть процессуальным оппонентом своего доверителя, не нарушая при этом нормы профессиональной этики. Аналогичная ситуация касается и полученной в ходе оказания юридической помощи адвокатом информации об имуществе доверителя и дальнейшего использования такой информации при защите собственных интересов в судебном разбирательстве со своим доверителем, уточнил он.
Адвокат поддерживает позицию Совета АП г. Москвы о том, что адвокат должен отчитаться перед доверителем об оказанной юридической помощи в такой форме, которая бы наглядно позволила установить объем этой помощи. «Указание в “закрывающих актах” на сам факт оказания юридической помощи, без ее детализации при наличии от доверителя запроса на такую детализацию не является достаточным и не может способствовать установлению доверительных отношений», – считает Роман Кабанов.
