20 декабря Совет Адвокатской палаты г. Москвы вынес решение по дисциплинарному производству в отношении адвоката Ольги Динзе, которое было возбуждено по представлению Минюста России в связи с ее отказом предоставить администрации СИЗО рукописи, полученные от доверителя.
Как стало известно «АГ», рассмотрев дело и заключение Квалификационной комиссии, Совет АП г. Москвы признал в действиях адвоката нарушение Кодекса профессиональной этики адвоката. По сообщению вице-президента АП г. Москвы Вадима Клювганта, Ольга Динзе по решению Совета привлечена к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.
Как ранее сообщала «АГ», в своем представлении министерство указало, что адвокат в нарушение порядка переписки, установленного Законом о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, во время встречи со своим подзащитным в СИЗО получила от него тетрадь с записями и вынесла ее за пределы следственного изолятора.
Напомним, в августе Ольга Динзе сообщала, что была задержана на три часа сотрудниками СИЗО за отказ предоставить рукописи, полученные от доверителя. При этом в сообщении было указано, что, кроме незаконного удержания адвоката, руководство изолятора угрожало карцером и проблемами ее доверителю, который попросил не отдавать записи работникам СИЗО.
В комментарии «АГ» адвокат пояснила, что от подзащитного ей стало известно об оказании на него со стороны оперативных сотрудников ФСБ психологического давления. С целью пресечения этих незаконных действий адвокат обратилась к следователю, в производстве которого находится уголовное дело. Однако тот сообщил, что оснований для удовлетворения заявленного ею ходатайства нет. Адвокат также обращалась к руководству СИЗО с заявлением об обеспечении безопасности подзащитному и о недопуске к нему сотрудников ФСБ, однако на это ей ответили, что запретить допуск не могут, поскольку он разрешен следователем.
Также Ольга Динзе рассказала, что ей стало известно о прослушивании разговоров в ходе конфиденциального общения адвоката с подзащитными в следственном изоляторе. В этой связи, с целью избежать оглашения позиции при личной встрече и тем самым воспрепятствовать оперативным сотрудникам ФСБ узнать детали событий, которые происходили в рамках предъявленного обвинения, ее подзащитный письменно изложил свою позицию по уголовному делу и передал ей.
Адвокат уверена, что требование выдачи записей, составляющих адвокатскую тайну, фактически являлось попыткой администрации следственного изолятора произвести незаконные действия, которые вторгались в сферу осуществления ею адвокатской деятельности, а именно консультирования подзащитного в условиях конфиденциальности. Она отдельно прокомментировала обвинение сотрудников СИЗО в нарушении ею ст. 20 Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. «Эта норма имеет отношение к переписке лица, находящегося в следственном изоляторе, в то время как характер конфиденциального общения в ходе свидания обвиняемого со своим защитником не имеет к переписке никакого отношения», – уверена адвокат.
