Вопрос нарушения адвокатской тайны при производстве обысков в адвокатских образованиях давно является актуальным для адвокатуры. Также в последние два года в фокусе внимания находится тема разглашения данных предварительного расследования. Адвокатам, столкнувшимся с указанными проблемами, в своих действиях следует руководствоваться позициями Конституционного Суда РФ, содержащимися в Определении от 6 октября 2015 г. и в Постановлении от 17 декабря 2015 г.
Большой интерес представляют высказанные в обоих случаях особые мнения судьи КС РФ Константина Арановского, которые не противоречат правовым позициям КС РФ, логически развивая их, однако, к сожалению, не включены в тексты данных постановлений.
После рассмотрения КС РФ жалобы по делу о разглашении данных предварительного расследования Константин Арановский в своем особом мнении отметил, что привлекать адвоката к уголовной ответственности за разглашение указанных данных возможно только в случае, если было доказано причинение действительного вреда интересам предварительного расследования в результате таких действий.
Также, по мнению судьи КС, не может оставаться в силе запрет на разглашение данных предварительного расследования в случае, если такие данные уже стали публичными, в том числе, если следствие само предало их огласке.
В особом мнении Константина Арановского указано, что «разглашение данных предварительного расследования не относится к сугубо формальным составам преступлений, обусловленным одним лишь нарушением запрета. Поэтому и уголовная ответственность защитника не может наступить безотносительно к тому, доказано или нет причинение действительного вреда интересам предварительного расследования, правам и законным интересам участников уголовного судопроизводства. Это значит также, что привлечь к уголовной ответственности за разглашение данных предварительного расследования нельзя, пока не будет установлено, был ли причинен какой-либо вред, в чем он состоит и кому или чему он был причинен».
В случае с рассмотрением КС РФ жалобы на положения УПК, позволяющие суду санкционировать изъятие у адвоката следователем адвокатского производства, Константин Арановский в своем особом мнении отмечает, что Конституция РФ ставит под защиту презумпцию невиновности, право не свидетельствовать против себя и своих близких и подобные иммунитеты, включая врачебную, адвокатскую тайну: «Следствию и обвинению, если они согласны оставаться в конституционном правопорядке, полагается терпеть связанные с этим ограничения и запреты, какие бы государственные интересы ни имели в виду следователи, дознаватели и обвинители. Нельзя жертвовать конституционными правами лишь потому, что следствие в чем-то уверено и решило твердо стоять на своем, тем более из досады, когда не хватает законных средств, чтобы доказать убежденные подозрения. Конституционные иммунитеты нельзя ставить под угрозу ради начальстволюбия и азарта с претензиями на непогрешимость следствия, где его “полноту, всесторонность” и прочие успехи овеществляют обвинительный результат и похвальная отчетность».
Также Константин Арановский указывает, что пока конституционный статус адвокатуры «недостаточно защищен, в частности, соблюдением правил адвокатской тайны, она не сможет уверенно поддерживать профессиональные стандарты».
«Таким образом, состоявшийся случай позволяет обсуждать риск злоупотреблений со стороны следствия (дознания) и нарушения конституционных прав граждан, – считает судья КС РФ, – не напрасно Конституционный Суд Российской Федерации не только постановил пересмотреть дело заявителей, но и определил дополнительное, по сути, ограничение в проведении обысков адвокатских образований. Обязательным условием такого обыска Суд поставил точное наименование объектов, предназначенных к отысканию (изъятию), которые должны быть указаны именно в судебном постановлении. Это значит, что законный обыск в адвокатских образованиях возможен лишь с предварительным судебным контролем, а без разрешения суда его нельзя провести даже в тех исключительных случаях, когда его производство, по мнению следствия, не терпит отлагательства (часть пятая статьи 165 УПК Российской Федерации)».
