Конституционный Суд РФ принял к рассмотрению жалобу компании «Синклит» на несоответствие Конституции РФ положений ч. 1 ст. 81.1 и п. 3.1 ч. 2 ст. 82 УПК РФ. По мнению заявителя, данные нормы не предусматривают процедуру ареста вещественных доказательств, являющихся орудиями преступления по уголовным делам в сфере экономики, в порядке, предусмотренном ст. 115 УПК РФ.
Как рассказал «АГ» адвокат АП Белгородской области Михаил Пустотин, представляющий интересы заявителя, поводом для обращения послужило то, что принадлежащее «Синклит» оборудование для производства сигарет постановлением следователя было приобщено в качестве вещественного доказательства по уголовному делу, возбужденному по п. «а» ч. 6 ст. 117.1 УПК РФ. Как следует из постановления, это было обусловлено тем, что оборудование служило средством совершения преступления, а также может служить средством обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела.
Компания попыталась обжаловать действия ведомства по изъятию, удержанию и препятствованию в пользовании оборудованием. В частности, «Синклит» настаивала на том, что арест ее имущества, приобщенного к делу в качестве вещественного доказательства, должен был быть произведен в порядке ст. 115 УПК РФ по санкции суда.
Михаил Пустотин напомнил, что норма ст. 115 УПК РФ о санкционировании судом наложения ареста на вещественные доказательства призвана обеспечить соблюдение прав собственника и не допустить бесконтрольное ограничение прав собственности, так как установленные в ней процедуры предусматривают срок ареста и обязывают суд указывать наличие конкретных фактических обстоятельств, позволяющих ограничить права собственника.
Однако суд первой инстанции отказал в удовлетворении жалобы о признании незаконными действий Следственного управления УМВД, сославшись на то, что следователь наделен правом, а не обязанностью обращаться в суд с ходатайством о наложении ареста. Апелляция поддержала это решение, добавив, что в порядке ст. 115 УПК РФ арест вещественных доказательств распространяется только на имущество, полученное в результате совершения преступления, как следует из положений п. 3.1. ч. 2 ст. 82 УПК РФ.
В жалобе в Конституционный Суд Михаил Пустотин сослался на Постановление КС РФ от 31 января 2008 г. № 1-П, в котором указано, что из ч. 3 ст. 55 Конституции РФ во взаимосвязи с ее ст. 8, ч. 3 ст. 17, ч. 1 и 2 ст. 19, ст. 34 и 35 вытекает, что ограничения права собственности, равно как и свободы предпринимательской и иной экономической деятельности могут вводиться федеральным законом, только если они необходимы для защиты других конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, отвечают требованиям справедливости, разумности и соразмерности, носят общий и абстрактный характер, не имеют обратной силы и не затрагивают существо данных конституционных прав.
Данные ограничения могут быть обусловлены, указывается в постановлении, в частности, предоставлением суду полномочия разрешать в порядке уголовного судопроизводства по ходатайству следователя или дознавателя вопрос о наложении на период предварительного расследования и судебного разбирательства ареста на имущество для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации. Также в постановлении указывается, что применение данной уголовно-процессуальной меры должно осуществляться не иначе как по решению суда.
Михаил Пустотин считает, что положения ч. 1 ст. 81.1 и п. 3.1 ч. 2 ст. 82 УПК РФ нарушают права собственников имущества. «Следователь не обязан обращаться в суд с ходатайством о наложении ареста на вещественные доказательства – орудия преступления по делам экономической направленности. Указанная норма допускает произвольное и бесконтрольное действие следственных органов по изъятию любого имущества организации или физического лица и приобщение его в качестве вещественного доказательства к уголовному делу. При этом срок ареста не ограничен», – отметил он.
Адвокат рассказал, что так как суды первой и второй инстанций руководствовались действующими нормами УПК РФ, заявитель решил не обращаться в Верховный Суд. «Выбор пал на Конституционный Суд именно из-за неопределенности нормы», – пояснил он. Михаил Пустотин добавил, что, хотя суды общей юрисдикции имеют право обращения в КС РФ для разъяснения спорных норм законодательства, они почти никогда не пользуются им.
