×

ЕСПЧ защитил права организации, чьи активы были арестованы в рамках уголовного дела против третьих лиц

Европейский суд констатировал нарушение ст. 1 Протокола 1 Конвенции при наложении ареста на имущество организации-третьего лица в рамках уголовного дела
Фотобанк Freepik
В комментарии «АГ» представитель заявителя в ЕСПЧ рассказала о деталях дела и прокомментировала постановление, отметив, что Суд констатировал противоречие двух федеральных законов РФ. По мнению двух экспертов «АГ», Европейский Суд фактически продублировал позицию КС РФ по жалобе заявителя о том, что арест имущества третьих лиц, не входящих в круг участников процесса, может преследовать только цель возможной конфискации данного имущества, но не обеспечения интересов потерпевшего или истца. Третий отметил, что выводы ЕСПЧ существенно не повлияют на практику в России, поскольку они носят оценочный характер, что затрудняет их использование в российских судах.

7 апреля Европейский Суд вынес Постановление по делу «ООО “Аврора малоэтажное строительство” против России» по жалобе организации на длительный арест ее активов в рамках уголовного дела, возбужденного против третьих лиц.

Арест недвижимости заявителя в рамках уголовного дела

Созданное в 2010 г. ООО «Аврора малоэтажное строительство» специализировалось в строительной сфере. В сентябре 2010 г. общество приобрело 13 земельных участков в Подмосковье по договору купли-продажи у ЗАО «Центральная девелоперская компания» для строительства домов с целью их последующей продажи.

В августе 2012 г. Тверской районный суд г. Москвы рассмотрел ходатайство следователя об аресте вышеуказанных участков в рамках уголовного дела, возбужденного в отношении нескольких лиц (включая А., бывшего директора казахского АО «БТА Банк»). По версии следствия, эти лица были причастны к хищению денег у банка и их отмыванию. Как полагали правоохранители, руководство и ряд сотрудников казахского банка выдавали кредиты организациям, фактически находившимся под контролем А., на эти средства приобретались земельные участки (в том числе в Московской области), которые затем дробились и вновь перепродавались третьим лицам по возмездным сделкам. Впоследствии банк оценил ущерб от преступлений в 25 млрд руб.

Следствие сочло, что приобретенные ООО «Аврора малоэтажное строительство» земельные участки участвовали в преступной схеме. В свою очередь, столичный суд согласился с доводами правоохранителей о необходимости ареста недвижимости в целях обеспечения правосудия и защиты прав потерпевшего, запретив обществу пользоваться и распоряжаться данным имуществом. Впоследствии постановление первой инстанции об удовлетворении ходатайства следователя устояло в кассации, а Мосгорсуд и Верховный Суд РФ отказали в удовлетворении надзорных жалоб общества.

Кроме того, строительная компания безуспешно обжаловала в рамках ст. 125 УПК РФ постановление следователя, отклонившего ее ходатайство о снятии ареста с земельных участков в Тверском районном суде, а затем и в апелляции. Доводы общества о том, что оно не является подозреваемым или обвиняемым или гражданским ответчиком по данному уголовному делу, не возымели действия.

Обращение заявителя в Конституционный Суд

«Аврора малоэтажное строительство» обратилось в Конституционный Суд РФ с жалобой на ст. 115 УПК РФ, регулирующую порядок наложения ареста на имущество. В своем Постановлении № 25-П от 21 октября 2014 г. КС РФ отметил, что наложение ареста на имущество в ходе производства предварительного расследования по уголовному делу влечет для собственника этого имущества ограничения в праве владеть, пользоваться и распоряжаться им. Соответственно, применение данной процессуальной меры не может быть произвольным, оно должно быть обусловлено предполагаемой причастностью конкретного лица к преступной деятельности или предполагаемым преступным характером происхождения конкретного имущества либо должно основываться на законе, устанавливающем материальную ответственность лица за действия подозреваемого или обвиняемого.

Как пояснил КС, ч. 3 и 9 ст. 115 УПК не предусматривают надлежащего правового механизма, который позволял бы эффективно защищать в судебном порядке права и законные интересы лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или гражданскими ответчиками по уголовному делу, право собственности которых ограничено чрезмерно длительным наложением ареста на принадлежащее им имущество, предположительно полученное в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого.

Таким образом, Суд признал спорные положения оспариваемой статьи не соответствующими Основному закону государства и распорядился пересмотреть судебные акты по делам заявителей.

Суды неоднократно продлевали арест имущества, игнорируя позицию КС РФ

После вынесения постановления КС Тверской районный суд г. Москвы неоднократно продлевал арест земельных участков. В частности, в мае 2015 г. суд распорядился арестовать имущество заявителя до окончания предварительного следствия. При этом он сослался на Постановление КС № 25-П/2014 г., отметив, что наложение ареста на имущество, находящееся во владении лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми и гражданскими ответчиками по данному уголовному делу, необходимо в целях защиты законных интересов потерпевшего и обеспечения гражданского иска. В дальнейшем постановление первой инстанции устояло в апелляции, а Мосгорсуд и ВС отказались рассматривать кассационную жалобу заявителя.

В мае 2015 г. суд вновь продлил арест земли, но апелляция отменила это постановление из-за неучастия в судебном заседании собственника земельного участка. Тем не менее 9 сентября того же года суд все же разрешил продление ареста. Впоследствии апелляция отклонила жалобу директора общества о необходимости применения ст. 115 УПК РФ, введенной Законом от 29 июня 2015 г. № 190-ФЗ и вступившей в силу с 15 сентября 2015 г.

При повторном обращении строительной компании в Конституционный Суд с просьбой разъяснить Постановление № 25-П от 21 октября 2014 г. КС в Определении № 906-О-Р от 12 мая 2016 г. отметил, что его выводы не содержат неясностей и не нуждаются в каком-либо дополнительном истолковании.

«Между тем органы расследования и суды, как следует из представленных в Конституционный Суд РФ материалов, допускают – вопреки правовым позициям Конституционного Суда РФ, сформулированным в Постановлении от 21 октября 2014 г. № 25-П, и смыслу ч. 3 ст. 115 УПК – сохранение ареста на имущество ООО “Аврора малоэтажное строительство”, не являющегося подозреваемым, обвиняемым и гражданским ответчиком по данному уголовному делу, без применения части первой этой статьи и без эффективного расследования новых обстоятельств, могущих послужить основанием для продления сроков ареста имущества, тем самым фактически не исполняя названное Постановление Конституционного Суда РФ», – отмечалось в определении.

В 2014 г. в отношении строительной компании была введена процедура банкротства, спустя два года она подала гражданский иск о присуждении ей компенсации вреда из-за невозможности использовать земельные участки в связи с длительным уголовным расследованием по делу. Тем не менее Мосгорсуд отклонил иск под предлогом того, что срок в четыре года и один месяц, на протяжении которого длилось уголовное расследование, не нарушает права истца в виду сложности самого уголовного дела. Обжалование этого решения в вышестоящих инстанциях не увенчалось успехом. В дальнейшем суды еще несколько раз продлевали арест имущества вплоть до 28 февраля 2020 г.

Доводы сторон в ЕСПЧ

В жалобе в Европейский Суд общество сослалось на незаконный арест его активов, произведенный в нарушение ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, защищающей неприкосновенность права частной собственности. Заявитель указал на правомерный характер приобретения им земельных участков и их последующее незаконное изъятие правоохранительными органами, которое представляло собой вмешательство в право организации на беспрепятственное владение собственным имуществом. Кроме того, общество упомянуло нарушение ст. 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) в связи с общей затянутостью уголовного расследования, на протяжении которого последовательно нарушались его права.

По мнению общества, такое вмешательство было незаконным еще по двум причинам. Во-первых, потерпевшие в рамках уголовного дела никогда не предъявляли ООО «Аврора малоэтажное строительство» гражданский иск о возмещении ущерба. Во-вторых, в соответствии с Законом о банкротстве с даты открытия конкурсного производства все земельные участки должны были вернуться в конкурсную массу должника. Заявитель также указал, что арест спорных земельных участков и неоднократное продление такой меры в рамках уголовного дела не преследовали каких-либо общественно полезных целей.

Общество оценило стоимость арестованных земельных участков в 33 тыс. евро, расходы на банкротные процедуры, уплату налогов, издержки на амортизацию участков и построенной на ней недвижимости и инфраструктуры в 17 млн руб., а свои судебные издержки – в 3,6 млн руб.

В возражениях на жалобу Правительство РФ указало на законный характер ареста спорных земельных участков, поскольку они были приобретены за счет преступной деятельности иных лиц и такая мера могла защитить права гражданских истцов по уголовному делу.

Государство-ответчик также сочло, что принятые властями меры были необходимы на протяжении всего расследования уголовного дела, следовательно, имущественные права общества не нарушались. Российская сторона также не согласилась с доводом заявителя о том, что его земельные участки не имели ничего общего с уголовным делом под предлогом того, что они были куплены ЗАО «ЦДК» на преступные средства. В этой связи правительство возражало против удовлетворения денежных требований общества за их необоснованностью.

Выводы ЕСПЧ

При оценке приемлемости жалобы Европейский Суд отклонил доводы заявителя по четырем земельным участкам, в отношении которых в сентябре 2015 г. российский суд не продлил арест. Таким образом, Суд счел, что вмешательство в защищаемые Конвенцией права по этим объектам недвижимости закончилось задолго до подачи жалобы в Суд, которая была направлена в 2018 г. При этом ЕСПЧ отметил своевременность подачи жалобы обществом в отношении оставшихся девяти участков.

Изучив материалы дела, Страсбургский суд выявил наличие в российском законодательстве конфликта между положениями ст. 126 Закона о банкротстве и ч. 1 ст. 115 УПК РФ относительно судьбы имущества должника, арестованного в рамках уголовного дела, и отсутствие однородной судебной практики по этому вопросу. При этом ЕСПЧ напомнил, что в его компетенцию не входит обязанность по толкованию национального законодательства, поэтому он счел, что возбуждение процедуры конкурсного производства в рамках банкротства недостаточно само по себе для признания незаконным ареста имущества должника.

Читайте также
ЕСПЧ: собственник утраченных вещдоков может требовать компенсацию за них до завершения уголовного дела
Как пояснил Суд, правоприменители ответственны за хранение изъятых вещественных доказательств, а собственники утраченного имущества вправе рассчитывать на эффективную защиту их прав путем подачи исков к государству
27 марта 2019 Новости

Оценивая законность вмешательства властей в права заявителя, Суд отметил, что арест земельных участков мог быть обоснован их преступным происхождением (согласно материалам правоохранительных органов) и необходимостью защиты интересов гражданских истцов. В то же время ЕСПЧ отметил, что ни заявитель, ни его должностные лица не имели статус подозреваемых, обвиняемых или гражданских ответчиков по данному уголовному делу, поэтому принятая государством-ответчиком мера была продиктована лишь одной законной целью – защитой общественного порядка и профилактикой преступности.

Относительно оценки пропорциональности вмешательства государства в частные права Страсбургский суд отметил, что оно носило последовательный характер на протяжении целых семи лет. Такой продолжительный срок принятых мер является существенным, но сам по себе не служит причиной для признания его непропорциональным, поэтому нужно проанализировать иные обстоятельства дела. В этой связи Европейский Суд отметил, что в период с 2012 по 2014 г. арест имущества заявителя не продлевался национальным судом, который стал делать это лишь после постановления КС РФ. При этом суд автоматически и по формальным основаниям продлевал срок ограничительных мер, не интересуясь наличием необходимых причин для этого.

Как пояснил Суд, уставная деятельность общества сводилась к девелоперской, поэтому бремя наложенных на его собственность ограничений было весьма существенным для него. В материалах же уголовного дела не было никаких доказательств того, что заявитель был недобросовестен или небрежен при приобретении земельных участков или его руководство либо сотрудники были как-то связаны с преступной деятельностью А. или его подельников.

Тем не менее, подчеркнул ЕСПЧ, в рассматриваемом деле российские суды не озаботились выявлением таких обстоятельств и не исследовали, знала ли (или должна была знать) организация о преступном происхождении недвижимости. Соответственно, они не смогли установить должное равновесие между нуждами уголовного расследования, интересами потерпевших и заявителя – добросовестного приобретателя земли. Таким образом, заключил ЕСПЧ, российским властям не удалось найти справедливый баланс между общественными интересами и правом заявителя на уважение его права собственности.

В этой связи Страсбургский суд выявил нарушение ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, отметив, что само по себе выявление нарушения вышеуказанной нормы права является справедливой компенсацией вреда. При этом ЕСПЧ отказал обществу в возмещении заявленных им судебных издержек, сочтя их необоснованными.

Представитель заявителя рассказала о деталях дела и оценила постановление Европейского Суда

В ЕСПЧ интересы организации представляла управляющий партнер АБ «Грикевич и Титков», адвокат Оксана Грикевич. В комментарии «АГ» она сообщила, что земельные участки ее доверителя попали в список для наложения ареста случайно. «Следствие стало накладывать аресты на земельные участки еще в 2010 г. Арест был наложен на все участки, побывавшие в ипотеке у “БТА Банка”. С некоторой части этих участков ипотека была снята по поддельным соглашениям о расторжении договоров ипотеки. Но с остальных, как с нашего исходного участка, ипотека была снята без нарушений. Однако при наложении ареста список был велик – несколько сотен участков, многие из которых успели неоднократно разделиться еще на десятки и сотни более мелких участков, и разбираться, с какого участка ипотека снята по поддельным соглашениям, а с каких – по настоящим следствию было сложно», – рассказала адвокат.

По словам Оксаны Грикевич, самое интересное обстоятельство заключается в том, что у следствия нет претензий к земле доверителя, в уголовном деле они вообще не значатся, в отличие от исходного земельного участка. «В отношении этого исходного участка был заключен договор ипотеки между ЗАО “ЦДК” и АО “БТА Банк”, т.е. текущий собственник ни к подозреваемому, ни к обвиняемому, ни к исходному участку отношения не имеет. Он приобрел маленькую часть этого исходного участка у ЗАО “ЦДК” по возмездной сделке, имеет на руках платежные поручения, подтверждающие оплату. Более того, из исходного участка образовано около 200 более мелких участков. Собственниками остальных мелких участков являются физические лица. Все они явились еще на первую апелляцию при наложении ареста. Следствие, увидев более сотни разъяренных граждан в Московском городском суде, сняло аресты со всех участков, принадлежащих им», – отметила она.

Адвокат добавила, что согласно текущему законодательству третье лицо, на имущество которого накладывается арест, не вправе присутствовать в судебном заседании, в котором рассматривается ходатайство о наложении ареста на его активы, если только они не признаны вещественным доказательством по делу. «Это значит, что такое лицо не вправе высказать свою позицию, представить доказательства позиции, отличной от мнения следствия. Ни суд, ни следствие не обязаны извещать владельца имущества о судебном заседании, в результате которого на его имущество будет наложен арест, который наложен исключительно на основании доводов следствия, без учета доводов собственника, без всякой состязательности сторон. Они также не обязаны извещать третье лицо о результатах рассмотрения ходатайства о наложении ареста на имущество этого лица», – отметила она.

Оксана Грикевич резюмировала, что по жалобам ООО «Аврора малоэтажное строительство» в судебные инстанции разных уровней было принято более 150 судебных актов, а само юрлицо было лишено возможности заниматься предпринимательской деятельностью. Она выразила удовлетворение выводами ЕСПЧ, который выявил ключевое нарушение норм Конвенции, на которое ссылался заявитель в своей жалобе. «Любопытно, что ЕСПЧ в своем постановлении констатирует противоречие двух федеральных законов (ст. 115 УПК РФ и п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве)», – отметила она.

Эксперты «АГ» прокомментировали выводы ЕСПЧ

Адвокат МКА «Железников и партнеры» Марина Айрапетян полагает, что Европейский Суд продублировал позицию Конституционного Суда РФ о том, что арест имущества третьих лиц, не входящих в круг участников процесса, может преследовать только цель возможной конфискации данного имущества, но не обеспечения интересов потерпевшего или истца: «КС РФ недвусмысленно заявил об этом еще в 2014 г., однако суды до сих пор упорно продолжают обосновывать арест имущества таких субъектов, в том числе и необходимостью обеспечить возмещение вреда».

По словам эксперта, ЕСПЧ выразил обеспокоенность формализмом российских процессов по наложению и, в особенности, продлению ареста. «Действительно, зачастую решения по данным вопросам в части установления предмета доказывания содержат абсолютный вакуум. При определении критерия соразмерности Страсбургский суд призывает исследовать вопрос о влиянии ареста на основной вид хозяйственной деятельности владельца имущества. В целом, исходя из двойственной природы правоотношений по аресту имущества, суды должны использовать и гражданско-правовые категории. Так, критерий добросовестности приобретателя должен стать ключевым в борьбе с произвольным и чрезмерным применением ареста в рамках ч. 3 ст. 115 УПК РФ», – полагает Марина Айрапетян.

Она с сожалением констатировала, что ЕСПЧ не разрешает сложившийся в российской практике конфликт норм Закона о банкротстве и УПК, хотя и указывает, что отказ снять арест во время банкротства сам по себе не нарушает ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции. «Согласно привычно компромиссной и половинчатой позиции КС РФ процедура банкротства должна вести к снятию ареста, однако не автоматически, а только по решению органов, в производстве которых находится уголовное дело (Постановление КС РФ от 31 января 2011 г. № 1-П; Определение КС РФ от 15 мая 2012 г. N 813-О)», – подытожила эксперт.

Директор КА «Презумпция» Филипп Шишов также отметил, что данное решение ЕСПЧ является логичным продолжением постановления Конституционного Суда по жалобе заявителя. «Весьма часто арест имущества по уголовным делам производится в отношении третьих лиц, которые не имеют в конкретном уголовном деле какого-либо правового статуса (обвиняемого, подозреваемого), которые являлись либо добросовестными приобретателями имущества, либо, по мнению следствия, являются в той или иной мере аффилированными лицами с обвиняемым или подозреваемым», – отметил он.

По словам эксперта, это приводило к тому, что арестованное имущество длительное время (на весь период предварительного следствия) было арестовано и не могло участвовать в гражданском обороте. Например, под залог данного имущества нельзя получить кредит в банке, необходимый для развития бизнеса и осуществления предпринимательской деятельности.

«После принятия постановления Конституционного Суда РФ по жалобе ООО “Аврора малоэтажное строительство” районные суды начали формально рассматривать ходатайства следователей о продлении срока ареста имущества, по аналогии, как это делается с продлением срока содержания под стражей обвиняемых. Однако ситуация при этом не изменилась, имущество данного юрлица продолжило находиться под арестом. В связи с чем данное решение ЕСПЧ в целом направлено на восстановление социальной справедливости. Европейский Суд по правам человека в очередной раз указал России на то, что должен соблюдаться баланс частного и публичного интереса и защищаться право собственности при решении подобных вопросов», – отметил Филипп Шишов.

По мнению адвоката, отказ ЕСПЧ в присуждении какой-либо компенсации вполне может привести к тому, что использование данного решения при подаче заявления об отмене постановления об аресте имущества по вновь открывшимся обстоятельствам в Верховный Суд может и не привести к желаемому результату, т.е. выводу земли из под ареста.

Адвокат Московской муниципальной коллегии адвокатов Алексей Лаптев полагает, что выводы ЕСПЧ существенно не повлияют на практику в России. «Так, нарушение права собственности компании-заявителя стало результатом практически автоматического продления судами ареста ее имущества. Вместе с тем на протяжении многих лет ЕСПЧ устанавливает нарушение права на обоснованную длительность содержания под стражей (п. 3 ст. 5 Конвенции) в результате практически автоматического продления российскими судами данной меры пресечения в отношении обвиняемых и подсудимых. Нельзя сказать, что это сильно повлияло на практику российских судов. Отказ ЕСПЧ в присуждении какой-либо компенсации компании-заявителю также, как представляется, не мотивирует российские суды менять свои рабочие методы», – отметил он.

По мнению эксперта, постановление ЕСПЧ находится в русле усиления защиты прав добросовестных приобретателей. «Вместе с тем выводы Суда, на основе которых он установил нарушение права собственности компании-заявителя, носят оценочный характер, что затрудняет их использование в российских судах (в смысле достижения позитивного результата, т.е. отмены ареста имущества)», – полагает Алексей Лаптев.

Рассказать:
Яндекс.Метрика