27 ноября в рамках IX Общероссийского гражданского форума прошла сессия «Трансформация адвокатуры: что толкает защитников к активизму», сообщает пресс-служба Федеральной палаты адвокатов. В качестве спикеров выступили первый вице-президент ФПА Михаил Толчеев и вице-президент ФПА Елена Авакян, в обсуждении также принимали участие независимый эксперт при Министерстве юстиции РФ, адвокат Максим Крупский и представитель ОВД-Инфо (организация признана иностранным агентом), адвокат Дмитрий Захватов. Модератором сессии выступила программный директор ОГФ Ольга Бинда, а ведущим – философ, исследователь в области социальных наук Александр Вилейкис
Открывая сессию, Ольга Бинда отметила, что в последнее время увеличилось число случаев нарушения профессиональных прав адвокатов, поэтому адвокатуре приходится защищать не только своих доверителей, но и себя. Для этого некоторые адвокаты прибегают к новым инструментам: освещению дел в СМИ, публичному сбору поручительств и проведению опросов. Она предложила участникам сессии высказать свое мнение о том, может ли адвокатура в случае неэффективности правосудия бороться за право на защиту за пределами суда.
В ходе обсуждения спикеры по очереди отвечали на вопросы, которые задавал Александр Вилейкис. Он начал с вопроса о том, в каких условиях находится современный российский адвокат: какова его значимость в процессе и каков авторитет профессии в целом?
По мнению Михаила Толчеева, современная российская адвокатура, с одной стороны, достаточно независима, а с другой – к адвокату недостаточно прислушиваются при осуществлении правосудия по гражданским и уголовным делам. Елена Авакян согласилась с ним, добавив, что равенство участников процесса, которое является обязательным условием эффективной состязательности, в настоящее время «полностью практически убито». Среди причин такой ситуации она назвала то обстоятельство, что судейский корпус пополняется в основном за счет бывших сотрудников аппаратов судов и правоохранительных органов. А следствием являются различные формы общественного активизма, к которым адвокаты вынуждены прибегать в отсутствие подлинной состязательности.
С представителями ФПА согласились и другие спикеры. Дмитрий Захватов выразил сожаление, что современные суды «выполняют функцию обвинения в первую очередь, а не функцию независимых арбитров, которые призваны разрешать какие-то публичные споры». Максим Крупский обратил внимание на то, что адвокат, осуществляющий защиту по уголовным делам, «становится последней связующей нитью человека, который находится, например, в застенках, с внешним миром». И в связи с этим, по его мнению, повышается важность защиты профессиональных прав адвокатов «как защитников тех, у кого нет голоса».
Отвечая на вопрос, к каким новым инструментам борьбы за право на защиту прибегают адвокаты, Максим Крупский привел пример, когда защитники в публичном пространстве высказывают свои мнения и суждения. А на предложение определить границу, которая разделяет адвокатскую деятельность и активизм адвоката, он ответил призывом искать ее в действующем законодательстве об адвокатуре и корпоративных актах.
Елена Авакян заметила, что по некоторым делам адвокат не имеет права воздерживаться от публичных высказываний, однако эти высказывания не должны нарушать нормы профессиональной этики и интересы доверителя. Она считает, что следует разделять политический активизм адвоката и его профессиональный активизм. «Адвокат, в принципе, – это профессия, находящаяся в состоянии постоянного повышенного активизма», – подчеркнула вице-президент ФПА.
«Европейский Суд указывает нам на то, что именно адвокат является посредником между правосудием и обществом», – напомнил Михаил Толчеев. Суд не комментирует свои акты, не разъясняет их, но это может сделать адвокат, отвечая на запрос общества на контроль за осуществлением правосудия. И если государство в лице правоохранительных органов нарушает закон, адвокат вправе апеллировать к общественному консенсусу, заключил он.
Александр Вилейкис также поднял вопрос о влиянии общественного резонанса на исход дела, которое рассматривает суд. По мнению Михаила Толчеева, суды должны, учитывая общественное мнение, уметь противостоять его влиянию. Елена Авакян убеждена, что усилия адвоката не должны фокусироваться исключительно на возбуждении алчного и сиюминутного общественного интереса к делу: «Нужно донести позицию, нужно запомниться не столько фактом, сколько мнением, нужно сформировать отношение. И вот это вопрос в том числе, я бы так сказала, личного этического бренда адвоката». Цель общественной повестки любого адвоката, считает вице-президент ФПА РФ, – сделать так, чтобы адвокатуру слушали и уважали.
Дмитрий Захватов заметил, что нельзя однозначно сказать, как повлияет интерес общества к делу на его исход. А Максим Крупский подчеркнул, что адвокат должен четко понимать степень ответственности «за слово, которое он несет в публичное пространство». В то же время адвокат должен способствовать повышению правосознания в обществе, заметил он.
В завершение обсуждения спикеры ответили на вопрос зрителя, который смотрел трансляцию сессии посредством платформы Zoom и поинтересовался их отношением к внесению некоторых адвокатов в реестр иностранных агентов.
Отношение к таким фактам у всех спикеров оказалось негативным. «Сама по себе история “иноагентства” противоречит собственно природе адвокатской деятельности, – отметила Елена Авакян. – Если у меня клиент иностранный и мне выплачивает гонорар, соответственно, его родственник из-за рубежа, это не может и не должно делать меня иностранным агентом».
Михаил Толчеев согласился с коллегами, заявив, что «стигматизация» за адвокатскую деятельность недопустима. Он отметил несовершенство законодательства об иностранных агентах, которое, в частности, не содержит четких критериев отнесения лица к таким агентам.
