19 октября в очном формате состоялось расширенное заседание Совета Федеральной палаты адвокатов РФ, на котором, в частности, было утверждено Разъяснение Комиссии по этике и стандартам ФПА по вопросам, связанным с денежным требованием адвоката к доверителю. Поводом для Разъяснения послужил запрос от Совета Адвокатской палаты г. Москвы.
Отвечая на запрос, КЭС напомнила, что адвокат не может уступить кому бы то ни было право денежного требования к доверителю по заключенному между ними соглашению без специального согласия на то доверителя (п. 7 ст. 6 КПЭА). Аналогичное по содержанию положение содержится в п. 5 ст. 25 Закона об адвокатуре.
Как пояснила Комиссия, данный запрет имеет этический характер и не связан с гражданско-правовыми отношениями между адвокатом и доверителем. Именно в связи с этим п. 7 ст. 6 КПЭА не содержит исключений из запрета уступать кому-либо право денежного требования к доверителю без согласия последнего.
КЭС указала, что процедура банкротства доверителя не отменяет установленные законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре запреты и ограничения. В связи с этим в случае включения требования адвоката в реестр кредиторов доверителя адвокат не вправе беюз специального согласия доверителя уступать кому бы то ни было право денежного требования к доверителю по заключенному с последним соглашению.
В Разъяснении подчеркивается, что в отношении возможности выплаты вознаграждения адвокату третьим лицом п. 3.1 ст. 16 КПЭА установлено правило, согласно которому адвокат вправе принимать денежные средства в оплату юридической помощи по соглашению за доверителя от третьих лиц (с ведома доверителя). Уточняется, что данная норма является специальной по отношению к положениям гражданского законодательства, регулирующим договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и личные неимущественные правоотношения.
В связи с этим требование о принятии адвокатом от третьих лиц денежных средств в оплату юридической помощи по соглашению с ведома доверителя подразумевает как осведомленность последнего о намерении адвоката принять денежные средства в оплату юрпомощи от третьего лица, так и выражение доверителем своего отношения к такой возможности, пояснила КЭС.
Она обратила внимание, что применительно к обеспечению исполнения обязательств доверителя КПЭА в п. 5 ст. 16 установлен запрет принимать от доверителя какое-либо имущество в обеспечение соглашения о вознаграждении. Данный запрет распространяется на любые способы обеспечения исполнения обязательств доверителя, предполагающие передачу адвокату имущества доверителя.
Таким образом, Комиссия отметила: обеспечение исполнения обязательств доверителя, являясь условием взаиморасчетов сторон, подразумевает совершение адвокатом действий, аналогичных принятию от третьих лиц денежных средств в оплату юридической помощи, если иной порядок не определен соглашением с доверителем. В связи с этим КЭС пришла к выводу, что позиция доверителя в отношении выплаты вознаграждения по соглашению или обеспечения исполнения его обязательств третьим лицом является необходимым условием принятия адвокатом таких денежных средств или обеспечения исполнения обязательств.
При этом подчеркивается, что в любом случае адвокат обязан соблюдать требования честности и добросовестности и избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры или подорвать доверие к ней либо к адвокату (п. 1 и 2 ст. 5, п. 5 ст. 9 КПЭА).
Адвокат КА «Люди Дела» Игорь Кобзарев в комментарии «АГ» отметил, адвокат – это прежде всего независимый профессиональный советник по правовым вопросам, который добровольно подчинил себя обязательным правилам адвокатского сообщества, основанным на нравственных критериях и традициях адвокатуры. «Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката. Необходимым инструментом для соблюдения корпоративной дисциплины и профессиональной этики являются разъяснения КЭС ФПА, которые, как правило, обобщают и систематизируют сложившуюся дисциплинарную практику. В представленном Разъяснении КЭС содержится крайне полезная для адвокатов информация о таких деликатных вопросах, как денежные отношения с доверителями», – подчеркнул он.
Как полагает Игорь Кобзарев, Комиссия справедливо разъяснила, что денежные отношения являются важным, но не главным элементом в отношениях адвоката и доверителя. Соглашения адвокатов с доверителями регулируются прежде всего Законом об адвокатуре, и нормы ГК к нему применимы только в не противоречащей части. Соответственно, при уступке права требования денежного вознаграждения и при оплате юридической помощи за доверителя третьим лицом адвокат обязан заручиться письменным согласием доверителя. Также адвокат не вправе включать в соглашение обязательства по его обеспечению. По мнению Игоря Кобзарева, указанное существенно отличает квалифицированную юридическую помощь, оказываемую адвокатами, от юридических услуг, оказываемых юристами, не имеющими адвокатского статуса, ведь во главу угла ставятся интересы доверителя.
Как считает председатель КА «Защита» Юрий Хапалюк, вызывает определенный интерес будущая практика применения положения о запрете без специального согласия доверителя уступки адвокатом кому бы то ни было права денежного требования к доверителю, находящемуся в процедуре банкротства. Указанный запрет, как специально отмечено в Разъяснении, носит «этический характер и не связан с гражданско-правовыми отношениями между адвокатом и доверителем», но между тем фактически приобретает силу закона и оказывает влияние на гражданско-правовые отношения сторон процедуры банкротства, подчеркнул Юрий Хапалюк.
Он добавил, что КЭС неоднократно указывала: при заключении соглашения с третьим лицом доверитель должен быть осведомлен о намерении адвоката принять денежные средства в оплату юридической помощи за доверителя от третьего лица и ясно выразить свое отношение к такой возможности. По общему правилу адвокат, заключивший соглашение об оказании юридической помощи в пользу третьего лица, обязан перед началом ее оказания получить согласие данного лица и предоставить ему все сведения относительно условий соглашения. При этом наиболее достоверной формой получения согласия является письменное волеизъявление позиции доверителя, отметил Юрий Хапалюк.
«Одновременно с этим решается задача реализации разумной осмотрительности адвоката при заключении соглашения с третьим лицом в условиях отсутствия близкого родства между доверителем и этим лицом. Между тем сам факт упоминания Комиссией этих постулатов говорит в пользу того, что очевидные действия по соблюдению профессиональной гигиены не получили, к сожалению, должного распространения, что, безусловно, требует соответствующей реакции», – пояснил он.
По мнению адвоката КА г. Москвы «Династия» Вадима Мясищева, данное Разъяснение КЭС стало необходимым в связи с участившимися жалобами доверителей на действия адвокатов, что подтверждается рядом возбужденных дисциплинарных производств. «Финансовые взаимоотношения между адвокатами и доверителями часто становились причиной споров и конфликтов. Определенную сложность вызывают вопросы уступки, обеспечения и исполнения денежных требований, решение которых требует более детального подхода. На мой взгляд, указанное Разъяснение как никогда актуально и своевременно, направлено, в первую очередь, на укрепление доверия к адвокатуре», – подытожил Вадим Мясищев.
