В споре о прекращении правовой охраны дублирующего товарного знака Судебная коллегия по экономическим спорам ВС подчеркнула, что понятие заинтересованности в прекращении правовой охраны необходимо толковать в зависимости от конкретного основания оспаривания (Определение от 11 ноября 2020 г. № 300-ЭС20-12511 по делу № СИП-819/2018).
Роспатент прекратил правовую охрану дублирующего товарного знака
В декабре 2015 г. индивидуальный предприниматель Азамат Ибатуллин подал заявку на регистрацию словесного товарного знака «Три ключа» в отношении пива, безалкогольных напитков и гостиничных услуг (32-й, 33-й, 43-й классы МКТУ). Через год знак зарегистрировали (№ 599143). Еще до этого, в апреле 2016 г., предприниматель приобрел исключительное право на другой товарный знак № 317061 – словесное обозначение «Три ключа», зарегистрированное в отношении тех же классов МКТУ, но с более ранним приоритетом (июнь 2005 г.).
В апреле 2018 г. ООО «Исток» подало в Роспатент возражения против предоставления правовой охраны «младшему» товарному знаку «Три ключа». Общество ссылалось на то, что регистрация знака № 599143 противоречит общественным интересам (подп. 2 п. 3 ст. 1483 ГК): у Азамата Ибатуллина есть исключительное право на тождественный товарный знак № 317061 с более ранним приоритетом, зарегистрированный в отношении аналогичного перечня товаров и услуг 32-го, 33-го и 43-го классов МКТУ.
Роспатент установил, что «Исток» задолго до даты приоритета оспариваемого товарного знака производило и продавало питьевую воду «3 ключа». Компания попыталась зарегистрировать соответствующее обозначение в качестве товарного знака в отношении напитков 32-го класса МКТУ. Однако получила отказ из-за наличия у Азамата Ибатуллина прав на сходные до степени смешения товарные знаки № 599143 и № 317061.
Выяснив, что «младший» знак охватывает почти все товары и услуги, в отношении которых зарегистрирован «старший», Роспатент признал предоставление правовой охраны по пересекающимся товарам и услугам во втором случае противоречащим общественным интересам и прекратил правовую охрану знака № 599143 в соответствующей части – в отношении всех товаров и услуг 33-го и 43-го классов, а также газированных вод и вод 32-го класса МКТУ.
Президиум СИП применил более узкий подход к заинтересованности
Предприниматель оспорил это решение в Суде по интеллектуальным правам. Первая инстанция отказалась удовлетворять заявление. Однако Президиум СИП, согласившись с тем, что регистрация «младшего» товарного знака противоречит общественным интересам, установил, что первая инстанция должным образом не исследовала вопрос о заинтересованности «Истока» в подаче возражения. В кассации, как и в первой инстанции, предприниматель настаивал на том, что интерес компании в подаче возражения в отношении безалкогольных напитков из 32-го класса МКТУ не свидетельствует о таком же интересе в отношении товаров 33-го и услуг 43-го классов.
При новом рассмотрении дела первая инстанция не нашла доказательств заинтересованности «Истока» в прекращении правовой охраны спорного товарного знака по 33-му и 43-му классам. Поскольку соответствующее возражение может подать только заинтересованное лицо, решение Роспатента в части прекращения правовой охраны товарного знака по этим классам было признано недействительным.
Такой подход Президиум СИП поддержал. По его мнению, направленность подп. 2 п. 3 ст. 1483 ГК на защиту интересов неопределенного круга лиц не означает, что заинтересованность лица, обратившегося с возражениями, не важна. «При оспаривании предоставления правовой охраны товарному знаку по конкретному основанию необходимо учитывать интерес лица в аннулировании товарного знака, на который заявитель ссылается при подаче возражения», – пояснил Президиум.
ВС призывает толковать заинтересованность по-разному
Верховный Суд, рассмотрев жалобу Роспатента, пришел к иному выводу. Согласившись с тем, что п. 2 ст. 1513 ГК позволяет оспаривать товарный знак только заинтересованному лицу, ВС напомнил, что эта норма не конкретизирует понятие «заинтересованное лицо» и «не содержит ограничений по видам заинтересованности».
«Понятие заинтересованности применительно к оспариванию предоставления правовой охраны товарному знаку по основанию противоречия общественным интересам должно толковаться максимально широко, поскольку рассматриваемое основание оспаривания призвано защищать интересы общества, а не частный интерес конкретного лица и запрещать необоснованную монополию на товарные знаки», – подчеркнул Суд. В этом случае правовая заинтересованность «Истока» не зависела от наличия его фактического интереса в отношении конкретных товаров и услуг, полагает ВС.
«Иное приведет к сохранению наличия исключительного права на два тождественных знака в отношении остальной части совпадающего перечня товаров и услуг, что противоречит природе исключительного права и, соответственно, общественным интересам, а также может позволить неоднократное оспаривание предоставления правовой охраны товарному знаку по этому основанию, что не соответствует принципу правовой определенности, предполагающему стабильность и гарантирующему справедливое правовое регулирование», – объяснил свой подход Верховный Суд.
Поскольку нижестоящие инстанции установили все фактические обстоятельства, ВС не стал возвращать дело на новое рассмотрение и самостоятельно отказал предпринимателю в удовлетворении заявления.
Эксперты оценили подход Суда
Юрист по защите интеллектуальной собственности ИТ-компании ЗАО «КРОК инкорпорейтед» Виталий Антонов согласен с тем, что общественный интерес должен состоять в соблюдении правовых норм и недопущении злоупотребления правом, в том числе в виде двойной регистрации товарных знаков. «ВС принял правильное решение, но такой широкий подход к определению заинтересованности может привести к безосновательным обращениям в Роспатент с целью прекращения правовой охраны товарных знаков», – добавил эксперт.
Старший юрист юридической компании Noerr, патентный поверенный Полина Гальцова считает, что противоречивые подходы судов к оценке заинтересованности «Истока» в этом деле – следствие общей неопределенности и отсутствия четких критериев такой заинтересованности применительно к прекращению правовой охраны товарного знака по различным основаниям.
«В данном деле СИП применил критерии заинтересованности, по сути аналогичные тем, которые необходимы для доказывания заинтересованности по делам о прекращении охраны товарного знака вследствие неиспользования, сведя понятие заинтересованности в рамках оспаривания охраны товарного знака по основаниям противоречия общественным интересам к личному экономическому интересу лица, подавшего возражение, в отношении конкретных товаров и услуг», – пояснила эксперт. Не секрет, добавила она, что повторная регистрация товарных знаков, тождественных или в максимальной степени сходных с другими товарными знаками того же правообладателя, в отношении аналогичных товаров и услуг нацелена и повсеместно применяется в том числе для защиты от возможного прекращения правовой охраны неиспользуемых товарных знаков.
Позиция ВС логична с точки зрения толкования понятия общественных интересов как интересов неограниченного круга лиц, считает Полина Гальцова. Но такой расширительный подход чреват рисками размытия понятия заинтересованности. «Также возникает вопрос, а необходим ли вообще фильтр заинтересованности для целей защиты общественных интересов применительно к правам на товарные знаки? Стоит предположить, что любое лицо должно иметь право встать на защиту интересов общества вне зависимости от личного интереса», – добавила она.
Однако, подчеркнула юрист, нельзя забывать и о том, что товарный знак является прежде всего экономическим инструментом: «Поэтому наличие личного экономического интереса, основанного на правилах честной, добросовестной конкуренции, представляется наиболее важным в вопросе оспаривания прав других лиц, на что и указал в данном деле СИП. Отсутствие обязанности доказывать такой экономический интерес может привести к попыткам злоупотребления правом под флагом защиты общественных интересов».
Юрист практики интеллектуальной собственности Eversheds Sutherland Екатерина Лобышева отметила, что понятие заинтересованности в оспаривании чужого товарного знака в любом деле толкуется судами применительно к каждому из оснований для оспаривания. «Верховный Суд, по сути, указал, что перечень лиц, которые могут обратиться в Роспатент с возражением против предоставления правовой охраны товарному знаку, противоречащему общественным интересам, должен быть максимально широким. Такое определение заинтересованности не влечет за собой каких-либо существенных рисков, поскольку касается лишь одного основания, которое, как справедливо указал ВС, направлено на защиту общественного, а не частного интереса», – указала эксперт. При этом, полагает она, позиция Верховного Суда не создает общей презумпции широкого толкования понятия «заинтересованность».
«Так, в судебной практике давно сформировался достаточно узкий подход, согласно которому заинтересованным лицом в подаче возражения по п. 6 ст. 1483 ГК РФ признается правообладатель товарного знака, тождественного или сходного с оспариваемым товарным знаком, зарегистрированного в отношении однородных товаров и имеющего более ранний приоритет. В частности, это дела № СИП-158/2018, № СИП-614/2014, № СИП-146/2016 и № СИП-444/2016», – рассказала Екатерина Лобышева.
По ее мнению, и решение СИП, и постановление его Президиума по данному делу не содержат выводов о необходимости узкого толковать заинтересованность. «Они посчитали, что лицо, подавшее возражение по подп. 2 п. 3 ст. 1483 ГК, должно доказать фактическую заинтересованность в прекращении правовой охраны товарного знака, противоречащего общественным интересам. ВС же указал, что поскольку в данном случае речь идет о потенциальном противоречии товарного знака общественным интересам, то лицо не обязано доказывать фактическое осуществление им деятельности по каждому из оспариваемых классов товаров и услуг», – пояснила юрист.
По ее мнению, позиция Верховного Суда верна, и возможность аннулировать товарный знак, противоречащий общественным интересам, должна предоставляться более широкому кругу лиц: «Это может быть актуально для ситуации, когда обозначение, охраняемое в качестве товарного знака, используется разными производителями аналогичных товаров и услуг, в связи с чем не может быть монополизировано одним правообладателем».
Единственный риск такого широкого толкования заинтересованности – обращение с возражениями для устранения конкурентов, считает Екатерина Лобышева. «Однако российское законодательство содержит достаточный инструментарий для защиты от недобросовестной конкуренции таких случаев в порядке ex post контроля», – подчеркнула она.
