Правительство внесло в Думу законопроект № 43018-8, предусматривающий изменения в ст. 106 и 389.2 УПК во исполнение Постановления КС № 29-П от 17 июня 2021 г.
Напомним, как ранее писала «АГ», с жалобой в КС обратился Сергей Филиппов, в отношении которого в 2012 г. было возбуждено уголовное дело. В апреле 2013 г. ему избрали меру пресечения в виде залога в размере 8 млн руб. Чтобы внести залог, обвиняемый оформил договор займа под 2% в месяц. 20 декабря 2016 г. Сергей Филиппов заявил в суд ходатайство об изменении меры пресечения на подписку о невыезде, однако суды в этом отказали.
В жалобе Сергей Филиппов указал, что на сегодняшний день уголовное преследование не закончилось: продлеваются сроки следствия, дело возвращается в порядке ст. 237 УПК прокурору, а затем следователю. При этом залог был установлен на срок уголовного преследования, то есть на неопределенный. За 8 лет действия залога размер процентов составил более 15,3 млн руб., а нарицательная стоимость 8 млн руб. с учетом инфляции (54% к апрелю 2013 г.) снизилась до 4 млн руб.
Сергей Филиппов попросил признать ст. 106 «Залог» и ст. 110 «Отмена или изменение меры пресечения» УПК не соответствующими Конституции в той мере, в какой они предполагают возможность применения меры пресечения в виде залога без установления определенного срока ее действия и порядка (возможности) ее продления, а также приводят к неопределенности срока ее действия и ограничению конституционных прав на неопределенный срок.
Кроме того, он попросил признать эти статьи, а равно и ст. 389.2 «Судебные решения, подлежащие апелляционному обжалованию» УПК, не соответствующими Конституции в той мере, в какой они исключают возможность обжалования в апелляционном порядке судебных решений по итогам рассмотрения ходатайств об изменении меры пресечения на стадии рассмотрения уголовного дела по существу до вынесения итогового судебного решения.
Признав ст. 106 и 110 УПК соответствующими Конституции, КС все же посчитал положения ст. 389.2 УПК во взаимосвязи с данными нормами неконституционными в той мере, в какой они исключают возможность обжалования в апелляционном порядке судебного решения, принятого в ходе рассмотрения уголовного дела по существу, которым было отказано в удовлетворении ходатайства об отмене меры пресечения в виде залога или изменении ее на более мягкую до вынесения итогового судебного решения.
Далее Минюст подготовил законопроект, которым предусматривалась возможность обжаловать продление меры пресечения до вынесения итогового судебного акта. Тогда министерство предложило внести изменение в ч. 3 ст. 389.2 УПК и предоставить право апелляционного обжалования соответствующего постановления или определения до вынесения итогового судебного решения.
Внесенный в Госдуму итоговый вариант поправок отличается от проекта Минюста. Так, помимо предложенных ведомством изменений в ч. 3 ст. 389.2 УПК предложено также внести изменения в ст. 106 Кодекса. В ч. 2 этой статьи планируется установить срок, на который может избираться мера пресечения в виде залога (до двух месяцев), срок применения такой меры пресечения будет исчисляться с момента внесения залога. Также предложено дополнить эту статью ч. 8.2, согласно которой в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до двух месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения в виде залога срок применения залога может быть продлен по решению суда в порядке, установленном ст. 109 УПК, с учетом ряда особенностей.
Адвокат АП Свердловской области Сергей Колосовский полагает, что внесенный на рассмотрение депутатов законопроект – явный пример того, как чиновники от юриспруденции могут довести хорошую идею если не до абсурда, то как минимум до некоторой неразумности.
Он отметил, что законопроект внесен во исполнение Постановления КС № 29-П/2021, которым признаны не соответствующими Конституции РФ положения ст. 389.2 УПК в той мере, в которой они не допускают апелляционного обжалования промежуточного решения суда, рассматривающего уголовное дело по существу, об отмене или изменении меры пресечения в виде залога. По словам эксперта, постановление совершенно логично завершает цикл решений, связанных с конституционным смыслом ст. 106 УПК в контексте разумного баланса публичных и частных интересов.
«Ранее, в Определении от 18 июля 2017 г. № 1538-О, Конституционный Суд указал, что на стадии предварительного расследования отказ следователя в отмене меры пресечения в виде залога может быть обжалован в суд в порядке ст. 125 УПК. Таким образом, была установлена возможность судебной защиты от избыточно долгого применения меры пресечения в виде залога на стадии следствия. В Постановлении № 29-П справедливо отмечено, что, поскольку ст. 389.2 УПК установлен закрытый перечень промежуточных решений, обжалуемых в ходе судебного рассмотрения отдельно от итогового решения, и отказ суда в отмене залога в их число не входит, создается нелогичный дисбаланс между возможностями судебной защиты от избыточности данной меры на следствии и в суде. Поэтому с учетом правовых позиций относительно существа залога и возможной длительности его применения КС признал не соответствующей Конституции ст. 389.2 в данной части. Правительство РФ было обязано исполнить постановление КС путем внесения соответствующего законопроекта, и оно его исполнило. Поэтому в части внесения изменений в ст. 389.2 УПК все понятно, логично и вопросов не вызывает», – заметил Сергей Колосовский.
Однако предложение установить двухмесячный срок действия залога, продлеваемый в порядке, определенном ст. 109 УПК, вызвало у адвоката недоумение и, по его мнению, не имеет никакого практического смысла. «В соответствии с ранее определенными позициями КС, а также предлагаемым изменением в ст. 389.2 УПК сторона защиты на любой стадии судопроизводства, посчитав применение залога избыточным, вправе обратиться за судебной защитой. Возложение же на следствие и суд обязанности каждые два месяца подтверждать обоснованность действия данной меры приведет лишь к некоторому увеличению нагрузки на следствие, суд, да и саму сторону защиты. Ведь мы все равно будем вынуждены готовиться к каждому процессу по продлению действия залога и участвовать в нем, даже если объективно понимаем его бессмысленность на данной стадии. И, более того, данная нормативная практика будет искусственно создавать цепочку судебных решений, подтверждающих обоснованность применения данной меры пресечения и тем самым констатирующих вероятность противоправного поведения обвиняемого. Вероятно, логика авторов законопроекта в этой части основана на позициях того же КС о недопустимости бессрочного ограничения свободы при заключении лица под стражу. Поскольку право собственности – такое же конституционное право, как право на свободу, разработчики законопроекта, вероятно, решили формально уравнять правовое регулирование возможности ограничения данных прав. Но, поскольку такой формальный подход повлечет описанные выше последствия, в данной части предложение правительства представляется мне скорее вредным, нежели разумным», – счел Сергей Колосовский.
Адвокат, руководитель уголовной практики АБ «КРП» Михаил Кириенко полагает, что корректировка федерального законодательства под выявленный конституционный смысл норм и институтов – это всегда хорошо, однако само по себе предлагаемое нововведение вряд ли существенно скажется на правоприменительной практике избрания меры пресечения в виде залога. «Законодатель с учетом своих дискреционных полномочий устанавливает обоснованную «срочность» действия залога как меры пресечения, что гарантирует возможность как соблюсти требование оценки существенных условий для избрания такой меры пресечения и ее последующего продления, так и в случае изменения обстоятельств и оснований ее избрания – поставить вопрос о замене залога иной мерой, а при отказе в таком процессуальном решении – обжаловать его в суд», – отметил он.
Адвокат, старший партнер АБ «ЗКС» Андрей Гривцов полагает, что законодательное изменение носит обоснованный с точки зрения соблюдения прав обвиняемых характер. «Думаю, что вероятность принятия законопроекта близится к ста процентам, учитывая, что он основывается на правовой позиции Конституционного Суда РФ, являющейся обязательной. Несмотря на то что с точки зрения прав граждан законопроект носит однозначно либеральный характер, полагаю, что ключевым последствием для правоприменения станет то, что следователи начнут еще реже обращаться в суды с ходатайствами о применении меры пресечения в виде залога. Эта мера пресечения и так применяется крайне редко, а теперь следователям еще и придется обращаться в суды с ходатайствами о продлении срока ее применения. Это будет создавать неудобство в работе следователей, а такие неудобства они, как правило, преодолевают за счет посягательства на права обвиняемых: будут чаще применять иные меры пресечения», – полагает он.
